Балабин, Владимир Павлович

Владимир Павлович Балабин
Личная информация

Владимир Павлович Балабин (4 марта 1937, — 4 декабря 2006, Архангельск) — советский спортсмен (шашки), тренер, арбитр, организатор, спортивный деятель. Судья всесоюзной категории (1982). Тренер сборной СССР на чемпионате мира в Бразилии (1982). Заслуженный тренер РСФСР (1981). Многократный чемпион Архангельской области. Тренер-преподаватель Школы высшего спортивного мастерства при Комитете по физической культуре и спорту администрации Архангельской области.

Основатель шашечной школы. В 1973 году Балабин подготовил команду пионерской дружины архангельской школы № 26, которая завоевала «золото» Всероссийских и «серебро» Всесоюзных игр «Чудо-шашки». По его инициативе в 1975-76 годах в Архангельске открыта первая в РСФСР шахматно-шашечная ДЮСШ «Этюд» областного совета ДСО «Урожай» и детский шашечный клуб, получивший название «Баюнок». "Клуб стал центром массовой работы и пропаганды народной игры. Здесь проводились учебные занятия, соревнования школьников, турниры семейных команд и традиционный «Северный Кубок». Появились фирменные афиши, дипломы, значки. А юные этюдовцы с играющим тренером заняли ведущие позиции в ДСО «Урожай» на республиканском уровне.

Более 20 лет возглавлял Архангельскую областную федерацию шашек.

Среди его учеников: вице-чемпион мира, международный гроссмейстер, победитель Всемирной шашечной Олимпиады и Кубка мира, чемпион и обладатель Кубка РСФСР, многократный чемпион СССР и Голландии Александр Балякин, 3-кратный чемпион мира среди юношей (1995, 1996, 1996), четырёхкратный чемпион Европы среди молодёжи, второй в мире среди юниоров, победитель международных турниров в Германии, Польше и России, шестикратный победитель первенств России среди юношей Алексей Миронов, призёры первенств РСФСР и СССР мастера спорта СССР по русским шашкам Валерий Ефимчук и Виктор Филимонов.

Награждён Почётным знаком «Академик Академии шахматного и шашечного искусства» (1997).

Похоронен на Жаровихинском кладбище в Архангельске.

Отзывы учеников

Александр Балякин: «Владимир Павлович был моим первым и единственным тренером. В Голландии, где я последнее время живу, существует деление на „trainer“ и „coach“. „Trainer“ или тренер по нашему только учит играть в шашки, „coach“ — отвечает за весь комплекс проблем от бытовых до спортивных. Я отношу Владимира Павловича к этому последнему типу наставников. Жизнь его учеников была и его жизнью.

Я уехал из Архангельска в 1986 году, но мы не потеряли контакт друг с другом. Каждый раз, приезжая в свой родной город, я звонил Владимиру Павловичу и мы встречались, чтобы поделиться тем, что произошло в наших шашечных делах за прошедший год. Меня всегда поражали энергия и энтузиазм, с которыми мой тренер говорил о шашках. Они были для него самой большой любовью в жизни.

Владимир Павлович из людей того уже уходящего от нас поколения, для которых был неприемлем цинизм наших дней».

Литература

Большая биографическая энциклопедия. 2009.

Ссылки

• [arh-necropol.narod.ru/index/0-102 Архангельский некрополь]

Отрывок, характеризующий Балабин, Владимир Павлович

«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.