Бакулин, Алексей Венедиктович

Алексей Венедиктович Бакулин<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">1938 год</td></tr>
Народный комиссар путей сообщения СССР
22 августа 1937 — 5 апреля 1938
Глава правительства:	Вячеслав Михайлович Молотов
Предшественник:	Лазарь Моисеевич Каганович
Преемник:	Лазарь Моисеевич Каганович
Рождение:	22 марта 1899(1899-03-22) Санкт-Петербург
Смерть:	7 марта 1939(1939-03-07) (39 лет) Москва
Партия:	РКП(б) с 1918 года
Образование:	Военная академия имени М. В. Фрунзе
Награды:

Алексе́й Венеди́ктович Баку́лин (22 марта 1899 года, Санкт-Петербург — 7 марта 1939 года, Москва) — советский партийный и государственный деятель. Народный комиссар путей сообщения СССР. Депутат Верховного Совета СССР 1 созыва.

Биография

Алексей Венедиктович Бакулин родился 22 марта 1899 года в Санкт-Петербурге, где его отец проходил воинскую службу, а после увольнения отца семья вернулась в родные места под Миасс. В 1916 году закончил Миасское высшее начальное городское училище, после чего работал на местном заводе чертежником-копировальщиком и помощником слесаря. С октября 1916 года был инструктором Всероссийской земской переписи в Оренбургской губернии. В феврале 1918 года вступил в ряды РСДРП(б) и в марте того же года стал редактором городской газеты «Известия» города Миасский завод.

В мае 1918 года Бакулин вступил в ряды РККА и с июня служил комиссаром и адъютантом в различных частях на Урале, а с сентября — инспектором по хлебной монополии 3-й армии. В том же году был назначен на должность военного комиссара артиллерии 30-й стрелковой дивизии, в 1920 году — на должность начальника политотдела 2-й Иркутской и на должность военкома-начальника политотдела 1-й Забайкальской дивизии, а в 1921 году — на должность начальника Политуправления Приамурского и Дальневосточного фронтов. В это же время избирался членом Учредительного собрания Дальневосточной республики и принимал участие в боевых действиях против войск под командованием атамана Семёнова и барона Унгерна.

С 1922 года служил начальником агитационного отдела и военком 10-й кавалерийской дивизии и начальником Центрального Омского клуба командиров РККА, а с 1923 года — заместителем начальника политотдела 35-й стрелковой дивизии, а затем начальником политотдела 6-й Алтайской кавалерийской бригады.

Осенью 1924 года Бакулин был направлен на учёбу на Высшие военно-политические академические курсы имени Н. Г. Толмачёва, после окончания которых в мае 1925 года находился в распоряжении разведуправления штаба РККА, а затем был направлен в Китай, где служил военным советником, в Центральной группе советских военных советников, а также преподавал в специальной школе, где обучались кадры для китайской армии. С 1926 по 1927 годы работал на должности Вице-консула Генерального консульства СССР в Ханькоу.

С июня 1929 года проходил стажировку в войсках на должности помощника по разведке начальника оперативной части штаба 35-й стрелковой Сибирской дивизии, а затем находился в распоряжении Разведуправления штаба РККА и в январе 1930 года был направлен консулом в Китай.

В июле 1931 года был назначен на должность референта 2-го Восточного отдела Наркомата иностранных дел СССР, а затем — на должность помощника заведующего организационно-распределительным отделом ЦК ВКП(б). В сентябре 1933 года Бакулин был переведён в аппарат Наркомата путей сообщения, где был назначен на должность заместителя начальника политотдела Закавказской железной дороги, в 1934 году — на должность помощника начальника политуправления Наркомата путей сообщения по кадрам, в том же году — на должность ответственного инструктора и заведующего сектором транспортного отдела ЦК ВКП(б), в 1935 году — на должность начальника политотдела Московско-Казанской железной дороги, в 1936 году — на должность начальника Ленинской железной дороги, а в июле 1937 года — на должность заместителя народного комиссара путей сообщения СССР по политической части.

Алексей Венедиктович Бакулин 22 августа 1937 года был назначен на должность народного комиссара путей сообщения СССР, однако 5 апреля 1938 года был снят с должности как несправившийся с работой, а 23 июля 1938 года арестован.

7 марта 1939 года Военной коллегией Верховного суда СССР Бакулин был признан виновным в шпионаже, участии в контрреволюционной организации, подготовке террористического акта и приговорен к высшей мере наказания. Расстрелян в тот же день. Посмертно был реабилитирован 25 августа 1956 года.

Награды

• орден Ленина (4 апреля 1936 года).

Ссылки

• [www.ministri-rzd.ru/chast-iv-narodnye-komissary-putej-soobshheniya-rsfsr-i-sssr/4-13-bakulin-aleksej-venediktovich/ На сайте «Министры и наркомы путей сообщения»]
• [www.az-libr.ru/Persons/70B/b6310cc5/0001/24928e2c.shtml Биография] на сайте «az-libr.ru»
• [1937god.info/node/25 Биография] на сайте «1937 год»

Отрывок, характеризующий Бакулин, Алексей Венедиктович

«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.
Гениальный Наполеон сделал это. Но сказать, что Наполеон погубил свою армию потому, что он хотел этого, или потому, что он был очень глуп, было бы точно так же несправедливо, как сказать, что Наполеон довел свои войска до Москвы потому, что он хотел этого, и потому, что он был очень умен и гениален.
В том и другом случае личная деятельность его, не имевшая больше силы, чем личная деятельность каждого солдата, только совпадала с теми законами, по которым совершалось явление.
Совершенно ложно (только потому, что последствия не оправдали деятельности Наполеона) представляют нам историки силы Наполеона ослабевшими в Москве. Он, точно так же, как и прежде, как и после, в 13 м году, употреблял все свое уменье и силы на то, чтобы сделать наилучшее для себя и своей армии. Деятельность Наполеона за это время не менее изумительна, чем в Египте, в Италии, в Австрии и в Пруссии. Мы не знаем верно о том, в какой степени была действительна гениальность Наполеона в Египте, где сорок веков смотрели на его величие, потому что эти все великие подвиги описаны нам только французами. Мы не можем верно судить о его гениальности в Австрии и Пруссии, так как сведения о его деятельности там должны черпать из французских и немецких источников; а непостижимая сдача в плен корпусов без сражений и крепостей без осады должна склонять немцев к признанию гениальности как к единственному объяснению той войны, которая велась в Германии. Но нам признавать его гениальность, чтобы скрыть свой стыд, слава богу, нет причины. Мы заплатили за то, чтоб иметь право просто и прямо смотреть на дело, и мы не уступим этого права.