Балашов, Николай Иванович

Николай Иванович Балашов
Дата рождения:	13 июля 1919(1919-07-13)
Место рождения:	Херсон
Дата смерти:	25 ноября 2006(2006-11-25) (87 лет)
Место смерти:	Москва, Россия
Страна:	СССР СССР→Россия Россия
Научная сфера:	литературоведение, текстология, семиотика
Место работы:	МГПИ, ИМЛИ
Учёная степень:	доктор филологических наук (1976)
Учёное звание:	профессор, член-корреспондент АН СССР (1984), академик РАН (1992)
Альма-матер:	МИФЛИ (1941)
Научный руководитель:	Д. Е. Михальчи

Никола́й Ива́нович Балашо́в (13 июля 1919, Херсон — 25 ноября 2006, Москва) — советский и российский литературовед, доктор филологических наук, специалист по романо-германским литературам и языкам, по русской и другим славянским культурам, профессор, академик РАН. В круг его научных интересов входили вопросы сравнительного литературоведения, текстологии и семиотики, а также связь литературы с пространственными искусствами.

Биография

Н. И. Балашов родился в Херсоне. В 1920 году семья переехала в Одессу. Там же в 1936 году Н. И. Балашов с отличием окончил среднюю школу, где изучил немецкий, французский и украинский языки. С 1936 по 1941 год был студентом романо-германского отделения филологического факультета Московского института философии, литературы и истории (МИФЛИ), который также окончил с отличием. Изучал французскую и итальянскую литературу Средних веков и Возрождения, французскую поэзию с середины XIX века, а также иностранные языки — латынь, итальянский, английский, старофранцузский, польский, совершенствовал знания немецкого и французского языков. В 1939—1941 годы занимался изучением проблем связи литературы с изобразительным искусством. В 1940 году Н. И. Балашову была присуждена персональная стипендия имени В. В. Маяковского. Защитив диплом на тему «Узловые моменты развития французской живописи XIX века», в 1941 году получил квалификацию научного работника в области западных литератур и языков, преподавателя вуза, а также звание учителя средней школы.

В 1942—1955 годы учился в аспирантуре, где занимался изучением основ древнегреческого языка под руководством члена-корреспондента Академии наук СССР С. И. Соболевского. С 1944 года был исполняющим обязанности доцента, а с 1945 года — доцентом кафедры всеобщей литературы Московского городского педагогического института (МГПИ имени В. П. Потемкина). В 1944—1946 годы работал Старшим инспектором по гуманитарным наукам отдела научно-исследовательской работы Всесоюзного комитета по делам высшей школы (с 1946 года — Министерство высшего образования СССР). В 1945 году получил учёную степень кандидата филологических наук за диссертацию «Эволюция творчества Рембо». В 1952—1955 годы читал курс испанской литературы на факультете иностранных языков МГПИ. В этот период испанистика и испано-русские литературные связи становятся второй — после литературы Франции — специализацией Н. И. Балашова.

В 1955—1990 годы занимался научной работой. С 1957 года был заведующии сектором литератур социалистических стран Европы, с 1976 года — заведующий отделом зарубежных литератур XX века Института мировой литературы АН СССР (ИМЛИ), где проработал до 1990 года.

Н. И. Балашов скончался 25 ноября 2006 года. Похоронен в Москве на Троекуровском кладбище.

Учёный

Основным направлением научной работы Н. И. Балашова являлась разработка концепции «История всемирной литературы». Он принял непосредственное участие в подготовке третьего тома этого издания, а также изданий «История французской литературы» и «История немецкой литературы». Кроме того, занимался исследованием проблем сравнительного литературоведения и семиотики. C 1957 года входил в состав редколлегии журнала «Известия РАН. Серия литературы и языка». В 1959-1977 годы организовал группу сравнительнолитературных коллективных трудов по проблемам венгерско-русских, румыно-русских, чешско-русских литературных связей, издания которых осуществлялись на соответствующих языках в Москве, Будапеште, Бухаресте, Праге. В 1977 году вышла обобщающая эти исследования работа под названием «Общее и особенное в литературах социалистических стран Европы». С 1959 года Н. И. Балашов являлся членом Советского комитета славистов (с 1991 года — Национальный комитет славистов Российской Федерации). В 1960-1980 годы занимался исследованием французского символизма и подготовил ряд новаторских изданий французских поэтов-символистов. В газете «Свидетельство» («Témoignage»), издающейся в Реюньоне впервые за культурную историю острова издана русская литературоведческая работа Н. И. Балашова во французском переводе Б. Гамалея о поэте Леконте де Лиле — уроженце Реюньона. В 1962-1976 годы был членом редколлегии издания «История немецкой литературы». С 1964 года был членом редколлегии серии «Литературные памятники», с 1990 года — заместителем председателя редколлегии, а с 2002 года — председателем. В 1967 году в серии «Литературные памятники» вышла первая книга стихов французских поэтов XIX-XX веков «Гийом Аполлинер. Стихи».

Участие в научных мероприятиях

Н. И. Балашов регулярно принимал участие в работе различных научных конференций, съездов, ассоциаций. Так, в 1958 году он участвовал в работе IV Международного съезда славистов, проходившем в Москве, где выступил с докладом о русско-испанских литературных связях и принял участие в полемике о Ф. М. Достоевском. В 1959 году совершил научную командировку в Варшаву на юбилейную сессию Польской академии наук, посвященную 150-летию поэта Юлиуша Словацкого, в ходе которой выступил с докладом, подготовленным в соавторстве с Я. В. Станюкович, на тему «Проблемы творчества Ю. Словацкого начала 1840-х годах». Доклад был отмечен юбилейной медалью имени Юлиуша Словацкого. В 1959-1960 годы предпринял научные командировки в Венгрию и Румынию для изучения литературных связей с Россией. В 1960-1978 годы участвовал в разработке совместно с Венгерской академией наук труда по проблемам литературы эпохи Возрождения. В 1963 году принял участие в V Международный съезд славистов, проходившем в Болгарии. Там он выступил с докладом «Ренессансная проблематика испанской драмы XVII в. на восточнославянские темы». В 1964 году совершил поездку с целью изучения архитектурных пропорций памятников Древней Греции, Константинополя, Древнего Египта. В 1967 году в Москве принимал участие в работе Международной ассоциации по сравнительному литературоведению (МАСЛ). В том же году участвовал в V конгрессе МАСЛ, прошедшем в Югославии, где выступил с докладом «Славянская тематика у Кальдерона и проблема Ренессанс-Барокко в испанской литературе». В 1968 году выступил с докладом «Система испано-славянских связей и вопросы сравнительного литературоведения» на VI Международном съезде славистов в Чехословакии.

Труды

• «Литература Ренессанса в свете советских и венгерских исследований» (1978 г.)

Ссылки

• [feb-web.ru/feb/kle/kle-abc/ke9/ke9-0971.htm Балашов, Николай Иванович] // Краткая литературная энциклопедия. — М.: Советская энциклопедия, 1962—1978.
• [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-2576.ln-ru Профиль Николая Ивановича Балашова] на официальном сайте РАН
• [imli.ru/staff/show/outstanding/Akademik-Nikolaj-Ivanovich-Balashov/ Страница] на сайте ИМЛИ
• [litpamyatniki.ru/library/74 Страница] на сайте серии «Литературные памятники»
• [independent-academy.net/about/members/balashov.html Страница] на сайте Независимой академии эстетики и свободных искусств
• Луков Вл. А. [www.world-shake.ru/ru/Encyclopaedia/3774.html Балашов Николай Иванович] в электронной энциклопедии «Мир Шекспира»
• Луков Вл. А., Луков М. В. [modfrancelit.ru/balashov-nikolay-ivanovich/ Балашов Николай Иванович] (рус.). электронная энциклопедия «Современная французская литература» (2011). Проверено 13 ноября 2011. [www.webcitation.org/66dN5x4Db Архивировано из первоисточника 3 апреля 2012].
• [isaran.ru/?q=ru/fund&guid=14AD1B2D-4D55-510E-2BBD-FCE1FD0373A3&ida=1 Историческая справка] на сайте Архива РАН
• Земсков В. Б. [feb-web.ru/feb/izvest/1994/06/946-088.htm Николай Иванович Балашов (к 75-летию со дня рождения)] // Известия АН СССР. Серия литературы и языка. — М.: Наука, 1994. — Т. 53. № 6. — С. 88—91.
• [www.polit.ru/news/2006/12/06/balashov Умер самый живой и открытый человек во всем ИМЛИ] (некролог на сайте «Полит.ру»)
• Балашов Н. И., Михайлов А. Д., Хлодовский Р. И. [www.philology.ru/literature3/balashov-mikhaylov-khlodovsky-74.htm Эпоха Возрождения и новелла]

Отрывок, характеризующий Балашов, Николай Иванович

С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
– L'Angleterre a vecu, [Англии конец,] – проговорил он, нахмуриваясь и указывая на кого то пальцем. – M. Pitt comme traitre a la nation et au droit des gens est condamiene a… [Питт, как изменник нации и народному праву, приговаривается к…] – Он не успел договорить приговора Питту, воображая себя в эту минуту самим Наполеоном и вместе с своим героем уже совершив опасный переезд через Па де Кале и завоевав Лондон, – как увидал входившего к нему молодого, стройного и красивого офицера. Он остановился. Пьер оставил Бориса четырнадцатилетним мальчиком и решительно не помнил его; но, несмотря на то, с свойственною ему быстрою и радушною манерой взял его за руку и дружелюбно улыбнулся.
– Вы меня помните? – спокойно, с приятной улыбкой сказал Борис. – Я с матушкой приехал к графу, но он, кажется, не совсем здоров.
– Да, кажется, нездоров. Его всё тревожат, – отвечал Пьер, стараясь вспомнить, кто этот молодой человек.
Борис чувствовал, что Пьер не узнает его, но не считал нужным называть себя и, не испытывая ни малейшего смущения, смотрел ему прямо в глаза.
– Граф Ростов просил вас нынче приехать к нему обедать, – сказал он после довольно долгого и неловкого для Пьера молчания.
– А! Граф Ростов! – радостно заговорил Пьер. – Так вы его сын, Илья. Я, можете себе представить, в первую минуту не узнал вас. Помните, как мы на Воробьевы горы ездили c m me Jacquot… [мадам Жако…] давно.
– Вы ошибаетесь, – неторопливо, с смелою и несколько насмешливою улыбкой проговорил Борис. – Я Борис, сын княгини Анны Михайловны Друбецкой. Ростова отца зовут Ильей, а сына – Николаем. И я m me Jacquot никакой не знал.
Пьер замахал руками и головой, как будто комары или пчелы напали на него.
– Ах, ну что это! я всё спутал. В Москве столько родных! Вы Борис…да. Ну вот мы с вами и договорились. Ну, что вы думаете о булонской экспедиции? Ведь англичанам плохо придется, ежели только Наполеон переправится через канал? Я думаю, что экспедиция очень возможна. Вилльнев бы не оплошал!
Борис ничего не знал о булонской экспедиции, он не читал газет и о Вилльневе в первый раз слышал.
– Мы здесь в Москве больше заняты обедами и сплетнями, чем политикой, – сказал он своим спокойным, насмешливым тоном. – Я ничего про это не знаю и не думаю. Москва занята сплетнями больше всего, – продолжал он. – Теперь говорят про вас и про графа.
Пьер улыбнулся своей доброю улыбкой, как будто боясь за своего собеседника, как бы он не сказал чего нибудь такого, в чем стал бы раскаиваться. Но Борис говорил отчетливо, ясно и сухо, прямо глядя в глаза Пьеру.
– Москве больше делать нечего, как сплетничать, – продолжал он. – Все заняты тем, кому оставит граф свое состояние, хотя, может быть, он переживет всех нас, чего я от души желаю…
– Да, это всё очень тяжело, – подхватил Пьер, – очень тяжело. – Пьер всё боялся, что этот офицер нечаянно вдастся в неловкий для самого себя разговор.
– А вам должно казаться, – говорил Борис, слегка краснея, но не изменяя голоса и позы, – вам должно казаться, что все заняты только тем, чтобы получить что нибудь от богача.
«Так и есть», подумал Пьер.
– А я именно хочу сказать вам, чтоб избежать недоразумений, что вы очень ошибетесь, ежели причтете меня и мою мать к числу этих людей. Мы очень бедны, но я, по крайней мере, за себя говорю: именно потому, что отец ваш богат, я не считаю себя его родственником, и ни я, ни мать никогда ничего не будем просить и не примем от него.
Пьер долго не мог понять, но когда понял, вскочил с дивана, ухватил Бориса за руку снизу с свойственною ему быстротой и неловкостью и, раскрасневшись гораздо более, чем Борис, начал говорить с смешанным чувством стыда и досады.
– Вот это странно! Я разве… да и кто ж мог думать… Я очень знаю…
Но Борис опять перебил его:
– Я рад, что высказал всё. Может быть, вам неприятно, вы меня извините, – сказал он, успокоивая Пьера, вместо того чтоб быть успокоиваемым им, – но я надеюсь, что не оскорбил вас. Я имею правило говорить всё прямо… Как же мне передать? Вы приедете обедать к Ростовым?
И Борис, видимо свалив с себя тяжелую обязанность, сам выйдя из неловкого положения и поставив в него другого, сделался опять совершенно приятен.
– Нет, послушайте, – сказал Пьер, успокоиваясь. – Вы удивительный человек. То, что вы сейчас сказали, очень хорошо, очень хорошо. Разумеется, вы меня не знаете. Мы так давно не видались…детьми еще… Вы можете предполагать во мне… Я вас понимаю, очень понимаю. Я бы этого не сделал, у меня недостало бы духу, но это прекрасно. Я очень рад, что познакомился с вами. Странно, – прибавил он, помолчав и улыбаясь, – что вы во мне предполагали! – Он засмеялся. – Ну, да что ж? Мы познакомимся с вами лучше. Пожалуйста. – Он пожал руку Борису. – Вы знаете ли, я ни разу не был у графа. Он меня не звал… Мне его жалко, как человека… Но что же делать?
– И вы думаете, что Наполеон успеет переправить армию? – спросил Борис, улыбаясь.
Пьер понял, что Борис хотел переменить разговор, и, соглашаясь с ним, начал излагать выгоды и невыгоды булонского предприятия.
Лакей пришел вызвать Бориса к княгине. Княгиня уезжала. Пьер обещался приехать обедать затем, чтобы ближе сойтись с Борисом, крепко жал его руку, ласково глядя ему в глаза через очки… По уходе его Пьер долго еще ходил по комнате, уже не пронзая невидимого врага шпагой, а улыбаясь при воспоминании об этом милом, умном и твердом молодом человеке.
Как это бывает в первой молодости и особенно в одиноком положении, он почувствовал беспричинную нежность к этому молодому человеку и обещал себе непременно подружиться с ним.
Князь Василий провожал княгиню. Княгиня держала платок у глаз, и лицо ее было в слезах.
– Это ужасно! ужасно! – говорила она, – но чего бы мне ни стоило, я исполню свой долг. Я приеду ночевать. Его нельзя так оставить. Каждая минута дорога. Я не понимаю, чего мешкают княжны. Может, Бог поможет мне найти средство его приготовить!… Adieu, mon prince, que le bon Dieu vous soutienne… [Прощайте, князь, да поддержит вас Бог.]
– Adieu, ma bonne, [Прощайте, моя милая,] – отвечал князь Василий, повертываясь от нее.
– Ах, он в ужасном положении, – сказала мать сыну, когда они опять садились в карету. – Он почти никого не узнает.
– Я не понимаю, маменька, какие его отношения к Пьеру? – спросил сын.
– Всё скажет завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
– Ах, Боже мой! Боже мой! Как он плох! – восклицала мать.


Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.