Балашов, Иван Филиппович

Иван Филиппович Балашов
Дата рождения	10 (23) января 1907(1907-01-23)
Место рождения	д. Рамешки, Бежецкий уезд, Тверская губерния, Российская империя
Дата смерти	5 января 1984(1984-01-05) (76 лет)
Место смерти	Ленинград, РСФСР, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	ВВС
Годы службы	1927—1954
Звание	генерал-майор авиации
Командовал	4-й гвардейский бомбардировочный авиационный корпус 81-й гвардейский бомбардировочный авиационный корпус
Сражения/войны	Советско-финская война, Великая Отечественная война
Награды и премии
В отставке	военно-патриотическая и общественная работа

Ива́н Фили́ппович Балашо́в (10 [23] января 1907 года — 5 января 1984 года) — советский военный лётчик, военачальник, участник советско-финской и Великой Отечественной войн. В годы советско-финской войны — помощник командира 6-го дальнебомбардировочного авиационного полка 27-й дальнебомбардировочной авиационной бригады Северо-Западного фронта, майор.

Герой Советского Союза (7.04.1940), генерал-майор авиации (1944).

Биография

Родился 10 (23) января 1907 года в деревне Рамешки ныне Молоковского района Тверской области в семье крестьянина. Русский. В 1920-е годы с родителями переехал в село Красное на Волге, под городом Рыбинском. Закончил рыбинскую девятилетнюю школу имени А. В. Луначарского. Стал комсомольцем. В 1927 году уехал в Ленинград поступать в мореходное училище, но опоздал. Работал в порту, в управлении «Севзаплес» на сортировке древесины.

В Красной армии с 1927 года. В 1927 году окончил Ленинградскую военно-теоретическую школу лётчиков, а в 1930 году — Севастопольскую военную школу морских лётчиков. Был оставлен в школе лётчиком-инструктором. С 1933 году продолжил службу командиром 91-й авиационной эскадрильи 23-й авиационной бригады (город Монино). В 1937 году прошел переподготовку с тяжёлого бомбардировщика ТБ-3 на новый самолет ДБ-3, участвовал в воздушных парадах в Москве. Член ВКП(б) с 1939 года.

В январе 1939 года назначен помощником командира 6-го дальнебомбардировочного авиационного полка (город Иваново) . Избирался депутатом городского совета. В сентябре, полк был передислоцирован в Новгородскую область, ближе к району ожидаемых боевых действий. Участвовал в советско-финской войне 1939—1940 годов.

Помощник командира 6-го дальнебомбардировочного авиаполка, майор И. Ф. Балашов с декабря 1939 по февраль 1940 года совершил 13 боевых вылетов, разрушив ряд железнодорожных узлов и промышленных объектов в глубоком тылу противника, бомбил укрепления «линии Маннергейма», военные объекты, мосты, воинские эшелоны белофиннов. 16 января 1940 год награждён орденом Боевого Красного Знамени.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 апреля 1940 года за образцовое выполнение боевых заданий командования и проявленные при этом отвагу и геройство Балашову Ивану Филипповичу присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» (№ 318).

В июне 1940 года Балашову было присвоено воинское звание подполковника, и он был назначен командиром 100-го дальнебомбардировочного авиационного полка.

Участвовал в Великой Отечественной войне с июня 1941 года. Лётчики 100-го дальнебомбардировочного авиационного полка под командованием подполковника Балашова И. Ф. громили гитлеровцев под Витебском, Белой Церковью, Смоленском, Брянском. В конце августа 1941 года самолёты полка, гружёные тремя сотнями ампул с зажигательной смесью «КС» нанесли удар по вражеской колонне юго-западнее Брянска, сорвав попытку прорваться в тыл наших войск.

В начале 1942 года И. Ф. Балашов, после окончания курсов усовершенствования при Военной академии штурманского и командного состава ВВС, стал командиром 818-го дальнебомбардировочного авиационного полка Южного фронта. В его составе Балашов бомбил военные объекты врага в Донбассе и на подступах к Сталинграду.

В апреле 1943 года гвардии полковник Балашов был назначен командиром 2-го гвардейского бомбардировочного авиационного полка авиации дальнего действия. С подмосковного аэродрома лётчики-ночники летали бомбить позиции врага под Ленинградом.

Однажды командир полка сам возглавил ночной налёт 55-и бомбардировщиков Ил-4 на скопление вражеских эшелонов. Удар был успешным — несколько часов на станции бушевал огонь, пожирая цистерны с горючим, вагоны, платформы с танками, орудиями, автомашинами, на земле остались сотни трупов гитлеровцев. 40 боевых вылетов совершил Балашов по тылам противника, уничтожая их в Гомеле, Орле и в других городах, участвовал в ликвидации группировки Паулюса, прорыве блокады Ленинграда, разгроме на Курской дуге.

27 ноября 1943 года гвардии полковник И. Ф. Балашов назначается командиром 11-й гвардейской бомбардировочной авиационной Орловско-Берлинской Краснознамённой дивизии Авиации дальнего действия. Он воспитал сотни умелых, отважных пилотов, инициативных командиров. В канун нового 1944 года лётчики дивизии осуществили блестящую операцию по уничтожению аэродрома противника в Пскове, на котором было сосредоточено более 200 бомбардировщиков.

Успешно лётчики авиадивизии уничтожали военные объекты врага в Нарве, Таллине, Риге, Мемеле, Либаве, Кёнигсберге, Хельсинки, Данциге, Дебрецене, оказывали помощь наземным войскам при форсировании Одера, захвате Кюстринского плацдарма, в заключительном наступлении советских войск на Берлин.

Постановлением Совета Народных Комиссаров Союза ССР от 19 августа 1944 года полковнику Балашову И. Ф. присвоено воинское звание «генерал-майор авиации». За годы Великой Отечественной войны совершил лично 18 боевых вылетов на самолетах Ил-4 и B-25 «Mitchell».

После войны генерал-майор авиации Балашов И. Ф. служил на командных должностях в ВВС. В 1951 году он окончил Военную академию Генерального штаба. Командовал 81-м гвардейским бомбардировочным корпусом. В связи с сокращением ВВС в августе 1953 года был назначен командиром 326-й тяжелой бомбардировочной авиационной дивизии. С мая 1954 года — в запасе.

Жил в Ленинграде (ныне Санкт-Петербург), вёл большую военно-патриотическую и общественную работу. Умер 5 января 1984 года.

Награды

• Медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза (№ 318)
• Два ордена Ленина (7.04.1940; 5.11.1954)
• Три ордена Красного Знамени (15.01.1940; 20.10.1943; 20.06.1949)
• Два ордена Суворова II степени (17.04.1945; 29.05.1945)
• Орден Кутузова II степени (19.08.1944)
• Орден Красной Звезды (3.11.1944)
• Медали, в том числе:
  • «За оборону Сталинграда»
  • «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
  • «За взятие Кёнигсберга»
  • «Ветеран Вооружённых Сил СССР»

Память

Внешние изображения
	[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?id=12217 Надгробный памятник]
	[www.warheroes.ru/hero/hero.asp?id=11845 Памятник в Рыбинске]

• Похоронен в Санкт-Петербурге на Серафимовском кладбище.
• Имя Героя высечено на памятнике в Рыбинске на Аллее Славы.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2819 Балашов, Иван Филиппович]. Сайт «Герои Страны».  (Проверено 30 октября 2011)

Отрывок, характеризующий Балашов, Иван Филиппович

– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.
Князь Андрей находился во время сражения при убитом в этом деле австрийском генерале Шмите. Под ним была ранена лошадь, и сам он был слегка оцарапан в руку пулей. В знак особой милости главнокомандующего он был послан с известием об этой победе к австрийскому двору, находившемуся уже не в Вене, которой угрожали французские войска, а в Брюнне. В ночь сражения, взволнованный, но не усталый(несмотря на свое несильное на вид сложение, князь Андрей мог переносить физическую усталость гораздо лучше самых сильных людей), верхом приехав с донесением от Дохтурова в Кремс к Кутузову, князь Андрей был в ту же ночь отправлен курьером в Брюнн. Отправление курьером, кроме наград, означало важный шаг к повышению.
Ночь была темная, звездная; дорога чернелась между белевшим снегом, выпавшим накануне, в день сражения. То перебирая впечатления прошедшего сражения, то радостно воображая впечатление, которое он произведет известием о победе, вспоминая проводы главнокомандующего и товарищей, князь Андрей скакал в почтовой бричке, испытывая чувство человека, долго ждавшего и, наконец, достигшего начала желаемого счастия. Как скоро он закрывал глаза, в ушах его раздавалась пальба ружей и орудий, которая сливалась со стуком колес и впечатлением победы. То ему начинало представляться, что русские бегут, что он сам убит; но он поспешно просыпался, со счастием как будто вновь узнавал, что ничего этого не было, и что, напротив, французы бежали. Он снова вспоминал все подробности победы, свое спокойное мужество во время сражения и, успокоившись, задремывал… После темной звездной ночи наступило яркое, веселое утро. Снег таял на солнце, лошади быстро скакали, и безразлично вправе и влеве проходили новые разнообразные леса, поля, деревни.
На одной из станций он обогнал обоз русских раненых. Русский офицер, ведший транспорт, развалясь на передней телеге, что то кричал, ругая грубыми словами солдата. В длинных немецких форшпанах тряслось по каменистой дороге по шести и более бледных, перевязанных и грязных раненых. Некоторые из них говорили (он слышал русский говор), другие ели хлеб, самые тяжелые молча, с кротким и болезненным детским участием, смотрели на скачущего мимо их курьера.
Князь Андрей велел остановиться и спросил у солдата, в каком деле ранены. «Позавчера на Дунаю», отвечал солдат. Князь Андрей достал кошелек и дал солдату три золотых.
– На всех, – прибавил он, обращаясь к подошедшему офицеру. – Поправляйтесь, ребята, – обратился он к солдатам, – еще дела много.
– Что, г. адъютант, какие новости? – спросил офицер, видимо желая разговориться.
– Хорошие! Вперед, – крикнул он ямщику и поскакал далее.
Уже было совсем темно, когда князь Андрей въехал в Брюнн и увидал себя окруженным высокими домами, огнями лавок, окон домов и фонарей, шумящими по мостовой красивыми экипажами и всею тою атмосферой большого оживленного города, которая всегда так привлекательна для военного человека после лагеря. Князь Андрей, несмотря на быструю езду и бессонную ночь, подъезжая ко дворцу, чувствовал себя еще более оживленным, чем накануне. Только глаза блестели лихорадочным блеском, и мысли изменялись с чрезвычайною быстротой и ясностью. Живо представились ему опять все подробности сражения уже не смутно, но определенно, в сжатом изложении, которое он в воображении делал императору Францу. Живо представились ему случайные вопросы, которые могли быть ему сделаны,и те ответы,которые он сделает на них.Он полагал,что его сейчас же представят императору. Но у большого подъезда дворца к нему выбежал чиновник и, узнав в нем курьера, проводил его на другой подъезд.
– Из коридора направо; там, Euer Hochgeboren, [Ваше высокородие,] найдете дежурного флигель адъютанта, – сказал ему чиновник. – Он проводит к военному министру.
Дежурный флигель адъютант, встретивший князя Андрея, попросил его подождать и пошел к военному министру. Через пять минут флигель адъютант вернулся и, особенно учтиво наклонясь и пропуская князя Андрея вперед себя, провел его через коридор в кабинет, где занимался военный министр. Флигель адъютант своею изысканною учтивостью, казалось, хотел оградить себя от попыток фамильярности русского адъютанта. Радостное чувство князя Андрея значительно ослабело, когда он подходил к двери кабинета военного министра. Он почувствовал себя оскорбленным, и чувство оскорбления перешло в то же мгновенье незаметно для него самого в чувство презрения, ни на чем не основанного. Находчивый же ум в то же мгновение подсказал ему ту точку зрения, с которой он имел право презирать и адъютанта и военного министра. «Им, должно быть, очень легко покажется одерживать победы, не нюхая пороха!» подумал он. Глаза его презрительно прищурились; он особенно медленно вошел в кабинет военного министра. Чувство это еще более усилилось, когда он увидал военного министра, сидевшего над большим столом и первые две минуты не обращавшего внимания на вошедшего. Военный министр опустил свою лысую, с седыми висками, голову между двух восковых свечей и читал, отмечая карандашом, бумаги. Он дочитывал, не поднимая головы, в то время как отворилась дверь и послышались шаги.
– Возьмите это и передайте, – сказал военный министр своему адъютанту, подавая бумаги и не обращая еще внимания на курьера.
Князь Андрей почувствовал, что либо из всех дел, занимавших военного министра, действия кутузовской армии менее всего могли его интересовать, либо нужно было это дать почувствовать русскому курьеру. «Но мне это совершенно всё равно», подумал он. Военный министр сдвинул остальные бумаги, сровнял их края с краями и поднял голову. У него была умная и характерная голова. Но в то же мгновение, как он обратился к князю Андрею, умное и твердое выражение лица военного министра, видимо, привычно и сознательно изменилось: на лице его остановилась глупая, притворная, не скрывающая своего притворства, улыбка человека, принимающего одного за другим много просителей.
– От генерала фельдмаршала Кутузова? – спросил он. – Надеюсь, хорошие вести? Было столкновение с Мортье? Победа? Пора!
Он взял депешу, которая была на его имя, и стал читать ее с грустным выражением.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Шмит! – сказал он по немецки. – Какое несчастие, какое несчастие!
Пробежав депешу, он положил ее на стол и взглянул на князя Андрея, видимо, что то соображая.
– Ах, какое несчастие! Дело, вы говорите, решительное? Мортье не взят, однако. (Он подумал.) Очень рад, что вы привезли хорошие вести, хотя смерть Шмита есть дорогая плата за победу. Его величество, верно, пожелает вас видеть, но не нынче. Благодарю вас, отдохните. Завтра будьте на выходе после парада. Впрочем, я вам дам знать.