Фуллер, Ричард Бакминстер

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Бакминстер Фуллер»)
Перейти к: навигация, поиск
Ричард Бакминстер Фуллер
Richard Buckminster Fuller
Дата рождения:

12 июля 1895(1895-07-12)

Дата смерти:

1 июля 1983(1983-07-01) (87 лет)

Страна:

США США

Научная сфера:

архитектор
дизайнер
инженер
изобретатель

Известен как:

Биосфера Фуллера и др.

Награды и премии:

Медаль Джона Скотта (1979)

Ричард Бакминстер Фуллер (англ. Richard Buckminster Fuller; 12 июля 1895 — 1 июля 1983) — американский архитектор, дизайнер, инженер и изобретатель.

В течение своей жизни Фуллер задавался вопросом относительно того, есть ли у человечества шанс на долгосрочное и успешное выживание на планете Земля и если да, то каким образом. Считая себя заурядным индивидом без особых денежных средств или учёной степени, он решил посвятить свою жизнь этому вопросу, пытаясь выяснить, что личности вроде него могут сделать для улучшения положения человечества из того, что большие организации, правительства или частные предприятия не могут выполнить в силу своей природы.

На протяжении этого эксперимента всей жизни Фуллер написал двадцать восемь книг, выработав такие термины как «космический корабль „Земля“[en]», «эфемеризация[en]» и «синергетика». Он также сделал большое число изобретений, в основном в сфере дизайна и архитектуры, наиболее известным из которых является лёгкий и прочный «геодезический купол» — пространственная стальная сетчатая оболочка из прямых стержней.

В последние годы жизни, после десятилетий работы над своими идеями, Фуллер достиг заметного общественного признания. Он путешествовал по миру, выступая с лекциями, и получил много почётных учёных степеней. Большинство его изобретений, однако, так и не поступили в массовое производство, а он сам подвергался сильной критике в большинстве областей, на которые он пытался повлиять (например, в архитектуре), или просто отвергался как безнадёжный утопист. Последователи Фуллера, с другой стороны, утверждают, что его работа ещё не получила того внимания, которого она заслуживает.





Биография

Фуллер родился 12 июля 1895 года в Милтоне (Массачусетс, США). Его родителями были Ричард Бакминстер Фуллер и Кэролайн Уолкотт Эндрюс. Семья Фуллеров произвела на свет заметных нонконформистов Новой Англии. Отец Бакминстера Фуллера умер, когда мальчику было 12. Проведя своё детство на ферме на острове недалеко от побережья Мэна, Фуллер с ранних лет проявил природную склонность к дизайну и придумыванию вещей. Он часто делал вещи из принесённых из леса материалов, а иногда даже делал собственные инструменты. Например, он экспериментировал с разработкой нового аппарата для движения небольших лодок на мускульной тяге. Годами позже он решил, что этот опыт не только заразил его интересом к дизайну, но и дал привычку быть полностью осведомлённым о материалах, которые его более поздние амбициозные проекты потребуют для своей реализации.

Фуллера отправили в Академию Милтона, после чего (в 1913) он начал учиться в Гарвардском университете, откуда его два раза отчисляли. Первый раз — за то, что он потратил все свои деньги, развлекаясь с целой труппой танцоров, во второй — за «безответственность и отсутствие интереса».

Между сессиями в Гарварде Фуллер работал некоторое время в Канаде механиком на текстильной фабрике, а позже работал по 12 часов в день рабочим на мясоупаковочном производстве. Он женился в 1917 году, а во время Первой мировой войны служил во флоте США, где был радистом, редактором публикаций и командиром спасательного катера. После демобилизации он снова работал некоторое время в мясоупаковочной отрасли, где приобрёл свой управленческий опыт. В начале 1920-х он вместе с отчимом разработал систему по производству легковесных всепогодных и пожароустойчивых домов, однако предприятие потерпело неудачу.

В 1927 году, в возрасте 32 лет, будучи банкротом и безработным, живя в дешёвых апартаментах в Чикаго (Иллинойс), Фуллер потерял свою любимую дочь Александру в результате её заболевания пневмонией в зимнее время. Он чувствовал свою ответственность за случившееся, и это привело его к злоупотреблению алкоголем и на грань самоубийства. В последний момент он решил вместо этого устроить «эксперимент, чтобы посмотреть, что может один-единственный человек сделать на благо мира и всего человечества».

Фуллер принял должность в небольшом колледже в Северной Каролине. Там, при поддержке группы профессоров и студентов, он начал работать над проектом, который впоследствии принёс ему известность и произвёл революцию в инженерии — геодезический купол. Используя лёгкие пластики в простой форме тетраэдра (треугольной пирамиды), он создал маленький купол. Он разработал первое здание, которое могло выдержать свой вес практически без ограничений. Правительство США увидело значимость изобретения и наняло Фуллера для производства маленьких куполов для армии. Через несколько лет по всему миру насчитывались тысячи таких куполов.

Наработки Фуллера

В последующие полвека Бакминстер Фуллер подарил миру широкий круг идей, разработок и изобретений, в частности в областях практичного недорогого жилья и перевозок. Он тщательно задокументировал свою жизнь, философию и идеи в ежедневном дневнике (он вёл его с 1920 по 1983 годы и фиксировал все события из своей жизни каждые 15 минут) и 28 публикациях. Фуллер финансировал некоторые из своих экспериментов с помощью унаследованных денег семьи, в некоторых случаях в финансировании принимали участие его коллеги по профессии, например, в проекте автомобиля «Димаксион» в 1933 году — трёхколёсного средства передвижения аэродинамической формы и с перископом. Другим известным проектом Фуллера был его «дом Димаксион» — проект сборного дома из алюминиевых деталей фабричного производства, оригинальной конструкции на одной опоре. Был построен всего один такой дом — в 1927 году в Чикаго.

В 1942 году Фуллер разработал новую картографическую проекцию мира, составленную из шести прямоугольников и восьми треугольников, которая имела ряд преимуществ по сравнению с глобусом.

С 1947 года Фуллер разрабатывал пространственную конструкцию «геодезического купола» представляющего собой полусферу, собранную из тетраэдров. Геодезические купола принесли Фуллеру международное признание (в 1959 году для Американской национальной выставки в Москве был построен «золотой купол», в 1967 году — павильон США на Всемирной выставке в Монреале). Фуллер преподавал в Университете Южного Иллинойса с 1959 по 1970 в Школе искусства и дизайна. В 1965 году Фуллер открыл Мировое десятилетие научного дизайна (с 1965 по 1975) на встрече Международного союза архитекторов в Париже. Десятилетие было, по его собственным словам, посвящено применению принципов науки к решению проблем человечества.

Фуллер верил, что человеческие общества вскоре будут полагаться в основном на возобновляемые источники энергии, такие как электричество из солнечного света и энергии ветра. Он надеялся на наступление эры «всеуспешного образования и обеспеченности человечества». Он рассматривал информацию как «негативную энтропию».

Заслуги

Фуллер получил 25 американских патентов и множество почётных докторских научных степеней, был лауреатом 47 международных и американских почётных премий в области архитектуры, дизайна, инженерии, изящных искусств и литературы. 16 января 1970 года Фуллер получил Золотую медаль от Американского института архитекторов.

Смерть

Фуллер умер в Лос-Анджелесе 1 июля 1983 года в возрасте 87 лет. К тому моменту он являлся признанным гуру дизайна, архитектуры и «альтернативных» поселений. Его жена находилась в коме и умирала от рака; во время одного из посещений её в больнице он воскликнул: «Она сжала мою руку!». Затем он встал, у него случился обширный инфаркт, и часом позже он скончался. Его жена умерла через 36 часов после этого. Он похоронен на кладбище около города Бостон, штат Массачусетс.

Основные проекты

Девятое небо

«Девятое небо» (англ. Cloud nine) — воздушные жилища, предложенные Бакминстером Фуллером. Фуллер предположил, что эти жилища можно изготавливать в виде гигантских геодезических сфер, и давать им возможность левитировать за счёт нагретого воздуха. Геодезические сферы (структуры из треугольных компонентов, покрывающих поверхность сферы) становятся все более крепкими с увеличением размера, так как они перераспределяют напряжение по всей поверхности. Это теоретически позволяет строить сферы колоссальных размеров.

По мере увеличения размера сферы объём заключаемого ею пространства растёт быстрее, чем масса самой структуры (заключающей это пространство). Фуллер определил, что масса геодезической сферы шириной в милю будет ничтожна в сравнении с массой заключённого в ней воздуха. Он предположил, что даже если нагреть воздух внутри такой сферы всего на градус по сравнению с окружающим пространством, эта сфера может летать. Он вычислил, что такой шар мог бы поднять существенную массу, и это позволило бы строить летающие мини-города с населением в несколько тысяч человек. Подобные «девятые небеса» могли бы стоять на привязи, или быть свободно парящими, или мигрировать в зависимости от климатических и других условий окружающей среды.

Интересные факты

Открытая в 1985 году новая аллотропная форма углерода была названа в честь Фуллера фуллеренами[1], а наиболее распространённая молекула С60 — бакминстерфуллерен.

Также 60-атомную молекулу углерода называют шаром Баки, в честь Бакминстера.

Библиография

  • Четырёхмерное время / англ. 4D Timelock (1929)
  • Девять цепочек к Луне / англ. Nine Chains To The Moon (1938)
  • Димаксионный мир Бакминстера Фуллера / англ. The Dymaxion World Of Buckminster Fuller (1960)
  • Поэма без названия об истории индустриализации / англ. Untitled Epic Poem On The History Of Industrialization (1962)
  • Автоматизация образования / англ. Education Automation (1963)
  • Идеи и целостность / англ. Ideas And Integrities (1963)
  • Никакого второсортного бога / англ. No More Secondhand God (1963)
  • Техническое руководство для космического корабля «Земля» / англ. Operating Manual For Spaceship Earth (1963);
  • Документы мировой декады проектной науки (семь статей из журнала) / англ. World Design Science Decade Documents (19651975);
  • Чему я научился (глава «Как мало я знаю») / англ. What I Have Learned (chapter "How Little I Know") (1968);
  • Утопия или забвение / англ. Utopia Or Oblivion (1969);
  • Фуллер — читатель / англ. The Buckminster Fuller Reader (1970);
  • Похоже, что я — глагол / англ. I Seem To Be A Verb (1970);
  • Интуиция / англ. Intuition (1970);
  • Послание Бакминстера Фуллера детям Земли / англ. Buckminster Fuller To Childern Of Earth (1972);
  • Корпорация Земля / англ. Earth, Inc. (1973);
  • Синергетика: исследование геометрии мышления (в соавт. с Е. Эпплуайт) / англ. Synergetics: Explorations In The Geometry Of Thinking, Inc. (1975);
  • Тетрасвиток / англ. Tetrascroll (1975);
  • И это пройдёт — не останется / англ. And It Came To Pass - Not To Stay (1976);
  • Синергетика 2: дальнейшие исследования геометрии мышления (в соавт. с Е. Эпплуайт) / англ. Synergetics 2: Further Explorations In The Geometry Of Thinking, Inc. (1979);
  • Р. Бакминстер Фуллер об образовании / англ. R. Buckminster Fuller On Education (1979);
  • Синергетический лист: собрание десяти плакатов с введением Бакминстера Фуллера / англ. SYNERGETICS FOLIO: A COLLECTION OF TEN POSTERS WITH INTRODUCTORY ESSAY BY BUCKMINSTER FULLER (1979);
  • Скетчи Фуллера / англ. BUCKMINSTER FULLER SKETCHBOOK (1981);
  • Критический метод (в обраб. Киёси Куромия) / англ. CRITICAL PATH (1980);
  • Усмешка гигантов / англ. GRUNCH OF GIANTS (1983);
  • Люди во Вселенной / англ. HUMANS IN UNIVERSE (1983);
  • Космография: посмертный сценарий будущего человечества (в обраб. Киёси Куромия) / англ. COSMOGRAPHY, A POSTHUMOUS SCENARIO FOR THE FUTURE OF HUMANITY (1992);

Напишите отзыв о статье "Фуллер, Ричард Бакминстер"

Примечания

  1. В. И. Соколов, И. В. Станкевич [www.physics-online.ru/PaperLogos/7323/files/Full_text_Russian_version.pdf Фуллерены — новые аллотропные формы углерода:структура, электронное строение и химические свойства] (рус.) // Успехи химии. — М.: Институт элементоорганических соединений им. A.Н.Несмеянова, 1993. — № 62.

Ссылки

  • [www.megastructure-reloaded.org/en/319/ Quasi-Random (study on Buckminster Fuller’s Cloud Nine project)] Изучение проекта «Девятое небо» (фото архитектурной команды Megastructure Reloaded, рисунки Фуллера)

Отрывок, характеризующий Фуллер, Ричард Бакминстер

Старый кучер Ефим, с которым одним только решалась ездить графиня, сидя высоко на своих козлах, даже не оглядывался на то, что делалось позади его. Он тридцатилетним опытом знал, что не скоро еще ему скажут «с богом!» и что когда скажут, то еще два раза остановят его и пошлют за забытыми вещами, и уже после этого еще раз остановят, и графиня сама высунется к нему в окно и попросит его Христом богом ехать осторожнее на спусках. Он знал это и потому терпеливее своих лошадей (в особенности левого рыжего – Сокола, который бил ногой и, пережевывая, перебирал удила) ожидал того, что будет. Наконец все уселись; ступеньки собрались и закинулись в карету, дверка захлопнулась, послали за шкатулкой, графиня высунулась и сказала, что должно. Тогда Ефим медленно снял шляпу с своей головы и стал креститься. Форейтор и все люди сделали то же.
– С богом! – сказал Ефим, надев шляпу. – Вытягивай! – Форейтор тронул. Правый дышловой влег в хомут, хрустнули высокие рессоры, и качнулся кузов. Лакей на ходу вскочил на козлы. Встряхнуло карету при выезде со двора на тряскую мостовую, так же встряхнуло другие экипажи, и поезд тронулся вверх по улице. В каретах, коляске и бричке все крестились на церковь, которая была напротив. Остававшиеся в Москве люди шли по обоим бокам экипажей, провожая их.
Наташа редко испытывала столь радостное чувство, как то, которое она испытывала теперь, сидя в карете подле графини и глядя на медленно подвигавшиеся мимо нее стены оставляемой, встревоженной Москвы. Она изредка высовывалась в окно кареты и глядела назад и вперед на длинный поезд раненых, предшествующий им. Почти впереди всех виднелся ей закрытый верх коляски князя Андрея. Она не знала, кто был в ней, и всякий раз, соображая область своего обоза, отыскивала глазами эту коляску. Она знала, что она была впереди всех.
В Кудрине, из Никитской, от Пресни, от Подновинского съехалось несколько таких же поездов, как был поезд Ростовых, и по Садовой уже в два ряда ехали экипажи и подводы.
Объезжая Сухареву башню, Наташа, любопытно и быстро осматривавшая народ, едущий и идущий, вдруг радостно и удивленно вскрикнула:
– Батюшки! Мама, Соня, посмотрите, это он!
– Кто? Кто?
– Смотрите, ей богу, Безухов! – говорила Наташа, высовываясь в окно кареты и глядя на высокого толстого человека в кучерском кафтане, очевидно, наряженного барина по походке и осанке, который рядом с желтым безбородым старичком в фризовой шинели подошел под арку Сухаревой башни.
– Ей богу, Безухов, в кафтане, с каким то старым мальчиком! Ей богу, – говорила Наташа, – смотрите, смотрите!
– Да нет, это не он. Можно ли, такие глупости.
– Мама, – кричала Наташа, – я вам голову дам на отсечение, что это он! Я вас уверяю. Постой, постой! – кричала она кучеру; но кучер не мог остановиться, потому что из Мещанской выехали еще подводы и экипажи, и на Ростовых кричали, чтоб они трогались и не задерживали других.
Действительно, хотя уже гораздо дальше, чем прежде, все Ростовы увидали Пьера или человека, необыкновенно похожего на Пьера, в кучерском кафтане, шедшего по улице с нагнутой головой и серьезным лицом, подле маленького безбородого старичка, имевшего вид лакея. Старичок этот заметил высунувшееся на него лицо из кареты и, почтительно дотронувшись до локтя Пьера, что то сказал ему, указывая на карету. Пьер долго не мог понять того, что он говорил; так он, видимо, погружен был в свои мысли. Наконец, когда он понял его, посмотрел по указанию и, узнав Наташу, в ту же секунду отдаваясь первому впечатлению, быстро направился к карете. Но, пройдя шагов десять, он, видимо, вспомнив что то, остановился.
Высунувшееся из кареты лицо Наташи сияло насмешливою ласкою.
– Петр Кирилыч, идите же! Ведь мы узнали! Это удивительно! – кричала она, протягивая ему руку. – Как это вы? Зачем вы так?
Пьер взял протянутую руку и на ходу (так как карета. продолжала двигаться) неловко поцеловал ее.
– Что с вами, граф? – спросила удивленным и соболезнующим голосом графиня.
– Что? Что? Зачем? Не спрашивайте у меня, – сказал Пьер и оглянулся на Наташу, сияющий, радостный взгляд которой (он чувствовал это, не глядя на нее) обдавал его своей прелестью.
– Что же вы, или в Москве остаетесь? – Пьер помолчал.
– В Москве? – сказал он вопросительно. – Да, в Москве. Прощайте.
– Ах, желала бы я быть мужчиной, я бы непременно осталась с вами. Ах, как это хорошо! – сказала Наташа. – Мама, позвольте, я останусь. – Пьер рассеянно посмотрел на Наташу и что то хотел сказать, но графиня перебила его:
– Вы были на сражении, мы слышали?
– Да, я был, – отвечал Пьер. – Завтра будет опять сражение… – начал было он, но Наташа перебила его:
– Да что же с вами, граф? Вы на себя не похожи…
– Ах, не спрашивайте, не спрашивайте меня, я ничего сам не знаю. Завтра… Да нет! Прощайте, прощайте, – проговорил он, – ужасное время! – И, отстав от кареты, он отошел на тротуар.
Наташа долго еще высовывалась из окна, сияя на него ласковой и немного насмешливой, радостной улыбкой.


Пьер, со времени исчезновения своего из дома, ужа второй день жил на пустой квартире покойного Баздеева. Вот как это случилось.
Проснувшись на другой день после своего возвращения в Москву и свидания с графом Растопчиным, Пьер долго не мог понять того, где он находился и чего от него хотели. Когда ему, между именами прочих лиц, дожидавшихся его в приемной, доложили, что его дожидается еще француз, привезший письмо от графини Елены Васильевны, на него нашло вдруг то чувство спутанности и безнадежности, которому он способен был поддаваться. Ему вдруг представилось, что все теперь кончено, все смешалось, все разрушилось, что нет ни правого, ни виноватого, что впереди ничего не будет и что выхода из этого положения нет никакого. Он, неестественно улыбаясь и что то бормоча, то садился на диван в беспомощной позе, то вставал, подходил к двери и заглядывал в щелку в приемную, то, махая руками, возвращался назад я брался за книгу. Дворецкий в другой раз пришел доложить Пьеру, что француз, привезший от графини письмо, очень желает видеть его хоть на минутку и что приходили от вдовы И. А. Баздеева просить принять книги, так как сама г жа Баздеева уехала в деревню.
– Ах, да, сейчас, подожди… Или нет… да нет, поди скажи, что сейчас приду, – сказал Пьер дворецкому.
Но как только вышел дворецкий, Пьер взял шляпу, лежавшую на столе, и вышел в заднюю дверь из кабинета. В коридоре никого не было. Пьер прошел во всю длину коридора до лестницы и, морщась и растирая лоб обеими руками, спустился до первой площадки. Швейцар стоял у парадной двери. С площадки, на которую спустился Пьер, другая лестница вела к заднему ходу. Пьер пошел по ней и вышел во двор. Никто не видал его. Но на улице, как только он вышел в ворота, кучера, стоявшие с экипажами, и дворник увидали барина и сняли перед ним шапки. Почувствовав на себя устремленные взгляды, Пьер поступил как страус, который прячет голову в куст, с тем чтобы его не видали; он опустил голову и, прибавив шагу, пошел по улице.
Из всех дел, предстоявших Пьеру в это утро, дело разборки книг и бумаг Иосифа Алексеевича показалось ему самым нужным.
Он взял первого попавшегося ему извозчика и велел ему ехать на Патриаршие пруды, где был дом вдовы Баздеева.
Беспрестанно оглядываясь на со всех сторон двигавшиеся обозы выезжавших из Москвы и оправляясь своим тучным телом, чтобы не соскользнуть с дребезжащих старых дрожек, Пьер, испытывая радостное чувство, подобное тому, которое испытывает мальчик, убежавший из школы, разговорился с извозчиком.
Извозчик рассказал ему, что нынешний день разбирают в Кремле оружие, и что на завтрашний народ выгоняют весь за Трехгорную заставу, и что там будет большое сражение.
Приехав на Патриаршие пруды, Пьер отыскал дом Баздеева, в котором он давно не бывал. Он подошел к калитке. Герасим, тот самый желтый безбородый старичок, которого Пьер видел пять лет тому назад в Торжке с Иосифом Алексеевичем, вышел на его стук.
– Дома? – спросил Пьер.
– По обстоятельствам нынешним, Софья Даниловна с детьми уехали в торжковскую деревню, ваше сиятельство.
– Я все таки войду, мне надо книги разобрать, – сказал Пьер.
– Пожалуйте, милости просим, братец покойника, – царство небесное! – Макар Алексеевич остались, да, как изволите знать, они в слабости, – сказал старый слуга.
Макар Алексеевич был, как знал Пьер, полусумасшедший, пивший запоем брат Иосифа Алексеевича.
– Да, да, знаю. Пойдем, пойдем… – сказал Пьер и вошел в дом. Высокий плешивый старый человек в халате, с красным носом, в калошах на босу ногу, стоял в передней; увидав Пьера, он сердито пробормотал что то и ушел в коридор.
– Большого ума были, а теперь, как изволите видеть, ослабели, – сказал Герасим. – В кабинет угодно? – Пьер кивнул головой. – Кабинет как был запечатан, так и остался. Софья Даниловна приказывали, ежели от вас придут, то отпустить книги.
Пьер вошел в тот самый мрачный кабинет, в который он еще при жизни благодетеля входил с таким трепетом. Кабинет этот, теперь запыленный и нетронутый со времени кончины Иосифа Алексеевича, был еще мрачнее.
Герасим открыл один ставень и на цыпочках вышел из комнаты. Пьер обошел кабинет, подошел к шкафу, в котором лежали рукописи, и достал одну из важнейших когда то святынь ордена. Это были подлинные шотландские акты с примечаниями и объяснениями благодетеля. Он сел за письменный запыленный стол и положил перед собой рукописи, раскрывал, закрывал их и, наконец, отодвинув их от себя, облокотившись головой на руки, задумался.
Несколько раз Герасим осторожно заглядывал в кабинет и видел, что Пьер сидел в том же положении. Прошло более двух часов. Герасим позволил себе пошуметь в дверях, чтоб обратить на себя внимание Пьера. Пьер не слышал его.
– Извозчика отпустить прикажете?
– Ах, да, – очнувшись, сказал Пьер, поспешно вставая. – Послушай, – сказал он, взяв Герасима за пуговицу сюртука и сверху вниз блестящими, влажными восторженными глазами глядя на старичка. – Послушай, ты знаешь, что завтра будет сражение?..
– Сказывали, – отвечал Герасим.
– Я прошу тебя никому не говорить, кто я. И сделай, что я скажу…
– Слушаюсь, – сказал Герасим. – Кушать прикажете?
– Нет, но мне другое нужно. Мне нужно крестьянское платье и пистолет, – сказал Пьер, неожиданно покраснев.
– Слушаю с, – подумав, сказал Герасим.
Весь остаток этого дня Пьер провел один в кабинете благодетеля, беспокойно шагая из одного угла в другой, как слышал Герасим, и что то сам с собой разговаривая, и ночевал на приготовленной ему тут же постели.
Герасим с привычкой слуги, видавшего много странных вещей на своем веку, принял переселение Пьера без удивления и, казалось, был доволен тем, что ему было кому услуживать. Он в тот же вечер, не спрашивая даже и самого себя, для чего это было нужно, достал Пьеру кафтан и шапку и обещал на другой день приобрести требуемый пистолет. Макар Алексеевич в этот вечер два раза, шлепая своими калошами, подходил к двери и останавливался, заискивающе глядя на Пьера. Но как только Пьер оборачивался к нему, он стыдливо и сердито запахивал свой халат и поспешно удалялся. В то время как Пьер в кучерском кафтане, приобретенном и выпаренном для него Герасимом, ходил с ним покупать пистолет у Сухаревой башни, он встретил Ростовых.


1 го сентября в ночь отдан приказ Кутузова об отступлении русских войск через Москву на Рязанскую дорогу.
Первые войска двинулись в ночь. Войска, шедшие ночью, не торопились и двигались медленно и степенно; но на рассвете двигавшиеся войска, подходя к Дорогомиловскому мосту, увидали впереди себя, на другой стороне, теснящиеся, спешащие по мосту и на той стороне поднимающиеся и запружающие улицы и переулки, и позади себя – напирающие, бесконечные массы войск. И беспричинная поспешность и тревога овладели войсками. Все бросилось вперед к мосту, на мост, в броды и в лодки. Кутузов велел обвезти себя задними улицами на ту сторону Москвы.
К десяти часам утра 2 го сентября в Дорогомиловском предместье оставались на просторе одни войска ариергарда. Армия была уже на той стороне Москвы и за Москвою.