Баки Мухаммад

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Баки Мухаммад
хан из джанидской династии Бухарского ханства
Коронация: 1601, Бухара
Предшественник: Пирмухаммед-хан II
Преемник: Вали Мухаммад
 
Рождение: формат неверен(1579)
Бухара
Смерть: 1605(1605)
Бухара
Род: Аштарханиды
Отец: ДинмухаммадК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 3264 дня] либо Джанибек султан[1]

Баки-Мухаммад (1579 — 1605) — первый хан Бухарского ханства из узбекской[2] династии джанидов — Аштарханидов.





Упоминание

В источниках упоминается также как Баки-хан и Баки-султан.[3]

Биография

После взятия Астрахани войсками Ивана Грозного в 1556 году, потомок Чингис-хана через его сына Джучи и внука Тукай-Тимура — Яр Мухаммед-хан бежал в Бухару к шибаниду Абдулла-хану II. Его сын Джани Мухаммед-хан женился на сестре последнего. Он и стал основателем бухарской династии Джанидов или Аштарханидов. В истории он известен также под именем Джанибек султан. Поэтому существует второе название династии джанидов. В исследованиях также используют третье название династии Тукайтимуридов, по имени их предка чингизида Тукай-Тимура. После гибели большинства мужских представителей Шейбанидов, знать предложила Джани Мухаммад-султану занять бухарский престол. Однако он отказался в пользу своего сына Дин Мухаммад — султана. Последний погиб в битве с сефевидами. В результате на престол взошел другой внук Джани Мухаммад султана Баки Мухаммад.

Политическая деятельность

Период после смерти шейбанида Абдулла-хана II (15571598) характеризуется политической дестабилизацией Бухарского ханства. Воспользовавшись этой ситуацией в страну с юга вторглись войска сефевидского Ирана во главе с шахом Аббас I Великий. А с северо-востока в 1598 году вторглись войска казахского хана Тауекель-хана. Вторжение ознаменовалось потерей Туркестана, Сайрама, Ташкента, и Ферганы, отвоеванных у него казахскими султанами и временным захватом Самарканда а также осадой столицы Бухары войском Тауекель-хана. В этой тяжелой для себя обстановке Аштарханиды в том же в 1598 году сумели отбить осаду Бухары и вернуть себе Самарканд.

В 1599 году правителем Бухарского ханства стал последний шейбанид Пирмухаммед-хан II (15991601). Сын Дин Мухаммад султана — Баки Мухаммад сыграл важную роль в отражении осады Бухары Тауекель-ханом и возвращении Самарканда, за что был назначен губернатором Самарканда (15991601).

В 1601 году Баки Мухаммад разгромил потерявшего авторитет Пирмухаммед-хана II-го и взошел на бухарский престол. Он стал реальным основателем новой династии Джанидов или Аштарханидов в Бухарском ханстве (16011756).

В 1602 году Баки Мухаммад-хан отстоял независимость Бухарского ханства нанеся поражение войскам сефевидского шаха Аббаса в битве при Балхе.

Баки Мухаммад-хан несмотря на своё недолгое правление, провел административную, налоговую и военную реформы в стране, что способствовало её дальнейшему развитию. Он выпускал монеты с надписью Боки Мухаммад Баходирхон и именами первых четырёх халифов.[4]

Смерть

Баки Мухаммад-хан скончался в 1605 году в Бухаре. Его преемником стал брат Вали Мухаммад (16051611).

Напишите отзыв о статье "Баки Мухаммад"

Литература

  • История Узбекской ССР. Том 1. Ответственный редактор Я. Г. Гулямов. Ташкент, 1967.
  • История Узбекистана. Т.3. Т.,1993.

Примечания

  1. [www.vostlit.info/Texts/rus16/Sistani/primtext7.phtml Комментарии]
  2. Анке фон Кюгельген, Легитимация среднеазиатской династии мангитов в произведениях их историков (XVIII—XIX вв.). Алматы: Дайк-пресс, 2004,c.68-69
  3. [www.vostlit.info/Texts/rus16/Sistani/primtext7.phtml Баки-Мухаммад-хан (также Баки-хан и Баки-султан) Аштарханид, сын Джанибек-султана]
  4. Давидович Е. А., История монетного дела Средней Азии XVII—XVIII вв. Душанбе, 1964.

Отрывок, характеризующий Баки Мухаммад

Невозможно это было, во первых, потому что, так как из опыта видно, что движение колонн на пяти верстах в одном сражении никогда не совпадает с планами, то вероятность того, чтобы Чичагов, Кутузов и Витгенштейн сошлись вовремя в назначенное место, была столь ничтожна, что она равнялась невозможности, как то и думал Кутузов, еще при получении плана сказавший, что диверсии на большие расстояния не приносят желаемых результатов.
Во вторых, невозможно было потому, что, для того чтобы парализировать ту силу инерции, с которой двигалось назад войско Наполеона, надо было без сравнения большие войска, чем те, которые имели русские.
В третьих, невозможно это было потому, что военное слово отрезать не имеет никакого смысла. Отрезать можно кусок хлеба, но не армию. Отрезать армию – перегородить ей дорогу – никак нельзя, ибо места кругом всегда много, где можно обойти, и есть ночь, во время которой ничего не видно, в чем могли бы убедиться военные ученые хоть из примеров Красного и Березины. Взять же в плен никак нельзя без того, чтобы тот, кого берут в плен, на это не согласился, как нельзя поймать ласточку, хотя и можно взять ее, когда она сядет на руку. Взять в плен можно того, кто сдается, как немцы, по правилам стратегии и тактики. Но французские войска совершенно справедливо не находили этого удобным, так как одинаковая голодная и холодная смерть ожидала их на бегстве и в плену.
В четвертых же, и главное, это было невозможно потому, что никогда, с тех пор как существует мир, не было войны при тех страшных условиях, при которых она происходила в 1812 году, и русские войска в преследовании французов напрягли все свои силы и не могли сделать большего, не уничтожившись сами.
В движении русской армии от Тарутина до Красного выбыло пятьдесят тысяч больными и отсталыми, то есть число, равное населению большого губернского города. Половина людей выбыла из армии без сражений.
И об этом то периоде кампании, когда войска без сапог и шуб, с неполным провиантом, без водки, по месяцам ночуют в снегу и при пятнадцати градусах мороза; когда дня только семь и восемь часов, а остальное ночь, во время которой не может быть влияния дисциплины; когда, не так как в сраженье, на несколько часов только люди вводятся в область смерти, где уже нет дисциплины, а когда люди по месяцам живут, всякую минуту борясь с смертью от голода и холода; когда в месяц погибает половина армии, – об этом то периоде кампании нам рассказывают историки, как Милорадович должен был сделать фланговый марш туда то, а Тормасов туда то и как Чичагов должен был передвинуться туда то (передвинуться выше колена в снегу), и как тот опрокинул и отрезал, и т. д., и т. д.
Русские, умиравшие наполовину, сделали все, что можно сделать и должно было сделать для достижения достойной народа цели, и не виноваты в том, что другие русские люди, сидевшие в теплых комнатах, предполагали сделать то, что было невозможно.
Все это странное, непонятное теперь противоречие факта с описанием истории происходит только оттого, что историки, писавшие об этом событии, писали историю прекрасных чувств и слов разных генералов, а не историю событий.
Для них кажутся очень занимательны слова Милорадовича, награды, которые получил тот и этот генерал, и их предположения; а вопрос о тех пятидесяти тысячах, которые остались по госпиталям и могилам, даже не интересует их, потому что не подлежит их изучению.
А между тем стоит только отвернуться от изучения рапортов и генеральных планов, а вникнуть в движение тех сотен тысяч людей, принимавших прямое, непосредственное участие в событии, и все, казавшиеся прежде неразрешимыми, вопросы вдруг с необыкновенной легкостью и простотой получают несомненное разрешение.
Цель отрезывания Наполеона с армией никогда не существовала, кроме как в воображении десятка людей. Она не могла существовать, потому что она была бессмысленна, и достижение ее было невозможно.
Цель народа была одна: очистить свою землю от нашествия. Цель эта достигалась, во первых, сама собою, так как французы бежали, и потому следовало только не останавливать это движение. Во вторых, цель эта достигалась действиями народной войны, уничтожавшей французов, и, в третьих, тем, что большая русская армия шла следом за французами, готовая употребить силу в случае остановки движения французов.