Бак Дхарма

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Дональд Розер
Donald Brian Roeser
Основная информация
Полное имя

Дональд Брайан Розер

Дата рождения

12 ноября 1947(1947-11-12) (76 лет)

Место рождения

Лонг-Айленд, США

Годы активности

с 1967 года

Страна

США США

Профессии

композитор, автор-исполнитель
бас-гитарист

Жанры

рок, психоделический рок, хеви-метал

Псевдонимы

Бак Дхарма

Коллективы

Blue Öyster Cult

[www.buckdharma.com/Main.html kdharma.com/Main.html]

До́нальд Бра́йан Ро́зер – (англ. Donald Brian Roeser); 12 ноября 1947, Лонг-Айлендамериканский музыкант, автор песен, основатель и участник известной группы Blue Öyster Cult . Больше всего известен под псевдонимом Бак Дхарма.

Бак Дхарма является одним из самых техничных гитаристов, играющих тяжелую музыку. В 2004 году он был включен в список 100 величайших металлических гитаристов журналом Guitar World, а в 2009 британский журнал Classic Rock включил Дональда в свой список величайших гитаристов всех времен.





Биография

Ранние годы

Дональд родился в городе Лонг-Айленд(США). Отец Дональда был известным джазовым саксофонистом, поэтому он часто проводил время, слушая джаз и уже в раннем возрасте заинтересовался музыкальными инструментами.[1]

Британское вторжение 60-х годов сильно повлияло на Дональда. Он стал проявлять интерес к ударным, но из-за травмы запястья был вынужден прекратить играть на барабанах. Розер научился играть на гитаре, что нравилось ему куда больше, чем игра на ударных.[1]

Уже в школьные годы Розер играл в различных кавер-группах, оттачивая собственное мастерство и вырабатывая свой уникальный стиль. Дональд поступил в Кларксонский Университет в Нью-Йорке, где основал группу совместно с Альбертом Бушаром (англ.). Они играли вдвоём на протяжении всего обучения в университете и вскоре решили посвятить всё своё время музыке. Переехав в дом неподалёку от Университета Стоуни-Брук, они начали профессиональную карьеру.[1]

1968—1971:Soft White Underbelly и Stalk Forrest Group

В 1968 году Розер и Бушар основали группу «Soft White Underbelly». Помимо них, членами группы были клавишник Аллен Ланье, вокалист Лес Браунштейн, бас-гитарист Эндрю Уинтерс и их продюсер Сэнди Пёрлмэн. В 1968 году они подписывают контракт с компанией Elektra Records. После этого группу покинул Браунштейн, его место занял новый участник Эрик Блум. В 1970 году из-за плохих выступлений группа поменяла название на «Stalk Forrest Group». Elektra Records разорвала контракт с группой и выпуск альбома был отложен (в итоге он был выпущен лишь в 2001 году).[2]

1971—настоящее время

Внешние видеофайлы
[www.youtube.com/watch?t=275&v=jkPW5K1IaKo Видеозапись выступления группы 1981 г. с песней «Joan Crawford»] [3]

Вместе с Блумом, Ланье, Пёрлмэном и братьями Бушар (к группе присоединился басист Джо Бушар) Розер организует группу «Blue Öyster Cult» (Культ голубой устрицы). Они подписывают контракт с Columbia Records и в период с 1972 по 1975 годы выпускают четыре альбома. Розер не принимал активного участия в написании песен, однако песни в его исполнении оказываются довольно успешными.[2]

В 1976 году Бак Дхарма написал самую успешную песню группы— «(Don't Fear) The Reaper»Также он был автором таких известных песен, как «Godzilla» и «Burnin' For You». В 1982 году он выпускает свой первый и пока единственный сольный альбом—«Flat Out».

В 1985 году группа приняла участие в записи благотворительного альбома «Hear ’n Aid». Песня «Stars» содержит гитарное соло Розера.[4]

К 1986 году группу покинули Ланье и братья Бушары. В какой-то момент группа состояла всего из двух участников — Блума и основателя Розера. На замену Джо пришел Джон Роджерс, группа приняла участие в очередном туре и решила взять «тайм-аут».

В конце 90-х Blue Öyster Cult подписывает контракт с Sanctuary Records на два студийных альбома в период с 1998 по 2002 годы. Группа разорвала контракт с этой компанией в 2002 году. Розер продолжал гастролировать с группой и в декабре 2012 года принял участие в концерте к 40-летию группы.[5]

1 января 2015 года Розер опубликовал новую песню «Fight». Эта песня стала первой работой Бака Дхармы с 2001 года и , вполне возможно, намекает о предстоящем сольном альбоме Дональда.[6]

Личная жизнь

В 2002 году Дональд и его жена Сэнди создали юмористический веб-сериал «The Dharmas», повествующий о жизни семьи Дональда.[7]

Персональные инструменты

Дональд использует гитары Gibson SG, Fender Stratocaster и номерные модели Steinberger[8], одна из которых выполнена в виде куска сыра. Розер называет её «Чизбергер».[9]

Псевдоним

Свой знаменитый псевдоним «Бак Дхарма» Розер получил в конце 60-х годов. Сэнди Пёрлмэн придумал всем участникам группы уникальный псевдоним, однако все музыканты, кроме Дональда, отказались. Розеру очень понравился этот псевдоним и он решил выступать под этим именем.[1]

Дискография

Студийные альбомы

Напишите отзыв о статье "Бак Дхарма"

Примечания

  1. 1 2 3 4 [www.buckdharma.com/General/Bbio1.shtml Buck Dharma Biography] (англ.).
  2. 1 2 [www.blueoystercult.com/History-main.html Three Decades of Blue Oyster Cult] (англ.).
  3. [youtube.com/watch?v=jkPW5K1IaKo Joan Crawford Live] на YouTube
  4. Hear ’n Aid
  5. [www.youtube.com/watch?v=vvVr3yn0feE Blue Öyster Cult – 40th Anniversary Concert]
  6. [soundcloud.com/buck_dharma/fight-buck-dharma Fight – Buck Dharma]
  7. [www.buckdharma.com/Funhouse/Dharmas.shtml Dharmas]
  8. [www.buckdharma.com/Guitar/GuitarGallry.shtml Buck Dharma's Guitar Gallery]
  9. [www.buckdharma.com/Guitar/pic13.html Buck Dharma – The Cheeseberger]

См.также

Ссылки

  • [www.buckdharma.com/ Официальный сайт Дональда Бака Дарма]
  • [www.blueoystercult.com/ Официальный сайт Blue Oyster Cult]

Отрывок, характеризующий Бак Дхарма

– Нет спокоя, проклятые! – проворчал он с гневом на кого то. «Да, да, еще что то важное было, очень что то важное я приберег себе на ночь в постели. Задвижки? Нет, про это сказал. Нет, что то такое, что то в гостиной было. Княжна Марья что то врала. Десаль что то – дурак этот – говорил. В кармане что то – не вспомню».
– Тишка! Об чем за обедом говорили?
– Об князе, Михайле…
– Молчи, молчи. – Князь захлопал рукой по столу. – Да! Знаю, письмо князя Андрея. Княжна Марья читала. Десаль что то про Витебск говорил. Теперь прочту.
Он велел достать письмо из кармана и придвинуть к кровати столик с лимонадом и витушкой – восковой свечкой и, надев очки, стал читать. Тут только в тишине ночи, при слабом свете из под зеленого колпака, он, прочтя письмо, в первый раз на мгновение понял его значение.
«Французы в Витебске, через четыре перехода они могут быть у Смоленска; может, они уже там».
– Тишка! – Тихон вскочил. – Нет, не надо, не надо! – прокричал он.
Он спрятал письмо под подсвечник и закрыл глаза. И ему представился Дунай, светлый полдень, камыши, русский лагерь, и он входит, он, молодой генерал, без одной морщины на лице, бодрый, веселый, румяный, в расписной шатер Потемкина, и жгучее чувство зависти к любимцу, столь же сильное, как и тогда, волнует его. И он вспоминает все те слова, которые сказаны были тогда при первом Свидании с Потемкиным. И ему представляется с желтизною в жирном лице невысокая, толстая женщина – матушка императрица, ее улыбки, слова, когда она в первый раз, обласкав, приняла его, и вспоминается ее же лицо на катафалке и то столкновение с Зубовым, которое было тогда при ее гробе за право подходить к ее руке.
«Ах, скорее, скорее вернуться к тому времени, и чтобы теперешнее все кончилось поскорее, поскорее, чтобы оставили они меня в покое!»


Лысые Горы, именье князя Николая Андреича Болконского, находились в шестидесяти верстах от Смоленска, позади его, и в трех верстах от Московской дороги.
В тот же вечер, как князь отдавал приказания Алпатычу, Десаль, потребовав у княжны Марьи свидания, сообщил ей, что так как князь не совсем здоров и не принимает никаких мер для своей безопасности, а по письму князя Андрея видно, что пребывание в Лысых Горах небезопасно, то он почтительно советует ей самой написать с Алпатычем письмо к начальнику губернии в Смоленск с просьбой уведомить ее о положении дел и о мере опасности, которой подвергаются Лысые Горы. Десаль написал для княжны Марьи письмо к губернатору, которое она подписала, и письмо это было отдано Алпатычу с приказанием подать его губернатору и, в случае опасности, возвратиться как можно скорее.
Получив все приказания, Алпатыч, провожаемый домашними, в белой пуховой шляпе (княжеский подарок), с палкой, так же как князь, вышел садиться в кожаную кибиточку, заложенную тройкой сытых саврасых.
Колокольчик был подвязан, и бубенчики заложены бумажками. Князь никому не позволял в Лысых Горах ездить с колокольчиком. Но Алпатыч любил колокольчики и бубенчики в дальней дороге. Придворные Алпатыча, земский, конторщик, кухарка – черная, белая, две старухи, мальчик казачок, кучера и разные дворовые провожали его.
Дочь укладывала за спину и под него ситцевые пуховые подушки. Свояченица старушка тайком сунула узелок. Один из кучеров подсадил его под руку.
– Ну, ну, бабьи сборы! Бабы, бабы! – пыхтя, проговорил скороговоркой Алпатыч точно так, как говорил князь, и сел в кибиточку. Отдав последние приказания о работах земскому и в этом уж не подражая князю, Алпатыч снял с лысой головы шляпу и перекрестился троекратно.
– Вы, ежели что… вы вернитесь, Яков Алпатыч; ради Христа, нас пожалей, – прокричала ему жена, намекавшая на слухи о войне и неприятеле.
– Бабы, бабы, бабьи сборы, – проговорил Алпатыч про себя и поехал, оглядывая вокруг себя поля, где с пожелтевшей рожью, где с густым, еще зеленым овсом, где еще черные, которые только начинали двоить. Алпатыч ехал, любуясь на редкостный урожай ярового в нынешнем году, приглядываясь к полоскам ржаных пелей, на которых кое где начинали зажинать, и делал свои хозяйственные соображения о посеве и уборке и о том, не забыто ли какое княжеское приказание.
Два раза покормив дорогой, к вечеру 4 го августа Алпатыч приехал в город.
По дороге Алпатыч встречал и обгонял обозы и войска. Подъезжая к Смоленску, он слышал дальние выстрелы, но звуки эти не поразили его. Сильнее всего поразило его то, что, приближаясь к Смоленску, он видел прекрасное поле овса, которое какие то солдаты косили, очевидно, на корм и по которому стояли лагерем; это обстоятельство поразило Алпатыча, но он скоро забыл его, думая о своем деле.
Все интересы жизни Алпатыча уже более тридцати лет были ограничены одной волей князя, и он никогда не выходил из этого круга. Все, что не касалось до исполнения приказаний князя, не только не интересовало его, но не существовало для Алпатыча.
Алпатыч, приехав вечером 4 го августа в Смоленск, остановился за Днепром, в Гаченском предместье, на постоялом дворе, у дворника Ферапонтова, у которого он уже тридцать лет имел привычку останавливаться. Ферапонтов двенадцать лет тому назад, с легкой руки Алпатыча, купив рощу у князя, начал торговать и теперь имел дом, постоялый двор и мучную лавку в губернии. Ферапонтов был толстый, черный, красный сорокалетний мужик, с толстыми губами, с толстой шишкой носом, такими же шишками над черными, нахмуренными бровями и толстым брюхом.
Ферапонтов, в жилете, в ситцевой рубахе, стоял у лавки, выходившей на улицу. Увидав Алпатыча, он подошел к нему.
– Добро пожаловать, Яков Алпатыч. Народ из города, а ты в город, – сказал хозяин.