Баконь

БаконьБаконь

</tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt> </tt>

Баконь венг. Bakony
Ландшафт в горах Баконь
47°18′ с. ш. 17°45′ в. д.47.300° с. ш. 17.750° в. д. / 47.300; 17.750
Страна	Венгрия Венгрия
Баконь

Ба́конь (Ба́коньские го́ры, Ба́коньский лес; венг. Bakony) — горный массив в Центрально-Задунайском крае в Венгрии.

История

Горы Баконь возникли в третичном и четвертичном периодах. Почву в долины наносило наступающее и затем отступающее море, а позже — реки и ручьи. Под воздействием движения воды образовались многочисленные воронки, скалы-башни и пещеры.

В XIII веке в Вертеше и в Бакони один за другим строились замки знати и королей. В средние века в здешних охотничьих угодьях часто бывали венгерские короли, в том числе Матьяш I, о чём венгерский поэт Вёрёшмарти написал в своем произведении «Прекрасная Илонка». Позже эти замки, будучи постоянными участниками сражений, стали частью системы пограничных крепостей.

География

Горы Баконь находятся к северу от озера Балатон и находятся большей частью в медье Веспрем. Цепь гор прерывистая, протягивается с юго-запада на северо-восток, длина цепи 80 км, ширина — около 40 км. Выделяют Северную Баконь и Южную Баконь. В горной цепи Баконь находятся между горным массивом Вертеш (Vértes) и Самая высокая точка — гора Кёршихедь (венг. Kőris-hegy) (713 м), на вершине которой находится смотровая вышка. Неофициальной столицей горного края считается город Зирц.

Климат

По сравнению с другими массивами Средневенгерских гор различия в климатических зонах в Баконе незначительные. На защищенной от ветра, часто освещенной солнечным светом Балатонской возвышенности климат более теплый. В Высоком Баконе на несколько градусов прохладнее, здесь больше выпадает осадков.

Флора

Это также биосферный заповедник, на территории которого находятся прекрасные сосновые и буковые леса. На южной стороне растут душистый лук, папоротник нотолена марантовая, шпажник болотный. В более теплых местах Балатонской возвышенности растет инжир, также выращивается виноград. В тех областях, где осадков больше, деревья образуют более густую и высокую лесополосу и кажутся зарослями.

Характерны платообразные вершины и пологие склоны, покрытые дубово-буковыми лесами и пастбищами.

Фауна

Очень часто можно встретить оленя. Также обитают муфлоны, кабаны, рыси. Из 350 видов птиц, встречающихся в Венгрии, 190 видов наблюдали в этих местах. За горным массивом Баконь, в бассейне Марцаль, селится большое количество аистов.

Геология

Живописные долины и горы сложены известняками, доломитами, базальтовыми лавами и туфами. Известно свыше 1100 пещер (наиболее известные — пещеры гор Ликаш и Чатар, Кёлик и Сентгал).

Достопримечательности

На высоте 400 метров, в городе Зирц, находится Баконьский Музей естественных наук с богатейшей экспозицией, демонстрирующая растительный и животный мир Бакони с террариумами, аквариумами и диорамами.

Промышленность

Люди, поселившиеся на Балатонской возвышенности занимались в первую очередь виноградарством и земледелием, в Баконе — животноводством, обработкой дерева, лесным хозяйством, а в тех частях, которые вклиниваются в Малую среднедунайскую равнину, — пахотным земледелием, мукомольным делом и торговлей.

После полутора столетий опустошительного турецкого ига сюда, также, как и в другие регионы страны, были приглашены поселенцы. Их культура тесно переплелась с культурой местного населения, что дало толчок и развитию промышленности. Начали работать шахты, месторождения бурого угля, бокситов, марганцевых руд, стекольные и бумажные мануфактуры, типографии, фабрики по переработке табака и мяса, гончарные мастерские. Многие из них были предками таких известных ныне фирм, как Херендский фарфоровый завод, стекольный завод «Айка», мясной комбинат «Папа». По заказу венгерской знати известные венгерские и зарубежные архитекторы возводили церкви и дворцы. Начали строить школы.

Духовными центрами региона стали города Веспрем и Папа. После Второй мировой войны серьёзным испытанием для населения стала депортация немецкого населения.

Культура

Горный жилой район всегда был плавильней, в которой перемешиваются разные культуры. Он такой и сейчас: гости из разных стран приезжают на «Фестивали песни» в г. Веспрем, на «Дни барокко» в г. Папа, в херендский «Порцеланий», на гребные регаты на озеро Веленце, на «Рыцарские игры» в г. Шюмег, на представление «Хождение по мукам» в г. Мадярполань, на фестиваль «Королевские дни» в г. Секешфехервар и на традиционные Бетховенские концерты в г. Мартонвашар.

Литература

• Кусый И. А. — Венгрия: Путеводитель
• Гуськова А. П. — Венгерско-русский и русско-венгерский словарь
• Джеймс Луис — Будапешт. Путеводитель

Ссылки

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Баконь
• [www.hungary-ru.com Венгрия. Взгляд изнутри]

Отрывок, характеризующий Баконь

От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.
Чиновник француз в шарфе подошел к правой стороне шеренги преступников в прочел по русски и по французски приговор.
Потом две пары французов подошли к преступникам и взяли, по указанию офицера, двух острожных, стоявших с края. Острожные, подойдя к столбу, остановились и, пока принесли мешки, молча смотрели вокруг себя, как смотрит подбитый зверь на подходящего охотника. Один все крестился, другой чесал спину и делал губами движение, подобное улыбке. Солдаты, торопясь руками, стали завязывать им глаза, надевать мешки и привязывать к столбу.
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.
Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.