Бак, Борис Аркадьевич

Борис Аркадьевич Бак<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Рождение:	1897(1897) деревня Верхолены, Иркутская губерния, Российская империя
Смерть:	16 июня 1938(1938-06-16) Москва, СССР
Партия:	РКП(б)
Образование:	Иркутское ремесленное механико-техническое училище
Военная служба
Годы службы:	1916—1937
Принадлежность:	СССР СССР
Род войск:	ВЧК-ОГПУ-НКВД
Звание:
Награды:

Борис Аркадьевич Бак (май 1897 — 16 июня 1938) — сотрудник ЧК-ОГПУ-НКВД СССР, комиссар государственной безопасности 3-го ранга (1935). 1-й заместитель начальника управления НКВД по Московской области.

Ранние годы

Родился в деревне Верхолены на Ленских приисках в Иркутской губернии в семье политического ссыльного, работавшего счетоводом. Учился в 4-классном начальном училище Иркутска, которое окончил в 1911. Затем окончил Иркутское ремесленное механико-техническое училище (1912—1916). С ноября 1916 служил рядовым в запасном батальоне в Царицыне, после окончания курсов при Иркутской школе прапорщиков в августе 1917 служил помощником командира взвода в 6-м саперном батальоне в Петрограде, где вступил в большевистскую партию и участвовал в Октябрьской революции. С января 1918 работал в отделе транспортных сообщений Центросибири, в 1918—1919 занимал должности уполномоченного Высшего военного совета РСФСР по Пермской железной дороге, военкома и начальника управления артиллерийского снабжения 3-й армии Восточного фронта.

ВЧК-ОГПУ-НКВД

В декабре 1919 был назначен заместителем председателя Томской уездной (с мая 1920 — губернской) ЧК. В период длительного отсутствия председателя ЧК М. Д. Бермана исполнял его обязанности. В декабре 1920 за злоупотребление служебным положением получил строгий выговор и был переведён в Иркутск — также на должность заместителя председателя губернской ЧК. После этого, с ноября 1921 работал на аналогичной должности в Омске, а летом 1922 стал заместителем начальника Новониколаевского губернского отдела ГПУ. В январе 1923 возглавил этот отдел, в октябре 1923 стал заместителем полпреда ОГПУ по Сибирскому краю. В ноябре 1927 он был переведён в Самару на должность начальника губернского отдела ОГПУ (с июня 1928 — полпред ОГПУ по Средне-Волжской области, одновременно возглавлял особый отдел Приволжского военного округа. В марте 1935 с должности начальника УНКВД Средне-Волжского края был переведён на должность 1-го заместителя начальника управления НКВД Московской области. В марте 1937 был направлен в Архангельск в качестве начальника управления НКВД Северной области. Член ЦИК СССР в 1935—1937 годах.

Закат карьеры и казнь

12 августа (по другим данным на день позже) 1937 был арестован. Расстрелян по приговору Военной коллегии Верховного Суда СССР 16 июня 1938 года на расстрельном полигоне «Коммунарка». Реабилитирован 2 апреля 1957 году.

Семья

В органах госбезопасности также работали брат и сестра: майор государственной безопасности Соломон Аркадьевич Бак (1902—1940), в 1938 арестован и в 1940 расстрелян — посмертно реабилитирован не был; и лейтенант государственной безопасности Мария Аркадьевна Бак (работала оперуполномоченным 3-го отделения 4-го (секретно-политического) отдела ГУГБ НКВД СССР, в 1937 уволена из органов НКВД и, видимо, также репрессирована). Жена — Жаркова Феоктиста Николаевна, судьба которой неизвестна. Жаркова Феоктиста Николаевна, 1896, уроженка Сибири, жительница г. Архангельска, служащая облисполкома, на иждивении имела ребёнка. Арестована 29.09.37. Особым совещанием НКВД СССР 23.04.38 по ст. 58-10 ч. 1, 58-11 УК РСФСР незаконно лишена свободы сроком на 8 лет. Сведений о дальнейшей судьбе нет. Полностью реабилитирована 21.07.56.

Награды

• Орден Красного Знамени (1932) (20 декабря 1932)
• Знак «Почётный работник ВЧК—ГПУ (V)» (№ 112 в 1922);
• Знак «Почётный работник ВЧК—ГПУ (XV)» (26 мая 1933)
• Почётный работник рабоче-крестьянской милиции (16 декабря 1933).

Литература

• Петров Н. В., Скоркин К. В. [www.memo.ru/history/NKVD/kto/biogr/gb28.htm Бак Б. А.] // [www.memo.ru/history/NKVD/kto/index.htm Кто руководил НКВД, 1934—1941 : справочник] / Под ред. Н. Г. Охотина и А. Б. Рогинского. — М.: Звенья, 1999. — 502 с. — 3000 экз. — ISBN 5-7870-0032-3.
• В. Абрамов Евреи в КГБ. Палачи и жертвы. М., Яуза — Эксмо, 2005.
• Энциклопедия секретных служб России / Автор-составитель А.И.Колпакиди. — М.: АСТ, Астрель, Транзиткнига, 2004. — С. 441-442. — 800 с. — ISBN 5-17018975-3.

Ссылки

• [www.hrono.ru/biograf/bio_b/bak_ba.html Биография на сайте Хронос]
• [www.law-order.ru/catalog/enciklopedia/reference/ru_b/t52724.html «Великая Россия. Имена» — Электронный энциклопедический справочник]
• [www.knowbysight.info/BBB/01213.asp Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991]
• [www.simbir-archeo.narod.ru/Russian/20vek/golgofa/zk/bak.htm Биография на сайте по Симбирскому краю]

Отрывок, характеризующий Бак, Борис Аркадьевич

Княжна быстро встала ему навстречу и протянула руку.
– Да, – сказала она, всматриваясь в его изменившееся лицо, после того как он поцеловал ее руку, – вот как мы с вами встречаемся. Он и последнее время часто говорил про вас, – сказала она, переводя свои глаза с Пьера на компаньонку с застенчивостью, которая на мгновение поразила Пьера.
– Я так была рада, узнав о вашем спасенье. Это было единственное радостное известие, которое мы получили с давнего времени. – Опять еще беспокойнее княжна оглянулась на компаньонку и хотела что то сказать; но Пьер перебил ее.
– Вы можете себе представить, что я ничего не знал про него, – сказал он. – Я считал его убитым. Все, что я узнал, я узнал от других, через третьи руки. Я знаю только, что он попал к Ростовым… Какая судьба!
Пьер говорил быстро, оживленно. Он взглянул раз на лицо компаньонки, увидал внимательно ласково любопытный взгляд, устремленный на него, и, как это часто бывает во время разговора, он почему то почувствовал, что эта компаньонка в черном платье – милое, доброе, славное существо, которое не помешает его задушевному разговору с княжной Марьей.
Но когда он сказал последние слова о Ростовых, замешательство в лице княжны Марьи выразилось еще сильнее. Она опять перебежала глазами с лица Пьера на лицо дамы в черном платье и сказала:
– Вы не узнаете разве?
Пьер взглянул еще раз на бледное, тонкое, с черными глазами и странным ртом, лицо компаньонки. Что то родное, давно забытое и больше чем милое смотрело на него из этих внимательных глаз.
«Но нет, это не может быть, – подумал он. – Это строгое, худое и бледное, постаревшее лицо? Это не может быть она. Это только воспоминание того». Но в это время княжна Марья сказала: «Наташа». И лицо, с внимательными глазами, с трудом, с усилием, как отворяется заржавелая дверь, – улыбнулось, и из этой растворенной двери вдруг пахнуло и обдало Пьера тем давно забытым счастием, о котором, в особенности теперь, он не думал. Пахнуло, охватило и поглотило его всего. Когда она улыбнулась, уже не могло быть сомнений: это была Наташа, и он любил ее.
В первую же минуту Пьер невольно и ей, и княжне Марье, и, главное, самому себе сказал неизвестную ему самому тайну. Он покраснел радостно и страдальчески болезненно. Он хотел скрыть свое волнение. Но чем больше он хотел скрыть его, тем яснее – яснее, чем самыми определенными словами, – он себе, и ей, и княжне Марье говорил, что он любит ее.
«Нет, это так, от неожиданности», – подумал Пьер. Но только что он хотел продолжать начатый разговор с княжной Марьей, он опять взглянул на Наташу, и еще сильнейшая краска покрыла его лицо, и еще сильнейшее волнение радости и страха охватило его душу. Он запутался в словах и остановился на середине речи.
Пьер не заметил Наташи, потому что он никак не ожидал видеть ее тут, но он не узнал ее потому, что происшедшая в ней, с тех пор как он не видал ее, перемена была огромна. Она похудела и побледнела. Но не это делало ее неузнаваемой: ее нельзя было узнать в первую минуту, как он вошел, потому что на этом лице, в глазах которого прежде всегда светилась затаенная улыбка радости жизни, теперь, когда он вошел и в первый раз взглянул на нее, не было и тени улыбки; были одни глаза, внимательные, добрые и печально вопросительные.
Смущение Пьера не отразилось на Наташе смущением, но только удовольствием, чуть заметно осветившим все ее лицо.


– Она приехала гостить ко мне, – сказала княжна Марья. – Граф и графиня будут на днях. Графиня в ужасном положении. Но Наташе самой нужно было видеть доктора. Ее насильно отослали со мной.
– Да, есть ли семья без своего горя? – сказал Пьер, обращаясь к Наташе. – Вы знаете, что это было в тот самый день, как нас освободили. Я видел его. Какой был прелестный мальчик.
Наташа смотрела на него, и в ответ на его слова только больше открылись и засветились ее глаза.
– Что можно сказать или подумать в утешенье? – сказал Пьер. – Ничего. Зачем было умирать такому славному, полному жизни мальчику?
– Да, в наше время трудно жить бы было без веры… – сказала княжна Марья.
– Да, да. Вот это истинная правда, – поспешно перебил Пьер.
– Отчего? – спросила Наташа, внимательно глядя в глаза Пьеру.
– Как отчего? – сказала княжна Марья. – Одна мысль о том, что ждет там…
Наташа, не дослушав княжны Марьи, опять вопросительно поглядела на Пьера.
– И оттого, – продолжал Пьер, – что только тот человек, который верит в то, что есть бог, управляющий нами, может перенести такую потерю, как ее и… ваша, – сказал Пьер.
Наташа раскрыла уже рот, желая сказать что то, но вдруг остановилась. Пьер поспешил отвернуться от нее и обратился опять к княжне Марье с вопросом о последних днях жизни своего друга. Смущение Пьера теперь почти исчезло; но вместе с тем он чувствовал, что исчезла вся его прежняя свобода. Он чувствовал, что над каждым его словом, действием теперь есть судья, суд, который дороже ему суда всех людей в мире. Он говорил теперь и вместе с своими словами соображал то впечатление, которое производили его слова на Наташу. Он не говорил нарочно того, что бы могло понравиться ей; но, что бы он ни говорил, он с ее точки зрения судил себя.
Княжна Марья неохотно, как это всегда бывает, начала рассказывать про то положение, в котором она застала князя Андрея. Но вопросы Пьера, его оживленно беспокойный взгляд, его дрожащее от волнения лицо понемногу заставили ее вдаться в подробности, которые она боялась для самой себя возобновлять в воображенье.
– Да, да, так, так… – говорил Пьер, нагнувшись вперед всем телом над княжной Марьей и жадно вслушиваясь в ее рассказ. – Да, да; так он успокоился? смягчился? Он так всеми силами души всегда искал одного; быть вполне хорошим, что он не мог бояться смерти. Недостатки, которые были в нем, – если они были, – происходили не от него. Так он смягчился? – говорил Пьер. – Какое счастье, что он свиделся с вами, – сказал он Наташе, вдруг обращаясь к ней и глядя на нее полными слез глазами.