Бакема, Якоб Беренд
| Якоб Беренд Бакема | |
| Jacob Berend Bakema | |
 | |
| Основные сведения | |
|---|---|
| Страна | |
| Дата рождения | |
| Место рождения | |
| Дата смерти |
20 февраля 1981 (66 лет) |
| Место смерти | |
| Работы и достижения | |
| Работал в городах | |
| Архитектурный стиль | |
| Важнейшие постройки |
Общественный центр Зёйд-плейн (1947—48), Кинотеатр «Венстер» (1947—49) в Роттердаме, Проект общественного центра в Сент-Луисе (США, 1955). |
Якоб Беренд Бакема (нидерл. Jacob Berend Bakema; 8 марта 1914, Гронинген — 20 февраля 1981, Роттердам) — нидерландский архитектор, известный по проектированию общественных зданий и участию в реконструкции Роттердама после Второй мировой войны.
Учился сначала в гронингенском высшем техническом колледже, затем в архитектурной академии Амстердама, был учеником Марта Стама. С 1946 года стал выступать на собраниях Международного конгресса современной архитектуры, с 1955 года находился в должности Секретаря и позднее совместно с несколькими единомышленниками основал так называемую Команду 10, организацию-ответвление.
В 1964 году Бакема стал профессором Делфтского технического университета, а в следующем — Государственной академии Гамбурга.
Бакема выступал против догматизации функционализма, рассматривая архитектуру как пространственное выражение деятельности людей. Наиболее известные его работы — общественный центр Зёйд-плейн (1947—48), кинотеатр «Венстер» (1947—49) в Роттердаме, а также проект общественного центра в Сент-Луисе (США, 1955).
Напишите отзыв о статье "Бакема, Якоб Беренд"
Ссылки
- [www.team10online.org/team10/bakema/index.html Якоб Бакема] — страница на официальном сайте Команды 10
- Бакема, Якоб Беренд // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
|
Это заготовка статьи об архитекторе. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Бакема, Якоб Беренд
– Нет, без шуток, – сказал князь Андрей, – неужели вы думаете,что кампания кончена?– Я вот что думаю. Австрия осталась в дурах, а она к этому не привыкла. И она отплатит. А в дурах она осталась оттого, что, во первых, провинции разорены (on dit, le православное est terrible pour le pillage), [говорят, что православное ужасно по части грабежей,] армия разбита, столица взята, и всё это pour les beaux yeux du [ради прекрасных глаз,] Сардинское величество. И потому – entre nous, mon cher [между нами, мой милый] – я чутьем слышу, что нас обманывают, я чутьем слышу сношения с Францией и проекты мира, тайного мира, отдельно заключенного.
– Это не может быть! – сказал князь Андрей, – это было бы слишком гадко.
– Qui vivra verra, [Поживем, увидим,] – сказал Билибин, распуская опять кожу в знак окончания разговора.
Когда князь Андрей пришел в приготовленную для него комнату и в чистом белье лег на пуховики и душистые гретые подушки, – он почувствовал, что то сражение, о котором он привез известие, было далеко, далеко от него. Прусский союз, измена Австрии, новое торжество Бонапарта, выход и парад, и прием императора Франца на завтра занимали его.
Он закрыл глаза, но в то же мгновение в ушах его затрещала канонада, пальба, стук колес экипажа, и вот опять спускаются с горы растянутые ниткой мушкатеры, и французы стреляют, и он чувствует, как содрогается его сердце, и он выезжает вперед рядом с Шмитом, и пули весело свистят вокруг него, и он испытывает то чувство удесятеренной радости жизни, какого он не испытывал с самого детства.
Он пробудился…
«Да, всё это было!…» сказал он, счастливо, детски улыбаясь сам себе, и заснул крепким, молодым сном.
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
