Балабанов, Алексей Октябринович
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.
3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
| Алексей Балабанов | |
 Алексей Балабанов на съёмках фильма «Кочегар» | |
| Имя при рождении: |
Алексей Октябринович Балабанов |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Место смерти: | |
| Профессия: | |
| Карьера: | |
| Награды: |
«Ника» (1998) |
Алексе́й Октябри́нович Балаба́нов (25 февраля 1959, Свердловск — 18 мая 2013, Сестрорецк, Санкт-Петербург) — российский кинорежиссёр, сценарист и продюсер. Обладатель премии «Ника» за режиссёрскую работу в картине «Про уродов и людей», двукратный призёр кинофестиваля «Кинотавр» за картины «Брат» и «Война».
Содержание
Биография
Родился 25 февраля 1959 года в Свердловске. Окончил переводческий факультет Горьковского педагогического института иностранных языков.
В 1981—1983 годах проходил службу офицером в Советской Армии (в военно-транспортной авиации)[1], летал в страны Африки и Азии. Этот опыт нашёл отражение в картине «Груз 200». Участник войны в Афганистане.
Незадолго до окончания службы был переведён в Военно-морской флот. С тех пор его излюбленной одеждой была морская тельняшка.
Четыре года работал ассистентом режиссёра на Свердловской киностудии[2]. В 1990 году окончил режиссёрское отделение Высших курсов сценаристов и режиссёров (экспериментальная мастерская «Авторское кино» Л. Николаева, Б. Галантера).
Первый игровой фильм 26-летний Балабанов снял на Урале в 1987 году. Сценарий фильма был написан за одну ночь. Эта малобюджетная картина была снята в ресторане. В фильме играла группа Nautilus Pompilius, с лидером которой Вячеславом Бутусовым режиссёр был знаком. В массовке были заняты посетители заведения.
После дебюта в каждом последующем фильме Балабанов снимал непрофессиональных артистов, добиваясь наиболее натурального и убедительного воплощения житейских перипетий своих персонажей посредством художественных образов[1].
С 1990 года Балабанов жил и работал в Санкт-Петербурге. В 1992 году вместе с продюсером Сергеем Сельяновым он учредил кинокомпанию «СТВ»[3], при помощи которой снял большинство фильмов.
Первые два полнометражных фильма режиссёра «Счастливые дни» (по мотивам Сэмюэля Беккета) и «Замок» (экранизация романа Франца Кафки) отличались запоминающимися визуальными решениями и искусной передачей чувств абсурда и клаустрофобии, заложенных в литературных источниках вдохновения[4].
Всероссийскую известность принёс Балабанову фильм «Брат» (1997), рассказывающий историю молодого человека, ставшего киллером. Фильм стал одной из культовых российских кинокартин 1990-х, а исполнителя главной роли Сергея Бодрова-младшего стали называть героем поколения[5].
Из-за неприязни, которую испытывает к иностранцам главный герой «Брата», Балабанова обвиняли в национализме и ксенофобии[4].
В 1998 году Балабанов поставил фильм «Про уродов и людей» по сценарию, который он написал за пять лет до этого, но не мог реализовать из-за отсутствия финансирования. Несмотря на спорность тематики (фильм рассказывает о производителях порнографии в Российской империи), картина была удостоена премии «Ника» за лучший фильм[4].
В 2000 году Балабанов снял «Брат 2» — сиквел «Брата», действие которого происходит в Москве и в США.
Обвинения в неполиткорректности вызвал и фильм «Война» (2002), местом действия которого стал Северный Кавказ во время Второй чеченской войны.
Затем Балабанов, изменив сложившийся почерк, снял два «лёгких» фильма: криминальную комедию «Жмурки» и мелодраму «Мне не больно».
Брутальный фильм «Груз 200» (2007), где автором была натуралистично показана изнанка поздней советской действительности времён афганской войны, страшная и жестокая сторона человеческой натуры, вызвал отказ ряда известных актёров сниматься в картине[6]. Во многих городах России лента была снята с проката[1].
В последней картине «Я тоже хочу» (2012) режиссёр осмысливает проблему ухода человека из жизни. Балабанов появляется в кадрах фильма в эпизодической роли. С этого времени в интервью он стал намекать на скорую смерть и говорил, что это будет его последний фильм[7][8][9].
18 мая 2013 года, около 16 часов, работая над очередным сценарием в санатории «Дюны» в городе Сестрорецке (Курортный район Петербурга), Алексей Балабанов скончался от сердечного приступа. Ему было 54 года[10][11][12].
Гражданская панихида на «Ленфильме» по воле режиссёра не проводилась. Отпевание прошло 21 мая в Князь-Владимирском соборе. Похоронили Алексея Балабанова в тот же день на Смоленском кладбище[2].
Всего Балабанов снял 14 игровых фильмов, не считая любительских и документальных[13].
Темы и оценки творчества
Действие большинства фильмов Балабанова происходит в России конца восьмидесятых-девяностых годов, представляя собой понимание событий окружающей жизни[5][14]. Прорывной для Балабанова стала дилогия о Даниле Багрове «Брат» и «Брат 2». Данилу стали называть первым настоящим героем постсоветского кинематографа, создавшим собственную мифологию и систему ценностей[7][15].
Героями Балабанова часто являются аутсайдеры, люди, оказывающиеся на грани, находящиеся в поиске своего места, будучи не в состоянии найти гармонию с окружающим миром[14]. По выражению Ксении Чудиновой, это «волки, загнанные в угол»[16]. Такие герои вынуждены взаимодействовать с чуждым им миром через насилие, и в фильмах Балабанова оно фигурирует в различных формах: от криминальных разборок до сексуального насилия[14]. Кинокритик Андрей Плахов назвал ключом к пониманию творчества Балабанова трансгрессию, преодоление человеком своего привычного состояния через нарушение принятых норм[7]. Он же определил Балабанова как социального консерватора, для которого главным становится поиск морали, необходимой обществу, что роднит его с Ф. М. Достоевским и Джоном Фордом[4].
Одним из наиболее талантливых режиссёров России ещё при жизни называл Балабанова Андрей Кончаловский[17]. «Это был странный, неудобный, но с потрясающей внутренней, стержневой структурой человек», «Для меня отражение всегда сильнее луча, а Балабанов никогда не шёл по этой формуле — он шёл по прямой, по лучу»[18], охарактеризовал режиссёра Никита Михалков, снявшийся у Балабанова в мелодраме «Мне не больно» и в чёрной комедии «Жмурки».
Критик Наталья Сиривли, указывая на присущее Балабанову стремление к мифотворчеству, отмечает, что режиссёр «со всем свойственным ему талантом и профессионализмом виртуозно извлекает из зрительской души мощные эмоции отвращения, ужаса и омерзения»[19].
По словам друга Балабанова Сергея Сельянова, бывшего продюсером почти всех его картин, Алексей Балабанов производил впечатление закрытого человека, но на самом деле это был очень искренний, открытый и светлый человек, который «своей деятельностью, своим талантом очень много сделал для страны»[12].
В 2014 году режиссёр Юрий Быков снял фильм «Дурак» и посвятил его памяти Алексея Балабанова. В фильме присутствует характерный для некоторых работ Балабанова длинный проход главного героя по улице под рок-музыку. При этом была использована песня «Спокойная ночь» группы «Кино».
Семья
Балабанов был женат дважды. В браке с первой женой Ириной у него родился сын Фёдор. Со второй женой Надеждой Васильевой, художником по костюмам «Ленфильма», Балабанов познакомился во время работы над «Замком». В 1995 году родился второй сын режиссёра Пётр[20].
Фильмография
| Год | Название | Роль | |
|---|---|---|---|
| 1987 | кор | Раньше было другое время | режиссёр, сценарист[21] |
| 1988 | кор | У меня нет друга, или One step beyond | режиссёр, сценарист |
| 1989 | кор | Настя и Егор | режиссёр, сценарист |
| 1990 | док | О воздушном летании в России | режиссёр |
| 1991 | ф | Счастливые дни | режиссёр, сценарист |
| 1991 | ф | Пограничный конфликт | сценарист |
| 1994 | ф | Замок | режиссёр, сценарист |
| 1994 | ф | Откровения незнакомцу (фр. Confidences a un inconnu) | продюсер |
| 1995 | кор | Трофимъ | режиссёр, сценарист, актёр (помощник режиссёра) |
| 1995 | док | Сергей Эйзенштейн. Автобиография | продюсер |
| 1997 | ф | Брат | режиссёр, сценарист |
| 1998 | ф | Про уродов и людей | режиссёр, сценарист |
| 2000 | ф | Брат 2 | режиссёр, сценарист, актёр (камео) |
| 2002 | ф | Война | режиссёр, сценарист |
| 2002 | кор | Река (незаконченный) | режиссёр, сценарист, рассказчик |
| 2005 | ф | Жмурки | режиссёр, сценарист |
| 2006 | ф | Мне не больно | режиссёр |
| 2007 | ф | Груз 200 | режиссёр, сценарист |
| 2008 | ф | Морфий | режиссёр |
| 2010 | ф | Кочегар | режиссёр, сценарист |
| 2012 | ф | Я тоже хочу | режиссёр, сценарист, актёр (режиссёр) |
Нереализованные проекты
- В 2000 году Алексей Балабанов начал снимать фильм «Река», о колонии прокажённых в Якутии. Однако 21 ноября 2000 года, когда съёмки ещё не были закончены, в автокатастрофе погибла актриса Туйяра Свинобоева, которой была отведена главная роль. В 2002 году незавершённый фильм был представлен в виде 49 минут смонтированного материала. «Реку» называли фильмом, который должен был стать главным произведением режиссёра[5], по словам Михаила Трофименкова, «Река» должна была заставить публику переоценить масштаб Балабанова как мастера мирового уровня[22].
- Алексей Балабанов и Сергей Бодров неоднократно обсуждали возможность съёмок фильма про инопланетян, однако дальше их идей дело не продвинулось[23].
- В 2003 году Балабанов начал снимать фильм «Американец», съёмочный период которого был запланирован на ноябрь-декабрь. Это история про разорившегося американца, приехавшего в Россию в попытке вернуть свои деньги. Главные роли в фильме должны были сыграть Майкл Бин и Алексей Чадов. Также, одну из ключевых фигур должен был исполнить музыкант Сергей Шнуров, который вместе с группой «Ленинград» был указан в сценарии. Большинство эпизодов фильма было отснято в Иркутске, но в Норильске Майкл Бин ушёл в запой и сорвал съёмки. Работу над фильмом пришлось прекратить. На судебное разбирательство конфликта Балабанов ездил в Лос-Анджелес.[24]. В дальнейшем Балабанов в своих интервью говорил, что доснимать этот фильм не собирается, так как перегорел, и дважды в одну реку входить не привык. Но в 2013 году он всё же решил снова взяться за этот фильм и для этого решил переписать сценарий под чернокожего боксёра Майка Тайсона, но и этот проект он не успел завершить[25].
- В 2007 году компания «СТВ» запустила молодёжный проект под названием «Кино». Желающим предлагалось снять пятиминутное видео на цифровую камеру или мобильный телефон, из лучших роликов Балабанов собирался смонтировать картину. Вокруг всех присланных роликов предполагалось написать некоторую связующую историю. Было прислано около 3000 роликов, а отобрал Балабанов всего один. Из этого материала не получилось написать полноценный сценарий и проект был заброшен[26].
- Также в планах Балабанова был фильм по собственному сценарию о молодости Иосифа Виссарионовича Сталина[27]. Фильм должен был повествовать о бандитской юности тогда ещё будущего советского вождя. Для этого Балабанов собирал о нём факты, неизвестные широкой общественности[28].
- Другой фильм, над которым работал Балабанов, должен был называться «Мой брат умер»; режиссёр не успел закончить его сценарий[29]. Олег Гаркуша и Рената Литвинова были кандидатами на роли в данной картине[30]. О планах снять этот фильм объявлял сын режиссёра Фёдор[31].
Видеоклипы
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 16 сентября 2016 года. |
Балабанов выступил режиссёром нескольких видеоклипов:
- Снял 3 клипа группы «Наутилус Помпилиус»: 1988 — «Взгляд с экрана», 1992 — «Чистый бес», 1997 — «Во время дождя» (саундтрек к фильму «Брат»)
- 1989: клип группы «Настя» — «Стратосфера»
- 2000: совместно с режиссёром Валерием Макущенко клип группы «Би-2» — «Полковнику никто не пишет» (саундтрек к фильму «Брат 2»)
Награды и премии
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 16 сентября 2016 года. |
- За фильм «Счастливые дни»:
- За фильм «Замок»:
- 1994: Приз жюри киноклубов на кинофестивале «Кинотавр» в Сочи
- 1995: Специальный приз жюри на кинофестивале «Литература и кино» в Гатчине
- 1995: Премия им. Г. Козинцева на конкурсе профессиональных премий киностудии «Ленфильм»
- 1995: Приз «Золотой гвоздь» в номинации «Киноманифест» Международного кинофестиваля молодого кино «Кинофорум»
- За фильм «Прибытие поезда»:
- 1995: За лучший фильм года — приз кинопрессы
- 1996: Приз «Кентавр» Международного кинофестиваля «Послание к Человеку» в Санкт-Петербурге
- 1996: Приз FIPRESCI на кинофестивале «Кинотавр» в Сочи
- 1996: Приз Гильдии киноведов и кинокритиков на кинофестивале «Кинотавр» в Сочи
- За фильм «Брат»:
- 1997: Специальный приз жюри Международного кинофестиваля в Котбусе
- 1997: Приз FIPRESCI Международного кинофестиваля в Котбусе
- 1997: Гран-при «Золотая медаль» Международного кинофестиваля в Триесте
- 1997: Специальный приз жюри Международного кинофестиваля молодого кино в Турине
- 1997: Приз FIPRESCI Международного кинофестиваля молодого кино в Турине
- 1997: Гран-при кинофестиваля «Кинотавр» в Сочи
- За фильм «Про уродов и людей»:
- 1998: Гран-при «Фестиваль фестивалей» в Санкт-Петербурге
- 1998: Специальный приз жюри «За режиссёрский профессионализм и цельное стилевое решение» на кинофестивале «Кинотавр» в Сочи
- 1998: Гран-при — премия «Золотой Овен»
- 1998: За лучший игровой фильм «Про уродов и людей» — премия «Ника»
- 2007: Главный приз «Золотая роза» на кинофестивале «Кинотавр» в Сочи
- За фильм «Груз 200»:
- 2007: Премия Российской гильдии кинокритиков на кинофестивале «Кинотавр»
- За фильм «Кочегар»:
- 2010: Приз «Сталкер» за лучший игровой фильм на Международном Фестивале фильмов о правах человека «Сталкер»
- За фильм «Я тоже хочу»:
- 2012: Приз «Лучший режиссёр» на Санкт-Петербургском международном кинофестивале
Напишите отзыв о статье "Балабанов, Алексей Октябринович"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [top.rbc.ru/society/18/05/2013/858200.shtml «Сила — в правде»: Биография Алексея Балабанова]. РБК (18 мая 2013). Проверено 20 мая 2013. [www.webcitation.org/6Gl6MQ89t Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ 1 2 [www.1tv.ru/news/culture/233461 Прощание с кинорежиссером Алексеем Балабановым в Петербурге прошло тихо и скромно — Первый канал]. [www.webcitation.org/6HoOEGUCG Архивировано из первоисточника 2 июля 2013].
- ↑ [www.lookatme.ru/mag/film/five/119543-aleksey-balabanov Алексей Балабанов: «Про уродов и людей»]. Look At Me (24 марта 2011). Проверено 18 мая 2013. [www.webcitation.org/6Gl6PwbGt Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ 1 2 3 4 Плахов, А. С. [seance.ru/books/nevynosimyj-gruz/ Невыносимый груз] // Режиссёры настоящего. — Сеанс, Амфора, 2008. — Т. 2: Радикалы и минималисты. — С. 8—27. — 320 с. — ISBN 978-5-901586-24-2.
- ↑ 1 2 3 Сапрыкин, Ю. Г. [lenta.ru/columns/2013/05/20/balabanov/ Русский рок в лицах]. Lenta.ru (20 мая 2013). Проверено 26 мая 2013. [www.webcitation.org/6GucVRIWD Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].
- ↑ [www.gruz200.ru/interview/balabanov/ Груз-200. Интервью]. Проверено 20 мая 2013. [www.webcitation.org/6Gl6Sr7kk Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ 1 2 3 Плахов, А. С. [www.kommersant.ru/doc/2192541 Точность невозврата]. Коммерсантъ (20 мая 2013). Проверено 26 мая 2013. [www.webcitation.org/6GucawIkj Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].
- ↑ [www.ntv.ru/novosti/596097/ Алексей Балабанов был тяжело болен и ждал смерти]. НТВ (18 мая 2013). Проверено 26 мая 2013. [www.webcitation.org/6GucePNXl Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].
- ↑ [www.vmdaily.ru/news/2013/05/18/aleksej-bababanov-ya-hochu-v-raj-chtobi-vstretitsya-so-svoim-papoj-196790.html Алексей Балабанов: «Я хочу в рай, чтобы встретиться со своим папой»], Вечерняя Москва (18 мая 2013). Проверено 18 мая 2013.
- ↑ [newsestroreck.ru/main/3051-v-sestrorecke-umer-aleksey-balabanov.html В Сестрорецке умер Алексей Балабанов // NewSestroreck]
- ↑ [lenta.ru/news/2013/05/18/balabanov/ Умер Алексей Балабанов], Lenta.ru (18 мая 2013). Проверено 18 мая 2013.
- ↑ 1 2 Сергей Грачёв. [www.aif.ru/culture/person/43544 Конец его фильма. На 55-м году жизни скончался Алексей Балабанов] // Аргументы и факты. — 2013. — № 21 (1698) за 22 мая. — С. 50.
- ↑ [ria.ru/spb/20130628/946410581.html#ixzz451LWa5j7]
- ↑ 1 2 3 Суховерхов, А. [kinoart.ru/en/archive/2008/01/n1-article11 Пространство подростка. Киноязык Алексея Балабанова] // Искусство кино. — 2008. — Вып. 1.
- ↑ Корецкий, В. [rusrep.ru/article/2013/05/22/balabanov Не время для героев] // Русский репортёр. — 2013. — № 20(698).
- ↑ Чудинова, К. [www.snob.ru/selected/entry/60671 Умер русский гений]. Snob.ru (18 мая 2005). Проверено 26 мая 2013. [www.webcitation.org/6GveIEpNu Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].
- ↑ [top.rbc.ru/viewpoint/30/04/2013/856341.shtml А.Кончаловский о кризисе церкви, президенте-предателе и поиске счастья]. РБК (30 апреля 2013). Проверено 20 мая 2013. [www.webcitation.org/6Gl6TmVgp Архивировано из первоисточника 20 мая 2013].
- ↑ Мария Кувшинова (seance.ru). [vozduh.afisha.ru/cinema/aleksey-balabanov-kak-delalsya-brat/ Алексей Балабанов: как делался «Брат»] (3 марта 2014).
- ↑ [magazines.russ.ru/novyi_mi/2007/9/si20.html Журнальный зал | Новый Мир, 2007 N9 | — КИНООБОЗРЕНИЕ НАТАЛЬИ СИРИВЛИ]. [www.webcitation.org/6HoOHo6od Архивировано из первоисточника 2 июля 2013].
- ↑ Кувшинова и др., 2013.
- ↑ [alekseybalabanov.ru/index.php?option=com_content&view=category&id=11&Itemid=15 Режиссёр Алексей Балабанов: Фильмография]
- ↑ Трофименков, М. С. [www.kommersant.ru/doc/330154 В "Реке" брода нет]. Коммерсантъ (1 июля 2002). Проверено 26 мая 2013. [www.webcitation.org/6GucWpk90 Архивировано из первоисточника 27 мая 2013].
- ↑ [www.docme.ru/doc/35957/%D1%81%D0%B5%D1%80%D0%B3%D0%B5%D0%B9-%D0%B1%D0%BE%D0%B4%D1... Сергей Бодров Связной]
- ↑ Ковалёва, Е. [www.kommersant.ru/doc/897771 Полис кадровой защиты] // Коммерсантъ-Деньги. — 2008. — Вып. 21. — С. 53.
- ↑ [www.trud.ru/article/26-09-2012/1282475_aleksej_balabanov_xochu_snjat_film_o_prikljuchenijax_chernogo_amerikantsa_v_sibiri.html Алексей Балабанов: «Хочу снять фильм о приключениях черного американца в Сибири»]
- ↑ [www.kultpro.ru/item_150/ Народное кино: «Брат 2» и «Война»]
- ↑ [lenta.ru/news/2013/01/23/balabanov/ Балабанов позвал Кустурицу в соавторы фильма о Сталине], Lenta.ru (23 января 2013). Проверено 20 мая 2013.
- ↑ [lenta.ru/news/2012/12/11/stalin/ Алексей Балабанов назвал молодого Сталина вором в законе]
- ↑ [seance.ru/blog/balabanov-script «Мой брат умер». Последний сценарий Алексея Балабанова]. Сеанс (27 мая 2013). Проверено 25 июня 2013. [www.webcitation.org/6HkQvCIdt Архивировано из первоисточника 30 июня 2013].
- ↑ [www.filmpro.ru/materials/20251 В интернете опубликован последний сценарий Алексея Балабанова]
- ↑ Смурыгина, Е. [www.bfm.ru/news/217423 Фильм по последнему сценарию Алексея Балабанова снимет его сын]. BFM.ru (27 мая 2013). Проверено 25 июня 2013. [www.webcitation.org/6HkQxBPNq Архивировано из первоисточника 30 июня 2013].
Литература
- Балабанов / Аркус, Л. Ю., Кувшинова, М. Ю., Шавловский, К. Б.. — Сеанс, 2013. — 368 с. — ISBN 978-5-905586-08-8.
Ссылки
|
Алексей Балабанов в Викицитатнике? |
|---|---|
|
Алексей Балабанов в Викиновостях? |
- [alekseybalabanov.ru/ Официальный сайт Алексея Балабанова]
- [seance.ru/category/names/balabanov-aleksey/ Статьи про Алексея Балабанова на сайте журнала «Сеанс»]
- [russiancinema.ru/template.php?dept_id=3&e_dept_id=1&e_person_id=70 Алексей Балабанов в Энциклопедии отечественного кино]
- Алексей Балабанов (англ.) на сайте Internet Movie Database
| ||||||||||||||||||
|
||||||
Отрывок, характеризующий Балабанов, Алексей Октябринович
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.
3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
«Да, он очень красив, думал Пьер, я знаю его. Для него была бы особенная прелесть в том, чтобы осрамить мое имя и посмеяться надо мной, именно потому, что я хлопотал за него и призрел его, помог ему. Я знаю, я понимаю, какую соль это в его глазах должно бы придавать его обману, ежели бы это была правда. Да, ежели бы это была правда; но я не верю, не имею права и не могу верить». Он вспоминал то выражение, которое принимало лицо Долохова, когда на него находили минуты жестокости, как те, в которые он связывал квартального с медведем и пускал его на воду, или когда он вызывал без всякой причины на дуэль человека, или убивал из пистолета лошадь ямщика. Это выражение часто было на лице Долохова, когда он смотрел на него. «Да, он бретёр, думал Пьер, ему ничего не значит убить человека, ему должно казаться, что все боятся его, ему должно быть приятно это. Он должен думать, что и я боюсь его. И действительно я боюсь его», думал Пьер, и опять при этих мыслях он чувствовал, как что то страшное и безобразное поднималось в его душе. Долохов, Денисов и Ростов сидели теперь против Пьера и казались очень веселы. Ростов весело переговаривался с своими двумя приятелями, из которых один был лихой гусар, другой известный бретёр и повеса, и изредка насмешливо поглядывал на Пьера, который на этом обеде поражал своей сосредоточенной, рассеянной, массивной фигурой. Ростов недоброжелательно смотрел на Пьера, во первых, потому, что Пьер в его гусарских глазах был штатский богач, муж красавицы, вообще баба; во вторых, потому, что Пьер в сосредоточенности и рассеянности своего настроения не узнал Ростова и не ответил на его поклон. Когда стали пить здоровье государя, Пьер задумавшись не встал и не взял бокала.
– Что ж вы? – закричал ему Ростов, восторженно озлобленными глазами глядя на него. – Разве вы не слышите; здоровье государя императора! – Пьер, вздохнув, покорно встал, выпил свой бокал и, дождавшись, когда все сели, с своей доброй улыбкой обратился к Ростову.
– А я вас и не узнал, – сказал он. – Но Ростову было не до этого, он кричал ура!
– Что ж ты не возобновишь знакомство, – сказал Долохов Ростову.
– Бог с ним, дурак, – сказал Ростов.
– Надо лелеять мужей хорошеньких женщин, – сказал Денисов. Пьер не слышал, что они говорили, но знал, что говорят про него. Он покраснел и отвернулся.
– Ну, теперь за здоровье красивых женщин, – сказал Долохов, и с серьезным выражением, но с улыбающимся в углах ртом, с бокалом обратился к Пьеру.
– За здоровье красивых женщин, Петруша, и их любовников, – сказал он.
Пьер, опустив глаза, пил из своего бокала, не глядя на Долохова и не отвечая ему. Лакей, раздававший кантату Кутузова, положил листок Пьеру, как более почетному гостю. Он хотел взять его, но Долохов перегнулся, выхватил листок из его руки и стал читать. Пьер взглянул на Долохова, зрачки его опустились: что то страшное и безобразное, мутившее его во всё время обеда, поднялось и овладело им. Он нагнулся всем тучным телом через стол: – Не смейте брать! – крикнул он.
Услыхав этот крик и увидав, к кому он относился, Несвицкий и сосед с правой стороны испуганно и поспешно обратились к Безухову.
– Полноте, полно, что вы? – шептали испуганные голоса. Долохов посмотрел на Пьера светлыми, веселыми, жестокими глазами, с той же улыбкой, как будто он говорил: «А вот это я люблю». – Не дам, – проговорил он отчетливо.
Бледный, с трясущейся губой, Пьер рванул лист. – Вы… вы… негодяй!.. я вас вызываю, – проговорил он, и двинув стул, встал из за стола. В ту самую секунду, как Пьер сделал это и произнес эти слова, он почувствовал, что вопрос о виновности его жены, мучивший его эти последние сутки, был окончательно и несомненно решен утвердительно. Он ненавидел ее и навсегда был разорван с нею. Несмотря на просьбы Денисова, чтобы Ростов не вмешивался в это дело, Ростов согласился быть секундантом Долохова, и после стола переговорил с Несвицким, секундантом Безухова, об условиях дуэли. Пьер уехал домой, а Ростов с Долоховым и Денисовым до позднего вечера просидели в клубе, слушая цыган и песенников.
– Так до завтра, в Сокольниках, – сказал Долохов, прощаясь с Ростовым на крыльце клуба.
– И ты спокоен? – спросил Ростов…
Долохов остановился. – Вот видишь ли, я тебе в двух словах открою всю тайну дуэли. Ежели ты идешь на дуэль и пишешь завещания да нежные письма родителям, ежели ты думаешь о том, что тебя могут убить, ты – дурак и наверно пропал; а ты иди с твердым намерением его убить, как можно поскорее и повернее, тогда всё исправно. Как мне говаривал наш костромской медвежатник: медведя то, говорит, как не бояться? да как увидишь его, и страх прошел, как бы только не ушел! Ну так то и я. A demain, mon cher! [До завтра, мой милый!]
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Екатеринбурге
- Умершие в Сестрорецке
- Кинорежиссёры по алфавиту
- Кинорежиссёры СССР
- Кинорежиссёры России
- Сценаристы по алфавиту
- Сценаристы СССР
- Сценаристы России
- Продюсеры по алфавиту
- Продюсеры России
- Лауреаты премии «Ника» в номинации «Лучшая режиссура»
- Выпускники Высших курсов сценаристов и режиссёров
- Персоналии:Свердловская киностудия
- Лауреаты премии «Ника»
- Умершие от инфаркта миокарда
- Похороненные на Смоленском православном кладбище
