Бакинская городская дума

Бакинская городская дума — орган городского самоуправления в Баку с 1878 до 1917.

Предыстория

В 1806 году после завоевания Бакинского ханства Российской империей, было введено управление Бакинского коменданта, просуществовавшее до 1840. В апреле того же года Главнокомандующему войсками в Грузии и Дагестане графу Гудовичу был поручено учредить в сем городе временное правительстве под председательством российского коменданта, там находящегося, придав ему помощников… Сии доходы должны быть обращаемы как на чрезвычайные расходы, так и на общеполезные, которы могут со временем послужить к расширению торговли. Резиденцией коменданта был Баку, представлявший собой в то время небольшой портовый город с населением в 2235 человек, не учитывая население окрестных сёл. В феврале 1812 года было издано «Постановление о городском суде для крепости Баку с округом», на основе которого был создан Бакинский городской суд, обладавший не только судебной властью, но одновременно являвшийся и административным органом. суд решал хозяйственные дела комендантского управления, составлял сметы городских доходов, контролировал строительство в городе и т.п. В 1823 году Главнокомандующим на Кавказе генералом от инфантерии Ермоловым было составлено «Постановление о городовом положении», на основе которого были утверждены штаты городского суда, в состав которого входили: председатель (комендант), четыре заседателя, избиравшиеся на год, по два от бекского сословия и от городских старшин, письмоводитель, мирза (помощник) и писари.

С 1828 года заседатели стали избираться на 3 года. Бакинский городской суд был упразднён на основании «Учреждения для управления Закавказским краем» от 10 апреля 1840 года. В том же году была ликвидирована система комендантского управления. Обязанности комендантов возлагались на начальников гарнизонов городов до упразднения военных крепостей в Закавказье по указу царя от 21 октября 1867 года. В соответствии с законом от 10 апреля 1840 года Баку был отнесён к средним городам и состав управления им был представлен городничим, двумя депутатами от города, двумя квартальными надзирателями и 10 полицейскими. Городские депутаты избирались сроком на один год из числа состоятельных горожан. 6 декабря 1859 года в связи с землетрясением в Шемахе, последовал указ о преобразовании Шемахинской губернии в Бакинскую, что сыграло большую роль в экономическом и политическом развитии Баку и повлекло за собой изменение в системе управления городом. Для непосредственного управления городом была образована Бакинская городская полиция, возглавлявшаяся полицмейстером. В состав полиции вошли: 2 пристава (исполнительный и следственный), 4 квартальных надзирателя, базарный смотритель, конные и пешие есаулы и.т.п. В 1867 дела по заведованию городскими доходами и расходами были переданы Общим присутствиям уездных полицейских управлений по городским делам. Лишь в 1875 году в Баку была создана отдельная, неподведомственная уездному управлению городская полиция под председательством полицмейстера. Городское хозяйство перешло в её ведение. Главными статьями дохода являлись сборы с городских имуществ и оброчных статей, оценки недвижимого имущества, за право торговли и промысла. 95 % всех городских расходов приходилось на содержание администрации. Проект Городового положения был подготовлен в 1864 году. До марта 1866 года он обрабатывался и обсуждался после чего был представлен на рассмотрение Государственного Совета. 16 июля 1870 года Городское положение было окончательно утверждено. Оно отвергло принцип представительства и сохранило в полной мере имущественный ценз.

Создание Бакинской городской думы

Применение к Азербайджану нового закона тянулось под предлогом «местных особенностей». К 1873 численность населения Баку составляла 86601 человек. В 1877 при общей сумме дохода 92749 рублей на здравоохранение было выделено 5095 рублей, 5,4 % всего дохода, на народное образование — 3179 рублей, 3,4 % от общей суммы, а на благоустройство города — 9812 рублей, что составляет 11,2 % всего дохода. Бакинская Дума, учреждённая в декабре 1877, начала свою деятельность 8 января 1878. Первыми выборами в Думу руководили избиратели второго разряда Г. З. Тагиев, Неймат Сеид оглы и Абдулсалим бек Гаджинский. Заседания открывались в 20 : 30 и через 2 часа закрывались. Компетенция органов самоуправления была ограничена только местными вопросами. Из-за отсутствия принудительной власти городские органы самоуправления находились в полной зависимости от местной полиции. Осуществлённая в 1892 контрреформа превратила городскую управу в коллегию, а Думу — в простой совет при управе.

Деятельность думы

Не раз мусульманское население города возбуждало ходатайства об уравнении их в правах с христианами в делах самоуправления. В декабре 1900 в закон было внесено изменение, согласно которой численность депутатов от мусульман составляла половину всего состава Думы. Наместник на Кавказе И. И. Воронцов-Дашков письмом на имя Бакинского градоначальника от 28 января 1911 разрешил провести выборы без ограничений для азербайджанцев. На работу Думы немалое влияние оказывали представители азербайджанского капитала, как Г. З. Тагиев. Гласными думы в разное время были Мовсум бек Ханларов, Гасан бек Меликов, Фаррух бек Везиров, Мамед Гасан Гаджинский, Алимардан бек Топчибашев и.т.д. Следует отметить, что за все годы существования Бакинской городской думы ни один азербайджанец не был допущен на должность городского головы, за исключением редких случаев временного исполнения обязанностей.

Примечания

Положение, согласно которому мусульман и христиан в Бакинской думе должно быть поровну, отменено в накануне выборов 1907 года. На состоявшихся в марте 1907 года выборах мусульман было избрано в думу в количестве 50 гласных, христиан -31. См. газета "Каспiй" №60 за 1907 год

Ссылки

Оджагова, Кямаля Расимовна. Городское самоуправление Баку в конце XIX - XX вв. — Баку: Нурлан, 2003. — 135 с. — 300 экз.

Отрывок, характеризующий Бакинская городская дума

– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.
– Голубчик, Денисов! – визгнула Наташа, не помнившая себя от восторга, подскочила к нему, обняла и поцеловала его. Все смутились поступком Наташи. Денисов тоже покраснел, но улыбнулся и взяв руку Наташи, поцеловал ее.
Денисова отвели в приготовленную для него комнату, а Ростовы все собрались в диванную около Николушки.
Старая графиня, не выпуская его руки, которую она всякую минуту целовала, сидела с ним рядом; остальные, столпившись вокруг них, ловили каждое его движенье, слово, взгляд, и не спускали с него восторженно влюбленных глаз. Брат и сестры спорили и перехватывали места друг у друга поближе к нему, и дрались за то, кому принести ему чай, платок, трубку.
Ростов был очень счастлив любовью, которую ему выказывали; но первая минута его встречи была так блаженна, что теперешнего его счастия ему казалось мало, и он всё ждал чего то еще, и еще, и еще.
На другое утро приезжие спали с дороги до 10 го часа.
В предшествующей комнате валялись сабли, сумки, ташки, раскрытые чемоданы, грязные сапоги. Вычищенные две пары со шпорами были только что поставлены у стенки. Слуги приносили умывальники, горячую воду для бритья и вычищенные платья. Пахло табаком и мужчинами.
– Гей, Г'ишка, т'убку! – крикнул хриплый голос Васьки Денисова. – Ростов, вставай!
Ростов, протирая слипавшиеся глаза, поднял спутанную голову с жаркой подушки.
– А что поздно? – Поздно, 10 й час, – отвечал Наташин голос, и в соседней комнате послышалось шуршанье крахмаленных платьев, шопот и смех девичьих голосов, и в чуть растворенную дверь мелькнуло что то голубое, ленты, черные волоса и веселые лица. Это была Наташа с Соней и Петей, которые пришли наведаться, не встал ли.
– Николенька, вставай! – опять послышался голос Наташи у двери.
– Сейчас!
В это время Петя, в первой комнате, увидав и схватив сабли, и испытывая тот восторг, который испытывают мальчики, при виде воинственного старшего брата, и забыв, что сестрам неприлично видеть раздетых мужчин, отворил дверь.
– Это твоя сабля? – кричал он. Девочки отскочили. Денисов с испуганными глазами спрятал свои мохнатые ноги в одеяло, оглядываясь за помощью на товарища. Дверь пропустила Петю и опять затворилась. За дверью послышался смех.
– Николенька, выходи в халате, – проговорил голос Наташи.
– Это твоя сабля? – спросил Петя, – или это ваша? – с подобострастным уважением обратился он к усатому, черному Денисову.
Ростов поспешно обулся, надел халат и вышел. Наташа надела один сапог с шпорой и влезала в другой. Соня кружилась и только что хотела раздуть платье и присесть, когда он вышел. Обе были в одинаковых, новеньких, голубых платьях – свежие, румяные, веселые. Соня убежала, а Наташа, взяв брата под руку, повела его в диванную, и у них начался разговор. Они не успевали спрашивать друг друга и отвечать на вопросы о тысячах мелочей, которые могли интересовать только их одних. Наташа смеялась при всяком слове, которое он говорил и которое она говорила, не потому, чтобы было смешно то, что они говорили, но потому, что ей было весело и она не в силах была удерживать своей радости, выражавшейся смехом.
– Ах, как хорошо, отлично! – приговаривала она ко всему. Ростов почувствовал, как под влиянием жарких лучей любви, в первый раз через полтора года, на душе его и на лице распускалась та детская улыбка, которою он ни разу не улыбался с тех пор, как выехал из дома.
– Нет, послушай, – сказала она, – ты теперь совсем мужчина? Я ужасно рада, что ты мой брат. – Она тронула его усы. – Мне хочется знать, какие вы мужчины? Такие ли, как мы? Нет?
– Отчего Соня убежала? – спрашивал Ростов.
– Да. Это еще целая история! Как ты будешь говорить с Соней? Ты или вы?
– Как случится, – сказал Ростов.
– Говори ей вы, пожалуйста, я тебе после скажу.
– Да что же?
– Ну я теперь скажу. Ты знаешь, что Соня мой друг, такой друг, что я руку сожгу для нее. Вот посмотри. – Она засучила свой кисейный рукав и показала на своей длинной, худой и нежной ручке под плечом, гораздо выше локтя (в том месте, которое закрыто бывает и бальными платьями) красную метину.
– Это я сожгла, чтобы доказать ей любовь. Просто линейку разожгла на огне, да и прижала.
Сидя в своей прежней классной комнате, на диване с подушечками на ручках, и глядя в эти отчаянно оживленные глаза Наташи, Ростов опять вошел в тот свой семейный, детский мир, который не имел ни для кого никакого смысла, кроме как для него, но который доставлял ему одни из лучших наслаждений в жизни; и сожжение руки линейкой, для показания любви, показалось ему не бесполезно: он понимал и не удивлялся этому.
– Так что же? только? – спросил он.
– Ну так дружны, так дружны! Это что, глупости – линейкой; но мы навсегда друзья. Она кого полюбит, так навсегда; а я этого не понимаю, я забуду сейчас.
– Ну так что же?
– Да, так она любит меня и тебя. – Наташа вдруг покраснела, – ну ты помнишь, перед отъездом… Так она говорит, что ты это всё забудь… Она сказала: я буду любить его всегда, а он пускай будет свободен. Ведь правда, что это отлично, благородно! – Да, да? очень благородно? да? – спрашивала Наташа так серьезно и взволнованно, что видно было, что то, что она говорила теперь, она прежде говорила со слезами.
Ростов задумался.
– Я ни в чем не беру назад своего слова, – сказал он. – И потом, Соня такая прелесть, что какой же дурак станет отказываться от своего счастия?
– Нет, нет, – закричала Наташа. – Мы про это уже с нею говорили. Мы знали, что ты это скажешь. Но это нельзя, потому что, понимаешь, ежели ты так говоришь – считаешь себя связанным словом, то выходит, что она как будто нарочно это сказала. Выходит, что ты всё таки насильно на ней женишься, и выходит совсем не то.
Ростов видел, что всё это было хорошо придумано ими. Соня и вчера поразила его своей красотой. Нынче, увидав ее мельком, она ему показалась еще лучше. Она была прелестная 16 тилетняя девочка, очевидно страстно его любящая (в этом он не сомневался ни на минуту). Отчего же ему было не любить ее теперь, и не жениться даже, думал Ростов, но теперь столько еще других радостей и занятий! «Да, они это прекрасно придумали», подумал он, «надо оставаться свободным».
– Ну и прекрасно, – сказал он, – после поговорим. Ах как я тебе рад! – прибавил он.
– Ну, а что же ты, Борису не изменила? – спросил брат.
– Вот глупости! – смеясь крикнула Наташа. – Ни об нем и ни о ком я не думаю и знать не хочу.
– Вот как! Так ты что же?
– Я? – переспросила Наташа, и счастливая улыбка осветила ее лицо. – Ты видел Duport'a?