Бакинское ханство

Бакинское ханство
Bakı xanlığı
← 1748 — 1806 →
Флаг
Религия	Ислам
Форма правления	ханство, абсолютная монархия
История
- С 1806	В составе Российской империи

К:Появились в 1748 годуК:Исчезли в 1806 году

Бакинское ханство (азерб. Bakı xanlığı) — феодальное государство на территории современного Азербайджана с центром в г. Баку.

Возникло в середине XVIII века на Апшеронском полуострове, где было расположено 39 селений: Маштага, Нардаран, Бильгях, Бузовна, Мардакан, Тюркан, Куркент, Зиря, Гала, Говсан, Рамана, Забрат, Мухаммеди, Дига, Фатмаи, Горадиль, Пиршага, Кюрдахана, Кешля, Ахмедли, Зых, Амирджан, Бюльбюля, Сабунчи, Бинагади, Масазыр, Новхана, Сарай, Джорат, Хырдалан, Гюздек, Кобы, Ходжа-Гасан, Биледжары, Кочевье Перешкульское, Сурахана, Балахана.

Основой хозяйства ханства было земледелие, добыча соли, нефти, транзитная торговля.

В период правления первого хана Бакинского ханства Мирзы Мухаммеда (1748-1767) экономика была несколько развита. Здесь уделялось особое внимание развитию судоходства на Каспийском море. В период правления его сына Мелик Мухаммед хана (1767-1784) Бакинское ханство почти потеряло свою независимость. После смерти Фатали хана, во времена правления Мирзы Мухаммед хана II, Бакинское ханство стало самостоятельным.

В конце XVIII в., опасаясь иранского нашествия, правитель ханства Гусейн Кули-хан просил о принятии его в подданство России. В 1803 эта просьба была удовлетворена; само ханство было присоединено к России в 1806.

Династия — Бакинские ханы (Бакихановы)

Список ханов

Династия бакинских ханов, просуществовавшая с 1747 года по 1806 год, состояла из следующих представителей:

	Имя хана	<center>Годы правления
1.	Мирза Мухаммад-хан I, сын Даргах-Кули-хана	1748—1767
2.	Мелик-Мухаммад-хан, сын Мирза Мухаммад-хана I	1767—1784
3.	Мирза Мухаммед-хан II, сын Мелик-Мухаммад-хана	1784—1791
4.	Мухаммед-Кули-хан, сын Мирза Мухаммад-хана I	1791—1792
5.	Хусейн-Кули-хан, сын Хаджи Али Кули-хана	1792—1806

Литература

• История Азербайджана. Баку, 1960.
• Правители мира. Хронологическо-генеалогические таблицы по всемирной истории в 4 тт. Автор-составитель В. В. Эрлихман. М., 2002.

Отрывок, характеризующий Бакинское ханство

– Eh, mon cher general, – опять перебил его Мюрат, – je desire de tout mon c?ur que les Empereurs s'arrangent entre eux, et que la guerre commencee malgre moi se termine le plutot possible, [Ах, любезный генерал, я желаю от всей души, чтобы императоры покончили дело между собою и чтобы война, начатая против моей воли, окончилась как можно скорее.] – сказал он тоном разговора слуг, которые желают остаться добрыми приятелями, несмотря на ссору между господами. И он перешел к расспросам о великом князе, о его здоровье и о воспоминаниях весело и забавно проведенного с ним времени в Неаполе. Потом, как будто вдруг вспомнив о своем королевском достоинстве, Мюрат торжественно выпрямился, стал в ту же позу, в которой он стоял на коронации, и, помахивая правой рукой, сказал: – Je ne vous retiens plus, general; je souhaite le succes de vorte mission, [Я вас не задерживаю более, генерал; желаю успеха вашему посольству,] – и, развеваясь красной шитой мантией и перьями и блестя драгоценностями, он пошел к свите, почтительно ожидавшей его.
Балашев поехал дальше, по словам Мюрата предполагая весьма скоро быть представленным самому Наполеону. Но вместо скорой встречи с Наполеоном, часовые пехотного корпуса Даву опять так же задержали его у следующего селения, как и в передовой цепи, и вызванный адъютант командира корпуса проводил его в деревню к маршалу Даву.


Даву был Аракчеев императора Наполеона – Аракчеев не трус, но столь же исправный, жестокий и не умеющий выражать свою преданность иначе как жестокостью.
В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.