Бакшеев, Алексей Проклович

Алексей Проклович Бакшеев
Есаул Бакшеев, награждённый орденом Св. Георгия
Дата рождения	12 (24) марта 1873(1873-03-24)
Место рождения	пос. Атамановский, Забайкальская область
Дата смерти	30 августа 1946(1946-08-30) (73 года)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя Белое движение
Звание	генерал-лейтенант
Сражения/войны	Первая мировая война Гражданская война
Награды и премии	4-й ст. ГО

Алексе́й Про́клович Бакше́ев (12 (24) марта 1873 — 30 августа 1946) — офицер Забайкальского казачьего войска, герой Первой мировой войны, генерал-лейтенант Белой армии, политический деятель эмиграции.

Биография

Происходил из забайкальских казаков. Родился в посёлке Атамановском станицы Титовской Забайкальской области.

В 1895 году окончил Читинское городское училище. Призван во 2-й Забайкальский казачий полк, позднее переименованный в 1-й Читинский полк. В 1897 году в звании младшего урядника направлен в Иркутское военное училище, откуда в 1899 году выпущен хорунжим в 1-й Аргунский полк. Участник Китайского похода 1900—1901 годов. Во время Русско-японской войны — командир сотни 1-го Аргунского полка. В 1908 году окончил Офицерскую стрелковую школу.

В Первую мировую войну — есаул 1-го Читинского полка. Был пожалован Георгиевским оружием

за то, что командуя в бою у д. Домбровка 12-го октября 1914 г. конно-пулемётною командою, искусным огнём пулемётов, энергичными и умелыми действиями способствовал спешенным сотням задержать обходящие правый фланг гренадер превосходные силы противника, чем много содействовал общему успеху.

и удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени

за то, что 2-го июля 1915 года, командуя сотней, атаковал, совместно с другими сотнями того же полка, в спешенном строю позицию, занятую неприятелем у д. Мокржец. Находясь под артиллерийским и действительным ружейным и пулемётным огнём неприятеля, есаул Бакшеев стремительно ворвался в окопы, подавая сотне пример храбрости и, выбив неприятеля, захватил с боя два действовавших пулемёта и пленных.

В бою у деревни Кобыльницы 16 июля 1915 года был тяжело ранен в руку и ногу, и в бессознательном состоянии взят в плен. Вернулся в полк после обмена пленными весной 1917 года. В том же году был произведён в войсковые старшины и назначен командиром 1-го Верхнеудинского полка.

Член Казачьего войскового правления (1917). В Гражданскую войну — в Особом Маньчжурском отряде Г. М. Семёнова. Командир 1-й казачьей бригады (20.9.1918). 13 февраля 1919 года назначен начальником 1-го военного района Забайкальской области. 16 июня 1919 года избран заместителем атамана Семёнова по должности войскового атамана Забайкальского казачьего войска. Был председателем казачьего войскового правления. Произведён Семёновым в генерал-майоры (06.01.1919).

В 1920 году эмигрировал в Маньчжурию. 12 июля 1922 года вступил в должность войскового атамана Забайкальского казачьего войска. Жил в Харбине. Член Дальневосточного казачьего союза. Сотрудничал с японскими властями, в 1937—1938 годах, сменив на посту скончавшегося генерала В. В. Рычкова, возглавлял Бюро по делам российских эмигрантов (БРЭМ). С 1938 года начальник Захинганского бюро БРЭМ в Хайларе. С 20 декабря 1940 года — начальник Дальневосточного союза казаков.

В августе 1945 года захвачен в Маньчжурии советской контрразведкой. Осуждён вместе с атаманом Г. М. Семёновым, К. В. Родзаевским и др. Расстрелян 30 августа 1946 года. 26 марта 1998 года Военная коллегия Верховного Суда РФ пересмотрела уголовное дело в отношении всех подсудимых «семёновцев» (за исключением Семёнова), в том числе и Бакшеева. По статье 58-10 ч. 2 (антисоветская агитация и пропаганда) УК РСФСР дело в отношении всех подсудимых было прекращено за отсутствием состава преступления, в остальной части приговор оставлен в силе, а подсудимые признаны не подлежащими реабилитации.

Награды

• Георгиевское оружие (ВП 04.07.1915);
• Орден Святого Георгия 4-й степени (ВП 06.11.1916).

Литература

• Балакшин П. Финал в Китае: возникновение, развитие и исчезновение белой эмиграции на Дальнем Востоке. — М.: Гос. публ. ист. б-ка России, 2013. — Т. 1. — 528 с. — ISBN 978-5-85209-297-7.
• Бобренев В. А., Рязанцев В. Б. Палачи и жертвы. — М.: Воениздат, 1993. — 379 с.
• Волков Е. В., Егоров Н. Д., Купцов И. В. Белые генералы Восточного фронта Гражданской войны: Биографический справочник. — М.: Русский путь, 2003.
• Неотвратимое возмездие / Под ред. С. С. Максимова и М. Е. Карышева. — М.: Воениздат, 1979. — 294 с.
• Стефан Д. Русские фашисты: Трагедия и фарс в эмиграции, 1925—1945 = The Russian Fascists: Tragedy and Farce in Exile, 1925—1945. — М.: Слово, 1992. — 441 с. — ISBN 5-85050-314-5.
• [ez.chita.ru/encycl/person/?id=894 Энциклопедия Забайкалья]

Отрывок, характеризующий Бакшеев, Алексей Проклович

Через несколько дней после этого, на одном из обворожительных праздников, который давала Элен на своей даче на Каменном острову, ей был представлен немолодой, с белыми как снег волосами и черными блестящими глазами, обворожительный m r de Jobert, un jesuite a robe courte, [г н Жобер, иезуит в коротком платье,] который долго в саду, при свете иллюминации и при звуках музыки, беседовал с Элен о любви к богу, к Христу, к сердцу божьей матери и об утешениях, доставляемых в этой и в будущей жизни единою истинною католическою религией. Элен была тронута, и несколько раз у нее и у m r Jobert в глазах стояли слезы и дрожал голос. Танец, на который кавалер пришел звать Элен, расстроил ее беседу с ее будущим directeur de conscience [блюстителем совести]; но на другой день m r de Jobert пришел один вечером к Элен и с того времени часто стал бывать у нее.
В один день он сводил графиню в католический храм, где она стала на колени перед алтарем, к которому она была подведена. Немолодой обворожительный француз положил ей на голову руки, и, как она сама потом рассказывала, она почувствовала что то вроде дуновения свежего ветра, которое сошло ей в душу. Ей объяснили, что это была la grace [благодать].
Потом ей привели аббата a robe longue [в длинном платье], он исповедовал ее и отпустил ей грехи ее. На другой день ей принесли ящик, в котором было причастие, и оставили ей на дому для употребления. После нескольких дней Элен, к удовольствию своему, узнала, что она теперь вступила в истинную католическую церковь и что на днях сам папа узнает о ней и пришлет ей какую то бумагу.
Все, что делалось за это время вокруг нее и с нею, все это внимание, обращенное на нее столькими умными людьми и выражающееся в таких приятных, утонченных формах, и голубиная чистота, в которой она теперь находилась (она носила все это время белые платья с белыми лентами), – все это доставляло ей удовольствие; но из за этого удовольствия она ни на минуту не упускала своей цели. И как всегда бывает, что в деле хитрости глупый человек проводит более умных, она, поняв, что цель всех этих слов и хлопот состояла преимущественно в том, чтобы, обратив ее в католичество, взять с нее денег в пользу иезуитских учреждений {о чем ей делали намеки), Элен, прежде чем давать деньги, настаивала на том, чтобы над нею произвели те различные операции, которые бы освободили ее от мужа. В ее понятиях значение всякой религии состояло только в том, чтобы при удовлетворении человеческих желаний соблюдать известные приличия. И с этою целью она в одной из своих бесед с духовником настоятельно потребовала от него ответа на вопрос о том, в какой мере ее брак связывает ее.
Они сидели в гостиной у окна. Были сумерки. Из окна пахло цветами. Элен была в белом платье, просвечивающем на плечах и груди. Аббат, хорошо откормленный, а пухлой, гладко бритой бородой, приятным крепким ртом и белыми руками, сложенными кротко на коленях, сидел близко к Элен и с тонкой улыбкой на губах, мирно – восхищенным ее красотою взглядом смотрел изредка на ее лицо и излагал свой взгляд на занимавший их вопрос. Элен беспокойно улыбалась, глядела на его вьющиеся волоса, гладко выбритые чернеющие полные щеки и всякую минуту ждала нового оборота разговора. Но аббат, хотя, очевидно, и наслаждаясь красотой и близостью своей собеседницы, был увлечен мастерством своего дела.
Ход рассуждения руководителя совести был следующий. В неведении значения того, что вы предпринимали, вы дали обет брачной верности человеку, который, с своей стороны, вступив в брак и не веря в религиозное значение брака, совершил кощунство. Брак этот не имел двоякого значения, которое должен он иметь. Но несмотря на то, обет ваш связывал вас. Вы отступили от него. Что вы совершили этим? Peche veniel или peche mortel? [Грех простительный или грех смертный?] Peche veniel, потому что вы без дурного умысла совершили поступок. Ежели вы теперь, с целью иметь детей, вступили бы в новый брак, то грех ваш мог бы быть прощен. Но вопрос опять распадается надвое: первое…
– Но я думаю, – сказала вдруг соскучившаяся Элен с своей обворожительной улыбкой, – что я, вступив в истинную религию, не могу быть связана тем, что наложила на меня ложная религия.
Directeur de conscience [Блюститель совести] был изумлен этим постановленным перед ним с такою простотою Колумбовым яйцом. Он восхищен был неожиданной быстротой успехов своей ученицы, но не мог отказаться от своего трудами умственными построенного здания аргументов.
– Entendons nous, comtesse, [Разберем дело, графиня,] – сказал он с улыбкой и стал опровергать рассуждения своей духовной дочери.


Элен понимала, что дело было очень просто и легко с духовной точки зрения, но что ее руководители делали затруднения только потому, что они опасались, каким образом светская власть посмотрит на это дело.
И вследствие этого Элен решила, что надо было в обществе подготовить это дело. Она вызвала ревность старика вельможи и сказала ему то же, что первому искателю, то есть поставила вопрос так, что единственное средство получить права на нее состояло в том, чтобы жениться на ней. Старое важное лицо первую минуту было так же поражено этим предложением выйти замуж от живого мужа, как и первое молодое лицо; но непоколебимая уверенность Элен в том, что это так же просто и естественно, как и выход девушки замуж, подействовала и на него. Ежели бы заметны были хоть малейшие признаки колебания, стыда или скрытности в самой Элен, то дело бы ее, несомненно, было проиграно; но не только не было этих признаков скрытности и стыда, но, напротив, она с простотой и добродушной наивностью рассказывала своим близким друзьям (а это был весь Петербург), что ей сделали предложение и принц и вельможа и что она любит обоих и боится огорчить того и другого.
По Петербургу мгновенно распространился слух не о том, что Элен хочет развестись с своим мужем (ежели бы распространился этот слух, очень многие восстали бы против такого незаконного намерения), но прямо распространился слух о том, что несчастная, интересная Элен находится в недоуменье о том, за кого из двух ей выйти замуж. Вопрос уже не состоял в том, в какой степени это возможно, а только в том, какая партия выгоднее и как двор посмотрит на это. Были действительно некоторые закоснелые люди, не умевшие подняться на высоту вопроса и видевшие в этом замысле поругание таинства брака; но таких было мало, и они молчали, большинство же интересовалось вопросами о счастии, которое постигло Элен, и какой выбор лучше. О том же, хорошо ли или дурно выходить от живого мужа замуж, не говорили, потому что вопрос этот, очевидно, был уже решенный для людей поумнее нас с вами (как говорили) и усомниться в правильности решения вопроса значило рисковать выказать свою глупость и неумение жить в свете.