Бакиханов, Абдулла-ага
Поделись знанием:
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
| Абдулла-ага Бакиханов | |||||
| азерб. Abdulla ağa Bakıxanov | |||||
| Дата рождения | |||||
|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения | |||||
| Дата смерти | |||||
| Место смерти | |||||
| Принадлежность | |||||
| Звание | |||||
| Награды и премии |
| ||||
Абдулла-ага Бакиханов (азерб. Abdulla ağa Bakıxanov; 1824—1879) — российский военный деятель, генерал-майор Русской Императорской Армии, брат (по отцу) известного азербайджанского писателя и просветителя Аббас-Кули-ага Бакиханова.
Содержание
Биография
Родился Абдулла-ага Бакиханов в 1824 году в семье 3-го бакинского хана Мирза Мухаммад-хана II[1]. Абдулла-ага служил в Кавказской армии[2] по армейской кавалерии[3]. С марта 1843 года — офицер[4]. В 1859 году был произведён в полковники, а 1 января 1871 года[5] — в генерал-майоры[2]. Участвовал в кампаниях на Кавказе[3].
В 50—70-х годах XIX века жил в городе Кубе в своих потомственных владениях, был одним из крупных помещиков Кубинского уезда, занимался просветительской деятельностью среди своих крестьян. Он помогал Гасан-беку Зардаби в распространении газеты «Экинчи», первой газеты на азербайджанском языке[2].
Бакиханов состоял в распоряжении главнокомандующего Кавказской армией по май 1876 года[3]. 20 июля 1879 года состоящий при Его Императорском Высочестве Главнокомандующий армией генерал-майор Абдулла-ага Бакиханов скончался в Тифлисе. 24 июля друзья покойного попросили позволить вынос его тела генерала из мусульманской шиитской мечети на мусульманское кладбище[5].
Награды
- 1857 — Орден Святой Анны 3-й степени с бантом;[4]
- 1859 — Орден Святого Станислава 2-й степени с мечами для мусульман установленный;[4]
- 1861 — Орден Святой Анны 2-й степени для мусульман установленный;[4]
- 1869 — Орден Святого Владимира 4-й степени для мусульман установленный[4].
Генеалогия
| Гусейн-хан (?—1690) | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Гейбат-бек | Хаджи Гаиб-бек Алпаутский | Ахмед-хан (?—1703) | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Дергах Кули-хан | Хусейн-хан Рудбарский | Хеджар | Султан Ахмед-хан (?—1711) | Ахмед-хан | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Хаджи Мирза Мухаммад-хан | ? | Гусейн Али-хан (1709—1757) | Пери Джахан-бике Уцмиева | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Хаджи Али-Кули-ага | Мухаммад Кули-хан (?—1792) | Мелик Мухаммад-хан (1736—1782) | Хадидже-бике (1739—1803) | Фатали-хан (1736—1789) | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Мехти Кули-ага | Хусейн-Кули-хан (?—1845) | София Баграм-бек кызы | Мирза Мухаммад-хан II (1774—1836) | Хан-бике | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Гасан Кули-ага | Джафар Кули-ага | Лютф Али-хан | Искендер-хан | Нух-хан | Салман-хан | Муса-хан | Джафар Кули-ага (1796—1867) | Аббас Кули-ага (1794—1847) | Абдулла-ага (1824—1879) | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Тугра | Ахмед-ага (1838—1882) | Мамедрза-бек | Гасан-ага (1833—1898) | Зибюи Ниса-бегюм | Тугра | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Хаджи-Аббас-Кули-ага (1860—?) | Гашимхан | Мамедхан (1890—1957) | Солтан | Ахмед (1892—1973) | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Акиф (род. 1933) | Талат (1927—2000) | Тофик (род. 1930) | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Нигяр (1961—1996) | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
</center>
По данным теста Y-ДНК одного из современных потомков Джафаркули-ага Бакиханова по мужской линии, род Бакихановых относится к гаплогруппе N1b (P43) [6], [7]
Напишите отзыв о статье "Бакиханов, Абдулла-ага"
Примечания
- ↑ Акты, собранные Кавказской археографической комиссией / Под ред. Ад. Берже. — Тифлис: Типография Главного Управления Наместника Кавказского, 1873. — Т. V. — С. 1119.
- ↑ 1 2 3 Современники о Г. Зардаби / Под редакцией З. Б. Геюшева. — Б.: Элм, 1985. — С. 225. — 235 с.
- ↑ 1 2 3 С. В. Волков. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II, Том 1. — Центрполиграф, 2009. — Т. I. — С. 98.
- ↑ 1 2 3 4 5 Список генералам по старшинству, исправлен по 1-е марта. — Санкт-Петербург: В военной типографии, 1871. — С. 881. — 942 с.
- ↑ 1 2 Мамука Гогитидзе. Военная элита Кавказа. Генералы и адмириалы из Грузии / Под ред. Николая Джавахишвили. — Тбилиси: Научно-исследовательский центр истории грузинско-кавказских отношении, 2007. — С. 71.
Абдулла-Ага-Бакихановъ. Друзья. покойнаго, извещая о семъ родныхъ и знакомыхъ, просятъ пожаловать на вынось тела покойнаго изъ мусульманской шиитской мечети на мусульманское кладбище, 24 июля, въ 9 часовъ утра.
- ↑ [www.ysearch.org/alphalist_view.asp?uid=&letter=B&lastname=Bakikhanov&viewuid=QXH4U&p=0 Y-STR гаплотип потомка Джафаркули-ага Бакиханова по мужской линии].
- ↑ [echo.az/article.php?aid=77806 Исследование ДНК рода Бакихановых подтвердило их тюркское происхождение]. Общественно-политическая газета "Эхо" (7 Февраля 2015, Сб., № 24 (3421)).
Отрывок, характеризующий Бакиханов, Абдулла-ага
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»
Носилки тронулись. При каждом толчке он опять чувствовал невыносимую боль; лихорадочное состояние усилилось, и он начинал бредить. Те мечтания об отце, жене, сестре и будущем сыне и нежность, которую он испытывал в ночь накануне сражения, фигура маленького, ничтожного Наполеона и над всем этим высокое небо, составляли главное основание его горячечных представлений.
Тихая жизнь и спокойное семейное счастие в Лысых Горах представлялись ему. Он уже наслаждался этим счастием, когда вдруг являлся маленький Напoлеон с своим безучастным, ограниченным и счастливым от несчастия других взглядом, и начинались сомнения, муки, и только небо обещало успокоение. К утру все мечтания смешались и слились в хаос и мрак беспамятства и забвения, которые гораздо вероятнее, по мнению самого Ларрея, доктора Наполеона, должны были разрешиться смертью, чем выздоровлением.
– C'est un sujet nerveux et bilieux, – сказал Ларрей, – il n'en rechappera pas. [Это человек нервный и желчный, он не выздоровеет.]
Князь Андрей, в числе других безнадежных раненых, был сдан на попечение жителей.
В начале 1806 года Николай Ростов вернулся в отпуск. Денисов ехал тоже домой в Воронеж, и Ростов уговорил его ехать с собой до Москвы и остановиться у них в доме. На предпоследней станции, встретив товарища, Денисов выпил с ним три бутылки вина и подъезжая к Москве, несмотря на ухабы дороги, не просыпался, лежа на дне перекладных саней, подле Ростова, который, по мере приближения к Москве, приходил все более и более в нетерпение.
«Скоро ли? Скоро ли? О, эти несносные улицы, лавки, калачи, фонари, извозчики!» думал Ростов, когда уже они записали свои отпуски на заставе и въехали в Москву.
– Денисов, приехали! Спит! – говорил он, всем телом подаваясь вперед, как будто он этим положением надеялся ускорить движение саней. Денисов не откликался.
– Вот он угол перекресток, где Захар извозчик стоит; вот он и Захар, и всё та же лошадь. Вот и лавочка, где пряники покупали. Скоро ли? Ну!
Категории:
- Родившиеся в 1824 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Тбилиси
- Умершие 20 июля
- Умершие в 1879 году
- Умершие в Тбилиси
- Кавалеры ордена Святой Анны 3 степени
- Кавалеры ордена Святого Станислава 2 степени
- Кавалеры ордена Святой Анны 2 степени
- Кавалеры ордена Святого Владимира 4 степени
- Генерал-майоры (Российская империя)
- Азербайджанская аристократия
- Похороненные на Мусульманском кладбище (Тбилиси)
