Баланкин, Александр Сергеевич
Поделись знанием:
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.
3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
| Александр Сергеевич Баланкин | |
 российский физик, доктор физико-математических наук, профессор, [www.ccc.gob.mx/counselors-a-b член Консультативного Совета по делам науки при Президенте Мексики] | |
| Место рождения: |
город Долгопрудный, |
|---|---|
| Научная сфера: | |
| Место работы: |
|
| Учёная степень: | |
| Альма-матер: | |
| Награды и премии: | |
Алекса́ндр Сергее́вич Баланкин (англ. Alexander Balankin, род. 3 марта 1958, Долгопрудный) — российский и мексиканский физик, доктор физико-математических наук, лауреат премии ЮНЕСКО (2005) за вклад в развитие науки[1]. Баланкин также удостоен серебряной медали имени Альберта Эйншейна за работы в области фрактальной механики[2].
Содержание
Биография
Александр Сергеевич Баланкин родился 3 марта 1958 года в г. Долгопрудный Московской области. Женат. Супруга — Фатимет Шхамбиевна Баланкина (до замужества Пшунетлева) родилась в Майкопе (ныне — столица Республики Адыгея в составе Российской Федерации). Дочь — Ася Александровна Баланкина — родилась в 1984 году в Москве, специалист в области международных финансов, живёт и работает в Мексике.
В 1981 году Александр Баланкин с отличием окончил Московский инженерно-физический институт (ныне Национальный исследовательский ядерный университет «МИФИ»). Там же защитил кандидатскую диссертацию по специальности «Физика твёрдого тела» (научный руководитель — профессор Владимир Фёдорович Елесин). После получения звания кандидата физико-математических наук в 1985 году, Александр Сергеевич работал в Военно-инженерной академии имени Дзержинского[3] (ныне — Военная академия РВСН им. Петра Великого), где в 1991 году защитил докторскую диссертацию на специальную тему и был удостоен звания доктора физико-математических наук в возрасте 33 лет.
В июле 1992 года Александр Сергеевич принял приглашение крупнейшего частного университета Мексики (ITESM) и, став профессором этого университета, поселился в городе Мехико. В 1994 году Баланкин стал членом Мексиканской Академии наук, а Государственный комитет по аттестации научных работников Мексики присвоил ему звание "Национальный учёный Мексики высшей категории. В 1995 году по его инициативе и активном участии в университете была создана аспирантура по технологии материалов. В 1996 году Баланкин был признан лучшим преподавателем года по оценке студентов университета. В том же году получил премию Российской Академии наук и Международной академической издательской компании «Наука» за лучшую публикацию в издаемых ею журналх в 1995 году, а в 1996 году был награждён [romulogarza.mty.itesm.mx/anteriores.html Премией имени Ромуло Гарса] за достижения в области высоких технологий в Мексике.
B 1997 году Александр Сергеевич Баланкин стал профессором Национального Политехнического Института (en: National Polytechnic Institute), где возглавляет созданный им [www.mfractal.esimez.ipn.mx/ научно-исследовательсский центр по фрактальной механике]. С 1997 по 2002 годы был членом Государственного комитета по аттестации научных работников и с 2006 по 2008 годы — членом апелляционной комиссии этого комитета[4]. Баланкин — первый учёным не-мексиканского происхождения, ставший членом аттестационного комитета. Он — единственный иностранец, вошедший в состав комитета до получения мексиканского гражданства. В 2000 году А. С. Баланкин получил мексиканское гражданство, сохранив гражданство Российской Федерации. В период с 2001 по 2002 годы Баланкин был членом членом комитета по наградам Мексиканской академии наук. С 2000 по 2009 годы входил в различные научные советы, комитеты и комиссии Национального совета по науке и технике.
В 2002 году Баланкин был удостоен Национальной премии Мексики в области науки и искусства за работы имеющие прикладное значение для нефтедобычи и атомной энергетики в Мексике[5] и вошёл в состав Консультативного совета по делам науки при президенте Мексики. В 2005 году Президент Мексики наградил его золотой медалью имени Лазаро Карденаса за выдающиеся заслуги в развитие науки и образования в Мексике. В том же году, Баланкин получил премию ЮНЕСКО за пионерские работы в области фрактальной механики и стал кавалером серебряная медали имени Альберта Эйншейна. В 2006 году Александр Сергеевич был награждён Ассоциацией выпускников Национального Политехнического Института медалью имени Амалии Солорзано де Карденаc за выдающийся вклад в развитие этого института (Баланкин единственный кавалер этой медали не являющийся выпускником Национального политехнического института Мексики — это исключение было оформлено специальным постановлением Президиума Ассоциации выпускников). В 2009 году Баланкин стал лауреатом Международной премии за вклад в развитие науки.
В 2006—2007 годах был членом инициативной группы по организации соотечественников в Мексике после создания которой в 2008 году был избран членом координационного совета. Был представителем российской диаспоры Мексики на втором Всемирном конгрессе соотечественников (Санкт-Петербург, 2006) и первом региональном конгрессе соотечественников в Латинской Америке (Сан-Паулу, Бразилия, 2007).
Научные достижения
Александр Сергеевич Баланкин — автор и соавтор более 250 научных трудов, в том числе 3 монографии, 2 учебника, 8 патентов (смотри СО) и 130 публикаций в реферируемых научных журналах. Наиболее известные работы посвящены исследованию поведения сложных систем различной природы (инженерных, экономических и социальных). Наиболее известные его работы посвящены исследованию поведения сложных систем различной природы. Ему так же принадлежит ряд фундаментальные приоритетных результатов в области фрактальной механики. В частности им выполнены пионерские работы по исследованию флуктуаций сейсмической активности в Мексике имеющих важное значение при интерпретации сейсмических данных. B 2000 году руководил разработкой новой программы технического обслуживания корпуса реактора на атомной электростанции «Laguna Verde» (Мексика). Одновременно, в период с 1997 по 2009 годы Баланкин руководил рядом научно-исследовательских проектов связанных с добычей нефти и разработкой новых материалов. Кроме того, он является научным консультантом Мексиканского Института нефти и мексиканской нефтяной компании ПЕМЕКС.
После нашумевших выборов Президента Мексики в 2006 году Баланкин разрабатывает принципиально новый метод предварительного определения итогов голосования с ошибкой меньше одного процента в день выборов. Этот метод, получивший название динамического счёта (es: Conteos dinámicos) был запатентован Баланкиным совместно с одним из своих учеников. В январе 2009 года Генеральная ассамблея избирательной комиссии города Мехико утвердила использования метода динамического счёта на муниципальных выборах. Впервые этот метод был официально применён 5 июля 2009 года на муниципальных выборах в столице Мексики[6]. В 2010 году метод будет использован на выборах губернаторов в 10 штатах Мексики. В дальнейшем предполагается использование метода динамического счёта на выборах Президента Мексики в 2012 году вместо традиционно используемого эксит-полл.
В 1997 году Баланкин участвовал в создании аспирантуры по инженерной механике, а в 2007 году руководил созданием аспирантуры по исследованию сложных систем. За время работы в Мексике Баланкин подготовил 24 докторов наук (Ph.D) и 15 магистров (MS).
Книги
- Иванова В. С., Баланкин А. С., Бунин И. Ж., Оксогоев А. А. [urss.ru/cgi-bin/db.pl?lang=en&blang=ru&page=Book&list=38&id=25208 Синергетика и фракталы в материаловедении]. — М.: Наука, 1994. — 384 с.
- Лазарев В. Б., Баланкин А. С., Изотов А. Д., Кожушко А. А. [library.bmstu.ru/ECatalog/ViewDescription.aspx?DescriptionId=58718 Структурная устойчивость и динамическая прочность неорганических материалов]. — М.: Наука, 1993. — 176 с.
- Баланкин А. С. Синергетика деформируемого тела. — М.: Изд-во Министерства обороны СССР, 1991. — 404 с.
- Баланкин А. С., Любомудров А. А., Севрюков И. Т. Физика сверхскоростного удара. — М.: Изд-во Министерства обороны СССР, 1989. — 384 с.
- Баланкин А. С., Любомудров А. А., Севрюков И. Т. [www.biblus.ru/Default.aspx?book=88q158q0 Кинетическая теория кумулятивного бронепробивания]. — М.: Изд-во Министерства обороны СССР, 1989. — 271 с.
Избранные стати
- A. S. Balankin and B. E. Elizarraraz (13 February 2012). «Hydrodynamics of fractal continuum flow». Physical Review E 85 (2): 025302. DOI:10.1103/PhysRevE.85.025302. .
- A. S. Balankin and B. E. Elizarraraz (5 May 2012). «Map of fluid flow in fractal porous medium into fractal continuum flow». Physical Review E 85 (5): 056314. DOI:10.1103/ PhysRevE.85.056314. .
- A. S. Balankin, E. García Otamendi, D. Samayoa, J. Patiño, and M. A. Rodríguez (23 March 2012). «Depinning and creeplike motion of wetting fronts in weakly vibrated granular media». Physical Review E 85 (3): 036313. DOI:10.1103/ PhysRevE.85.036313. .
- A. S. Balankin, O. Susarrey Huerta, F. Hernández Méndez, and J. Patiño Ortiz (9 August 2011). «Slow dynamics of stress and strain relaxation in randomly crumpled elasto-plastic sheets». Physical Review E 83 (2): 021118. DOI:10.1103/PhysRevE.84.021118. .
- A. S. Balankin, S. Matías Gutierres, D. Samayoa Ochoa, and J. Patiño Ortiz (17 March 2011). «Slow kinetics of water escape from randomly folded foils». Physical Review E 83 (2): 036310. DOI:10.1103/PhysRevE.83.036310. .
- A. S. Balankin, M. Á. Martínez Cruz, A. Trejo Martínez (12 June 2011). «Effect of initial concentration and spatial heterogeneity of active agent distribution on opinion dynamics». Physica A 390 (21-22): 3876-3887. DOI:10.1016/j.physa.2011.05.034. .
- Balankin A. S. Samayoa D., Andrés I., Patiño J., and Martínez M. A. [scitation.aip.org/getabs/servlet/GetabsServlet?prog=normal&id=PLEEE800008100000061126000001&idtype=cvips&gifs=yes Fractal topology of hand-crumpled paper] / Physical Review E, V. 81, No. 6, pp. 061126/1-8 (2010).
- A. S. Balankin, D. Morales Matamoros, J. Patiño Ortiz, M. Patiño Ortiz, E. Pineda León, and D. Samayoa Ochoa (2 February 2009). «Scaling dynamics of seismic activity fluctuations». Physical Review E 85 (3): 39001. DOI:10.1209/0295-5075/85/39001. .
- A. S. Balankin, D. Morales Matamoros, E. Pineda León, A. Horta Rangel, M. Á. Martínez Cruz, and D. Samayoa Ochoa (23 May 2009). «Topological crossovers in the forced folding of self-avoiding matter». Physica A 388 (9): 1780-1790. DOI:10.1016/j.physa.2009.01.021. .
- Balankin A. S. and Susarrey O. [scitation.aip.org/getabs/servlet/GetabsServlet?prog=normal&id=PLEEE8000077000005051124000001&idtype=cvips&gifs=yes Entropic rigidity of a crumpling network in a randomly folded thin sheet] / Physical Review E, V. 77, No. 5, pp. 051124/1-8 (2008).
- Balankin A. S., Garcia R., Susarrey O., Morales D., Castrejon F. [scitation.aip.org/getabs/servlet/GetabsServlet?prog=normal&id=PRLTAO000096000005056101000001&idtype=cvips&gifs=yes Kinetic Roughening and Pinning of Two Coupled Interfaces in Disordered Media]. — Physical Review Letters, V. 96, No. 5, pp. 056101/1-4 (2006).
- Balankin A. S., Susarrey O., Marquez G. J. [prola.aps.org/abstract/PRL/v90/i9/e096101 Scaling properties of pinned interfaces in fractal media]. — Physical Review Letters, V. 90, No. 9, (2003).
- Oleschko K., Korvin G., Balankin A. S., Khachaturov R., Flores D., Figueroa B., Urrutia F., Brambila P. F. [prola.aps.org/abstract/PRL/v89/i18/e188501 Fractal scattering of microwaves from soils] — Physical Review Letters, V. 89, No. 18, pp. 188501/1-4 (2002).
- Balankin A. S. [scitation.aip.org/getabs/servlet/GetabsServlet?prog=normal&id=PLEEE8000076000005056120000001&idtype=cvips&gifs=yes Dynamic scaling approach to study time series fluctuations]. — Physical Review E, V. 76, No. 5, pp. 056120/1-7 (2007).
- Balankin A. S., Samayoa D., Pineda León E., Montes de Oca R. C., Horta Rangel A. and Martínez Cruz M. Á. [scitation.aip.org/getabs/servlet/GetabsServlet?prog=normal&id=PRBMDO000077000012125421000001&idtype=cvips&gifs=yes Power law scaling of lateral deformations with universal Poisson’s index for randomly folded thin sheets]. — Physical Review B, V. 77, No. 12, pp. 125421/1-5 (2008).
- Balankin A. S., Montes de Oca R. C., Samayoa D. [scitation.aip.org/getabs/servlet/GetabsServlet?prog=normal&id=PLEEE8000076000003032101000001&idtype=cvips&gifs=yes Intrinsically anomalous self-similarity of randomly folded matter] — Physical Review E, V. 76, No. 3, pp. 032101/1-4 (2007).
- Balankin A. S., Garcia R., Susarrey O., Morales D., Castrejon F. [scitation.aip.org/getabs/servlet/GetabsServlet?prog=normal&id=PLEEE8000075000005051117000001&idtype=cvips&gifs=yes Scaling properties of randomly folded plastic sheets] — Physical Review E, V. 75, No. 5, pp. 051117/1-3 (2007).
- Balankin A. S., Susarrey O., Montes de Oca R. C., Samayoa D., Trinidad J. M., Mendoza M. A. [scitation.aip.org/getabs/servlet/GetabsServlet?prog=normal&id=PLEEE8000074000006061602000001&idtype=cvips&gifs=yes Intrinsically anomalous roughness of randomly crumpled thin sheets]. — Physical Review E, V. 74, No. 6, pp. 061602/1-7 (2006).
- Balankin A. S., Garcia R., Susarrey O., Morales D., Castrejon F. [scitation.aip.org/getabs/servlet/GetabsServlet?prog=normal&id=PLEEE8000073000006065105000001&idtype=cvips&gifs=yes Self-similar roughening of drying wet paper]. — Physical Review E, V. 73, No. 6, pp. 065105/1-4 (2006).
- Balankin A. S., Susarrey O., Garcia R., Morales L., Samayoa D., Lopez J. A. [scitation.aip.org/getabs/servlet/GetabsServlet?prog=normal&id=PLEEE8000072000006065101000001&idtype=cvips&gifs=yes Intrinsically anomalous roughness of admissible crack traces in concrete]. — Physical Review E, V. 72, No. 6, pp. 065101/1-4 (2005).
- Balankin A. S., Morales D. [scitation.aip.org/getabs/servlet/GetabsServlet?prog=normal&id=PLEEE8000071000005056102000001&idtype=cvips&gifs=yes Anomalous roughness with system-size-dependent local roughness exponent]. — Physical Review E, V. 71, No. 5, pp. 056102/1-8 (2005).
- Balankin A. S., Morales D. [www.sciencedirect.com/science?_ob=ArticleURL&_udi=B6TVM-4FPJ776-1&_user=5675020&_rdoc=1&_fmt=&_orig=search&_sort=d&view=c&_acct=C000059048&_version=1&_urlVersion=0&_userid=5675020&md5=810d25f009147ae29f4ea384f8f14479 Anomalous roughness of turbulent interfaces with system size dependent local roughness exponent]. — Physics Letters A, V. 339, No.1/2, pp. 23–32 (2005).
- Balankin A. S., Morales O. [scitation.aip.org/getabs/servlet/GetabsServlet?prog=normal&id=PLEEE8000071000006065106000001&idtype=cvips&gifs=yes Devil’s staircase-like behavior of the range of random time series with record-breaking fluctuations]. — Physical Review E, V. 71, No. 6, pp. 065106/1-4 (2005).
- Balankin A. S., Morales M. O., Gálvez M. E., Pérez A. A. Crossover from antipersistent to persistent behavior in time series possessing the generalized dynamic scaling law. — Physical Review E, V. 69, No. 3, pp. 036121/1-7 (2004).
- Martínez J., Samayoa D., Hernández E., Silva Lomelí J., Susarrey O.,Balankin A. S. Probabilistic fracture mechanics: application in reactor pressure vessels and oil pipelines. — Revista Mexicana de Física, V. 51, No. S1, pp. 19–29 (2005).
- López T., Rojas F., Alexander R., Galindo F., Balankin A. S., Buljan A. [www.osti.gov/energycitations/product.biblio.jsp?osti_id=20489299 Porosity, structural and fractal study of sol-gel TiO2-CeO2 mixed oxides]. — Journal of Solid State Chemistry, V. 177, No. 6, pp. 1873–1885 (2004).
- Oleschko K., Korvin G., Figueroa B., Vuelvas M. A., Balankin A. S., Flores L. and Carreón D. [prola.aps.org/abstract/PRE/v67/i4/e041403 Fractal radar scattering from soil]. — Physical Review E, V.67, pp. 041401–041412 (2003).
- Balankin A. S., López T., Alexander-Katz R., Córdova A., Susarrey O. and Montiel R. [pubs.acs.org/cgi-bin/abstract.cgi/langd5/2003/19/i09/abs/la026630r.html Phosphate Alumina Process by Sol-Gel: Textural and Fractal Properties, and Meso-porosity effects]. — Langmuir, V. 19, No. 9, pp. 3628–3634 (2003).
- Balankin A. S., Gonzáles V., Hernandez E., Silva J., Martinez J. Probabilistic fracture mechanics analysis of nuclear reactor pressure vessel integrity. — The Mexican Journal of Electromechanical Engineering, V. 7, No. 3, 161—180 (2003).
- Balankin A. S., Susarrey O., Hernandez L. H., Urriolagoitia C. G. [www.sciencedirect.com/science?_ob=ArticleURL&_udi=B6TVM-45NGMTP-R&_user=5675020&_rdoc=1&_fmt=&_orig=search&_sort=d&view=c&_acct=C000059048&_version=1&_urlVersion=0&_userid=5675020&md5=1668d1f71a7261b093fc919cc570c76c Self-affine nature of the stress-strain behavior of an elastic fractal network]. — Physics Letters A, V. 297, pp. 376–386 (2002).
- Balankin A. S., Susarrey O., Bravo A. [prola.aps.org/abstract/PRE/v64/i6/e066131 Self-affine Nature of the Stress-Strain Behavior of Thin Fiber Networks]. — Physical Review E, V. 64, pp. 066131/1-4 (2001).
- Balankin A. S. [www.ingentaconnect.com/content/els/00137944/1997/00000057/00000002/art00007 Physics of fracture and mechanics of self-affine cracks]. — Engineering Fracture Mechanics, V. 57, No. 2/3, pp. 135–203 (1997).
- Balankin A. S. [www.informaworld.com/smpp/content~content=a713838940~db=all~order=page Models of self-affine cracks in brittle and ductile materials]. — Philosophical Magazine Letters, V. 74, No. 6, pp. 415–422 (1996).
- Balankin A. S. [prola.aps.org/abstract/PRB/v53/i9/p5438_1 Elastic behavior of materials with multifractal structures]. — Physical Review B, V. 53, No. 9, pp. 5438–5443 (1996).
- Balankin A. S. [www.sciencedirect.com/science?_ob=ArticleURL&_udi=B6TVM-42JYX1B-1H&_user=5675020&_rdoc=1&_fmt=&_orig=search&_sort=d&view=c&_acct=C000059048&_version=1&_urlVersion=0&_userid=5675020&md5=82049e3b2fc13e30e716050d44e08907 The concept of multifractal elasticity]. — Physics Letters A, V. 210, pp. 51–59 (1996).
- Balankin A. S. [www.mfractal.esimez.ipn.mx/publicaciones.html The effect of fracture morphology on the crack mechanics in a brittle material]. — International Journal of Fracture, V. 76, pp. R63-R70 (1996).
- Balankin A. S. [www.mfractal.esimez.ipn.mx/publicaciones.html Mechanics of self-affine cracks: the concept of equivalent traction, path integrals and energy release rate]. — Revista Mexicana de Física, V. 42, No. 2, pp. 161–171 (1996).
- Balankin A. S. [www.mfractal.esimez.ipn.mx/publicaciones.html Quantum statistical approach to dynamic problems of solid mechanics]. — Revista Mexicana de Física, V. 41, No. 2, pp. 147–180 (1995).
- Cherepanov G. P., Balankin A. S., Ivanova V. S. [www.mfractal.esimez.ipn.mx/publicaciones.html Fractal fracture mechanics — a review]. — Engineering Fracture Mechanics, V. 51, No. 6, pp. 999–1033 (1995).
- Баланкин А. С. Фрактальная динамика деформируемого твердого тела. // Изв. РАН, Металлы, — 1992. — № 2. — С. 41—51.
- Баланкин А. С. Фрактальная динамика разрушения. // Письма в ЖТФ. — 1991. — Т. 17. № 11. — С. 9—13.
- [journals.ioffe.ru/pjtf/1991/14/p96-100.pdf Баланкин А. С. Квантово-статистический подход в синергетике деформируемых сред. // Письма в ЖТФ. — 1991. — Т. 17, № 14. — С. 96—100.]
- Баланкин А. С. Синергетика и механика деформируемого тела. // Письма в ЖТФ. — 1989. — Т. 15, № 22. — С. 15—20.
- Баланкин А. С., Любомудров А. А., Севрюков И. Т. Масштабные эффекты в кинетике ударного разрушения и взрыва твердых тел и проблема моделирования сильно неравновесных процессов. // ЖТФ. — 1989. — Т. 59, № 12. — С. 102—105.
Награды и премии
- Премия ЮНЕСКО за вклад в развитие науки (2005)
- Премия Мексики в области науки и искусства (2002)
- [romulogarza.mty.itesm.mx/anteriores.html Премия имени Ромуло Гарса] (1996)
- Серебряная Медаль имени Амалии Солорзано де Карденас (2006)
- Золотая Медаль имени Лазаро Карденаса (2005)
- Серебряная Медаль имени Альберта Эйншейна (ЮНЕСКО 2005)
- es: Premio Juchimán de Plata (2009)
Напишите отзыв о статье "Баланкин, Александр Сергеевич"
Примечания
- ↑ [www.unesco.org/science/science_prizes_2005.shtml Prizes awarded at World Science Forum] (англ.)
- ↑ [www.ibk.ru/news/rossiiskii_uchshnii_nagrazhden_premiei_unesko-8261/ Новости на ibk.ru]
- ↑ Любомудров А. А. [specnabor1953.narod.ru/avtor/LjubomudrovUchjoba.htm Учёба и работа]
- ↑ [www.conacyt.mx/SNI/Index_SNI.html Sistema Nacional de Investigadores — SNI] (исп.)
- ↑ [saint-petersburg.ru/m/157192/ Российский учёный-физик Александр Баланкин удостоен премии ЮНЕСКО за вклад в развитие науки]
- ↑ [www.iedf.org.mx/index.php?cadena=ut/ucs/boletines/COM2009/indexBol.php Instituto Electoral del Distrito Federal] (исп.)
Ссылки
- [news.yandex.ru/people/balankin_aleksandr.html Пресс-портрет на Яндексе]
- [www.ccc.gob.mx/counselors/328-alexander-balankin Биография] на сайте [www.ccc.gob.mx/english Consejo Consultivo de Ciencias de la Presidencia de la República] (Консультативного Совета по делам науки при Президенте Мексики)
- [www.mid.ru/brp_4.nsf/0/b400f22153da2256c3257101004c1e9f?OpenDocument Статья Министра иностранных дел России С. В. Лаврова, опубликованная в журнале «Латинская Америка» № 1, январь 2006 года]
- Любомудров А. А. [specnabor1953.narod.ru/avtor/LjubomudrovUchjoba.htm Учёба и работа]
- [www.ras.ru/digest/showdnews.aspx?id=390be088-63f5-4b0a-8f3a-7de95950ed31&_Language=ru Мексиканский гамбит]
Отрывок, характеризующий Баланкин, Александр Сергеевич
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.
3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.
Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.
Этот неразрешенный, мучивший его вопрос, были намеки княжны в Москве на близость Долохова к его жене и в нынешнее утро полученное им анонимное письмо, в котором было сказано с той подлой шутливостью, которая свойственна всем анонимным письмам, что он плохо видит сквозь свои очки, и что связь его жены с Долоховым есть тайна только для одного него. Пьер решительно не поверил ни намекам княжны, ни письму, но ему страшно было теперь смотреть на Долохова, сидевшего перед ним. Всякий раз, как нечаянно взгляд его встречался с прекрасными, наглыми глазами Долохова, Пьер чувствовал, как что то ужасное, безобразное поднималось в его душе, и он скорее отворачивался. Невольно вспоминая всё прошедшее своей жены и ее отношения с Долоховым, Пьер видел ясно, что то, что сказано было в письме, могло быть правда, могло по крайней мере казаться правдой, ежели бы это касалось не его жены. Пьер вспоминал невольно, как Долохов, которому было возвращено всё после кампании, вернулся в Петербург и приехал к нему. Пользуясь своими кутежными отношениями дружбы с Пьером, Долохов прямо приехал к нему в дом, и Пьер поместил его и дал ему взаймы денег. Пьер вспоминал, как Элен улыбаясь выражала свое неудовольствие за то, что Долохов живет в их доме, и как Долохов цинически хвалил ему красоту его жены, и как он с того времени до приезда в Москву ни на минуту не разлучался с ними.
