Бакиханов, Джафар-Кули-ага

Джафар Кули Ага Бакиханов
азерб. Cəfərqulu Ağa Bakıxanov
Дата рождения	1796(1796)
Дата смерти	1867(1867)
Место смерти	Куба
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	кавалерия, иррегулярные войска
Звание	генерал-лейтенант
Сражения/войны	Русско-персидская война 1826—1828 Русско-турецкая война 1828—1829 Кавказская война
Награды и премии

Джафар-Кули-ага Бакиханов (азерб. Cəfərqulu Ağa Bakıxanov; 1796 — 1867) — российский военный деятель азербайджанского происхождения, генерал-лейтенант, участник Кавказских походов, младший брат азербайджанского учёного и писателя Аббас Кули Ага Бакиханова.

Биография

Родился в 1796 году, потомок последнего бакинского хана Гусейна Кули-хана.

Состоял на русской военной службе в Кавказских войсках и отличился в кампании 1826 года против персов при блокаде Кубы. В 1827 году Джафар Кули ага был назначен наибом Шабранского магала, а в 1830-е годы, наибом Мушкурского магала. В кампании 1829 года против турок Бакиханов находился в сражениях при разбитии эрзерумского сераскира при Мили-дюзэ и последующем занятии крепостей Хасан-кале и Эрзерума, за отличие произведён в первый офицерский чин подпоручика. Продолжая всю свою службу на Кавказе, Бакиханов за отличие в походах против горцев в 1838 году был произведён в поручики Закавказского конно-мусульманского полка и в 1841 году — в капитаны.

В кампаниях 1842 и 1843 годов Бакиханов сражался с горцами в Самурском округе и в Нагорном Дагестане, за отличие был с чином штабс-ротмистра зачислен в лейб-гвардии Казачий полк с назначением состоять по кавалерии Отдельного Кавказского корпуса и в следующем году был произведён в ротмистры гвардии. В 1844—1848 годах он также находился в Дагестане и участвовал в делах под Салтами и Гергебилем, причём особо отличился при штурме последнего аула в 1848 году. За это дело полковник Бакиханов 6 июня 1848 года был награждён золотой саблей с надписью «За храбрость».

В 1849 году произведён в генерал-майоры, 26 ноября 1850 года Бакиханов за беспорочную выслугу 25 лет в офицерских чинах был награждён орденом св. Георгия 4-й степени (№ 8356 по кавалерскому списку Григоровича — Степанова). В августе 1856 года присутствовал при обряде коронования Александра II в Москве. Возглавлял депутацию от высшего сословия Дербентской губернии. С 1857 года состоял при Кавказской армии по политическим видам. В генерал-лейтенанты был произведён с увольнением от службы с мундиром и пенсией полного оклада 18 октября 1864 года. Вновь был определён 19 марта 1866 года на службу в чине генерал-лейтенанта по армейской кавалерии с состоянием при Кавказской армии. Высшим знаком отличия имел орден св. Анны 1-й степени.

В ноябре 1867 года скончался в городе Куба, откуда останки его, при торжественной, ознаменованной особенными почестями встрече, были доставлены в Баку, для погребения в фамильном склепе Бакинских ханов в Шиховой деревне у мечети Биби-Эйбат, самом священном месте края.

Его сыновья Ахмед-ага и Гасан-ага также служили в русской императорской армии и состояли в распоряжении Главнокомандующего Кавказской армией. Ахмед-ага был полковником лейб-гвардии Казачьего полка, а Гасан-ага генерал-майором; старший брат Аббаскули-ага был полковником.

Семья

С 1829 года Джафар-Кули-ага Бакиханов был женат на Чимназ-ханым, дочери Ханбутай-бека Хазринского, хранителя гробницы Шейха-Джунейда Сефеви. У них было 3 сына и 2 дочери: Гасан-ага (8 мая 1833—28 ноября 1898), Ахмед-ага (16 июня 1838—13 апреля 1882), Гидаят-ага (4 августа 1845-?), Нурджахан-ханым (6 июля 1832-1912) и Айна-ханым (8 сентября 1836-?) Бакихановы.

Генеалогия

Гусейн-хан (?—1690)

Гейбат-бек

Хаджи Гаиб-бек Алпаутский

Ахмед-хан (?—1703)

Дергах Кули-хан

Хусейн-хан Рудбарский

Хеджар

Султан Ахмед-хан (?—1711)

Ахмед-хан

Хаджи Мирза Мухаммад-хан

?

Гусейн Али-хан (1709—1757)

Пери Джахан-бике Уцмиева

Хаджи Али-Кули-ага

Мухаммад Кули-хан (?—1792)

Мелик Мухаммад-хан (1736—1782)

Хадидже-бике (1739—1803)

Фатали-хан (1736—1789)

Мехти Кули-ага

Хусейн-Кули-хан (?—1845)

София Баграм-бек кызы

Мирза Мухаммад-хан II (1774—1836)

Хан-бике

Гасан Кули-ага

Джафар Кули-ага

Лютф Али-хан

Искендер-хан

Нух-хан

Салман-хан

Муса-хан

Джафар Кули-ага (1796—1867)

Аббас Кули-ага (1794—1847)

Абдулла-ага (1824—1879)

Тугра

Ахмед-ага (1838—1882)

Мамедрза-бек

Гасан-ага (1833—1898)

Зибюи Ниса-бегюм

Тугра

Хаджи-Аббас-Кули-ага (1860—?)

Гашимхан

Мамедхан (1890—1957)

Солтан

Ахмед (1892—1973)

Акиф (род. 1933)

Талат (1927—2000)

Тофик (род. 1930)

Нигяр (1961—1996)

</center>

По данным теста Y-ДНК одного из современных потомков Джафаркули-ага Бакиханова по мужской линии, род Бакихановых относится к гаплогруппе N1b (P43) ,

Напишите отзыв о статье "Бакиханов, Джафар-Кули-ага"

Примечания

Источники

• Акты, собранные Кавказской археографической комиссией. Т. Х. Тифлис, 1885
• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том I. А—К. М., 2009
• Ежегодник русской армии на 1869 год. СПб., 1869
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. М., 2007
• Бакиханов, Джафар-Кули-хан // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.
• Степанов В. С., Григорович П. И. В память столетнего юбилея императорского Военного ордена Святого великомученика и Победоносца Георгия. (1769—1869). СПб., 1869
• Исмаилов Э. Э. Георгиевские кавалеры — азербайджанцы. М., 2005

Отрывок, характеризующий Бакиханов, Джафар-Кули-ага

Между тем с фронта другая колонна должна была напасть на французов, но при этой колонне был Кутузов. Он знал хорошо, что ничего, кроме путаницы, не выйдет из этого против его воли начатого сражения, и, насколько то было в его власти, удерживал войска. Он не двигался.
Кутузов молча ехал на своей серенькой лошадке, лениво отвечая на предложения атаковать.
– У вас все на языке атаковать, а не видите, что мы не умеем делать сложных маневров, – сказал он Милорадовичу, просившемуся вперед.
– Не умели утром взять живьем Мюрата и прийти вовремя на место: теперь нечего делать! – отвечал он другому.
Когда Кутузову доложили, что в тылу французов, где, по донесениям казаков, прежде никого не было, теперь было два батальона поляков, он покосился назад на Ермолова (он с ним не говорил еще со вчерашнего дня).
– Вот просят наступления, предлагают разные проекты, а чуть приступишь к делу, ничего не готово, и предупрежденный неприятель берет свои меры.
Ермолов прищурил глаза и слегка улыбнулся, услыхав эти слова. Он понял, что для него гроза прошла и что Кутузов ограничится этим намеком.
– Это он на мой счет забавляется, – тихо сказал Ермолов, толкнув коленкой Раевского, стоявшего подле него.
Вскоре после этого Ермолов выдвинулся вперед к Кутузову и почтительно доложил:
– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.