Гваяковое дерево

Гваяковое дерево
Общий вид дерева
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Растения Отдел:  Цветковые Класс:  Двудольные Надпорядок:  Rosanae Порядок:  Парнолистникоцветные Семейство:  Парнолистниковые Подсемейство:  Larreoideae Род:  Гваякум Вид:  Гваяковое дерево
Международное научное название
Guaiacum officinale L., 1753
Синонимы
Guaiacum bijugum Stokes Guaiacum breynii Spreng.
Охранный статус
Вымирающие виды IUCN 2.3 Endangered: [www.iucnredlist.org/details/33701 33701 ]
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе </tr> GRIN   [npgsweb.ars-grin.gov/gringlobal/taxonomydetail.aspx?id=18047 t:18047] IPNI   [www.ipni.org/ipni/simplePlantNameSearch.do?find_wholeName=Guaiacum+officinale&output_format=normal&query_type=by_query&back_page=query_ipni.html ???] TPL   [www.theplantlist.org/tpl1.1/search?q=Guaiacum+officinale ???]

Гвая́ковое де́рево, или Бакау́товое дерево (лат. Guaiácum officinále) — вид деревьев семейства Парнолистниковые (Zygophyllaceae).

Распространение и среда обитания

Растение распространено в сухих районах северных берегов Южной Америки (Венесуэла, Колумбия, Гватемала) и Вест-Индских островов. Оно также культивируется в пределах естественного ареала и в Индии.

Ботаническая иллюстрация из книги «Köhler’s Medizinal-Pflanzen», 1887

Биологическое описание

Дерево высотой от 6 до 10 м.

Супротивные листья 2,5—3 см длиной и 2 см шириной, кожистые, из двух пар листочков.

Бледно-голубые пятилепестковые цветки собраны по шесть—десять в верхушечные зонтиковидные соцветия.

Плод — ярко-жёлто-оранжевая коробочка с чёрными семенами.

Древесина очень тяжёлая (тонет в воде, так как 1 дм³ его древесины весит 1420 г), неспособная раскалываться.

Семена

Хозяйственное значение и применение

С лечебными целями используется древесина, очищенная от коры; она серо-зелёного до чёрно-зелёного цвета, при нагревании приятно пахнет; вкус смолистый. При жевании размягчается, при окислении приобретает синюю окраску (реакция на присутствие оксидаз), при восстановлении или нагревании обесцвечивается. Стружка древесины (лат. Lignum Guaiaci) содержит около 25 % смолы, сапонины и эфирное масло, богатое гвайазуленом, а также камедь, сапонины, производные олеаноловой кислоты. Гваяковая смола (Resina Guaiaci) добывается из измельчённой древесины, обычно путём вываривания в воде или с помощью сухой перегонки. Смола имеет красно-бурую окраску, растворяется в ацетоне, спирте, эфире и щелочах, плавится при 85 °С, плотность — 1,2 г/см. Важнейший компонент смолы — гваяковая смоляная кислота (около 11 %), относящаяся к лигнанам, производным дифенилбутена; кроме того, содержит около 70 % α- и β-гваяконовой кислоты, дающей синее окрашивание в присутствии оксидаз, немного эфирного масла, ванилина и пигмент. Спиртовой раствор смолы под влиянием окислителей окрашивается в зелёный или синий цвет и использовался как реактив на гемоглобин.

Отвар древесины и настойка смолы употребляются при ревматизме и подагре.

В Европе известно с начала XVI века и долгое время было популярным средством при сифилисе, ревматизме и подагре, опухании суставов, ревматических болях и др.; реже применялось при лечении органов дыхания, почечных заболеваний и туберкулёза. Бакаутовое дерево входило в VII издание Государственной фармакопеи СССР, но из VIII издания было исключено за незначимостью.

Особой ценностью пользуется ядровая древесина гваякового дерева — бакаут. Она имеет наибольшую плотность 1300—1450 кг/м³ среди всех видов деревьев, является одной из самых тяжёлых, тонет в воде, износостойкая, труднообрабатываемая. Большое количество смол придаёт древесине смазывающие свойства, особенно проявляющиеся при погружении в воду. Благодаря этим свойствам бакаут используется в судостроении в качестве подшипников гребных валов. В машиностроении используется для изготовления разного рода шаблонов, токарных изделий. Из бакаута делают также шары и кегли для боулинга, разного рода колотушки, ступы и пестики, рукояти ножей. Кроме того, из бакаута делают декоративный шпон для изготовления мебели.

Цветок гваякового дерева — национальный символ Ямайки.

Литература

• Муравьёва Д. А. Тропические и субтропические лекарственные растения. — М.: Медицина, 1983. — С. 336.
• Блинова К. Ф. и др. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/botaniko-farmakognost_slovar1990.djvu Ботанико-фармакогностический словарь: Справ. пособие] / под ред. К. Ф. Блиновой, Г. П. Яковлева. — М.: Высш. шк., 1990. — С. 179. — ISBN 5-06-000085-0.
• Меннинджер Э. Причудливые деревья / пер. с англ. И. Г. Гуровой; под ред. и с предисл. П. И. Лапина. — М.: Мир, 1970. — С. 371.

Ссылки

• [www.iucnredlist.org/search/details.php/33701/all IUCN Guaiacum officinale]  (англ.)
• [bse.sci-lib.com/article008878.html Гваяковая смола]

Отрывок, характеризующий Гваяковое дерево

Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.