Балви
Город
|
Ба́лви (также Ба́лвы, латыш. 
, латг. Bolvi, нем. Bolwen, рус. Боловск) — небольшой город в Латвии, центр Балвского края, до 1 июля 2009 года — центр Балвского района.
Впервые упоминается как небольшой посёлок в 1224 году, статус города получил в 1928 году[5].
Содержание
География
Город расположен в 226 км от столицы страны — г. Риги и всего в 25,5 км от границы с Российской Федерацией (Пыталовский район). Находится на северо-востоке Латвийской Республики, на севере Латгалии, на реке Балупе, в 6 км от железнодорожной станции Балви по линии Рига—Пыталово. Шоссе проходит через город с запада на восток от города Гулбене до города Виляка. Местность заболоченная, лесистая, на реке озёра и возведённые ставки.
Население
Город быстро рос и развивался в первые послевоенные десятилетия. В 1969 году население составляло 4,7 тыс. жителей, в 1990 году — достигло максимума около 9 тыс. человек. С тех пор оно сокращается по причине естественной убыли населения. В 2000 году число жителей составляло 8 063 чел. (перепись). По оценке госкомстата на 2008 год число жителей составило 7 969 человек при плотности населения 1,568 чел./км².
Национальный состав
По данным за 2005 года в Балвах проживало 8 109 человек:
- Латыши — 70,26 % (5 697 чел.) В основном это латгальцы католического вероисповедания.
- Русские — 23,27 (1 887 чел.)
- Белорусы — 1,16 %
- Украинцы — 0,7 %
- Цыгане — 0,42 %
- Поляки — 0,4 %
- Немцы — 0,31 %
- Другие — 3,48 %
История
Впервые упоминается в 1224 году как часть от Рижского епископства, созданного немецкими крестоносцами на завоёванных ими после 1204 года прибалтийских землях. В 1551 году рижский архиепископ Вильгельм Бранденбургский сдавал в аренду земли около Болвена (ныне Балви) рыцарю Майснеру.
В период между 1562—1772 годами Болвен входил в состав Речи Посполитой. По этой причине местное латгальское население не знало лютеранской Реформации и сохранило католицизм. В 1765 году польский дворянин Констанций Хилсен возводит в поселении деревянный костёл и имение. В 1772 году после первого раздела Речи Посполитой Болвен присоединен к Российской империи. В 1802 году поселение Боловск вошло в состав Люцинского уезда Витебской губернии. В годы российской власти императрица Екатерина II даровало местные земли дворянскому семейству Елагиных. Семья Хорожинских выкупила их около 1806 года, а в 1876 году Боловск стал владением прибалтийского немецкого рода Тразее-Розенек. Около половины населения города в конце XIX — нач. XX века составляли евреи. В 1834 году в Боловске появилась православная церковь.[6]
В декабре 1917 года Люцинский уезд вошёл в состав Советской Латвии (Республики Исколата). В феврале 1918 года занят германскими войсками. После Ноябрьской революции в Германии в декабре 1918 года германские войска оставили Люцинский уезд в пользу Красной Армии. Балви вошли в состав Латвийской Социалистической Советской Республики, провозглашённой 17 декабря 1918 года. В 1919 году Балви был занят войсками Латвийской Республики. 5 июля 1919 года в Балви был сформирован Латгальский партизанский полк.
В 1919 году село Балви получило статус посёлка. В 1925 году посёлок вошёл в состав новообразованного Яунлатгальского (c 1938 — Абренского) уезда. В 1928 году стал городом. В 1938 году утверждён герб города.[7]
14 июня 1941 года советскими властями была проведена депортация «неблагонадёжных» элементов. 2 июля 1941 года город занят войсками Вермахта. Еврейское население было практически полностью уничтожено во время Холокоста. В 1944 году перед контрнаступлением советских войск немцы полностью сжигают город. Освобожден Балви в ходе Псковско-Островской операции 30 июля 1944 года войнам 321-й стрелковой дивизии 54-й армии 3-го Прибалтийского фронта под командованием полковника В.К. Чеснокова[8]. После войны город заново отстроен по советской планировке. В 1949 году стал центром новообразованного Балвского района.
В конце 1980-х — начале 1990-х годов стал одним из центров так называемой «Поющей революции» (движение за независимость Балтийских республик от СССР). Балви сегодня является важным латгальским культурно-историческим центром. В 2005 году был утверждён флаг города.
Экономика
В советские годы был создан значительный промышленный потенциал, построен мясокомбинат, маслодельный завод.
Транспорт
Автодороги
Через Балви проходит региональная автодорога P35 Гулбене — Балви — Виляка — граница России (Вентули).
К Балви подходит региональная автодорога P47 Балви — Капуне.
Среди местных автодорог следует отметить V490 Балви — Куправа.
Междугородное автобусное сообщение
Основные маршруты Балви — Гулбене — Рига; Балви — Гулбене — Смилтене — Валмиера; Балви — Гулбене — Смилтене — Цесис; Балви — Алуксне; Балви — Виляка; Балви — Лубана — Мадона; Балви — Резекне — Даугавпилс; Балви — Карсава.
Города-побратимы
Напишите отзыв о статье "Балви"
Примечания
- ↑ [www.pmlp.gov.lv/lv/statistika/dokuments/2011/ISPV_Pasvaldibas_iedzivotaju_skaits_pagasti.pdf Численность жителей в самоуправлениях. 01.01.2011] (латыш.)
- ↑ Городецкая И. Л., Левашов Е. А. [books.google.com/books?id=Do8dAQAAMAAJ&dq=%D0%91%D0%B0%D0%BB%D0%B2%D0%B8 Балви] // Русские названия жителей: Словарь-справочник. — М.: АСТ, 2003. — С. 39. — 363 с. — 5000 экз. — ISBN 5-17-016914-0.
- ↑ [www.pasts.lv/lv/uzzinas/Indeksu_gramata/novadi/Novadi_aprilis_2011.xls Книга почтовых индексов Латвии] - апрель 2011 (латыш.)
- ↑ [www.csb.gov.lv/node/29893/list/0/0 Классификатор административных территорий и территориальных единиц Латвии] - 16 февраля 2011 (латыш.)
- ↑ Балви // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span>
- ↑ [sobory.ru/article/index.html?object=07508 Балвы. Церковь Успения Пресвятой Богородицы]
- ↑ [www.balvi.lv/balvi/i.php?p=135 Факты из истории Балв] (латыш.)
- ↑ [www.nashapobeda.lv/668.html © Сайт "НашаПобеда.LV", 2010 - 2015]
- ↑ [www.dokshitsy.by/2013/03/dokshicy-balvi-perspektivy-razvitiya/ Докшицы — Балви: перспективы развития]
</ol>
Ссылки
- [www.balvi.lv Официальный сайт Балвского края] (латыш.)
- [maps.yandex.ru/?ll=27.547416%2C57.123956&spn=1.327971%2C0.330892&z=10&l=map/ Топографическая карта г. Балви]
- [www.mesta.lv/index.php?p=11&id=8048 Информация о городе на туристическом портале mesta.lv] (рус.)
- [vietvardi.lgia.gov.lv/vv/to_www_obj.objekts?p_id=61734 Информация о городе в топонимической базе данных] (латыш.)
| ||||||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Балви
– Ах да, да, – отвечал главнокомандующий. – Что он?..Небольшое общество, собравшееся в старомодной, высокой, с старой мебелью, гостиной перед обедом, было похоже на собравшийся, торжественный совет судилища. Все молчали и ежели говорили, то говорили тихо. Князь Николай Андреич вышел серьезен и молчалив. Княжна Марья еще более казалась тихою и робкою, чем обыкновенно. Гости неохотно обращались к ней, потому что видели, что ей было не до их разговоров. Граф Ростопчин один держал нить разговора, рассказывая о последних то городских, то политических новостях.
Лопухин и старый генерал изредка принимали участие в разговоре. Князь Николай Андреич слушал, как верховный судья слушает доклад, который делают ему, только изредка молчанием или коротким словцом заявляя, что он принимает к сведению то, что ему докладывают. Тон разговора был такой, что понятно было, никто не одобрял того, что делалось в политическом мире. Рассказывали о событиях, очевидно подтверждающих то, что всё шло хуже и хуже; но во всяком рассказе и суждении было поразительно то, как рассказчик останавливался или бывал останавливаем всякий раз на той границе, где суждение могло относиться к лицу государя императора.
За обедом разговор зашел о последней политической новости, о захвате Наполеоном владений герцога Ольденбургского и о русской враждебной Наполеону ноте, посланной ко всем европейским дворам.
– Бонапарт поступает с Европой как пират на завоеванном корабле, – сказал граф Ростопчин, повторяя уже несколько раз говоренную им фразу. – Удивляешься только долготерпению или ослеплению государей. Теперь дело доходит до папы, и Бонапарт уже не стесняясь хочет низвергнуть главу католической религии, и все молчат! Один наш государь протестовал против захвата владений герцога Ольденбургского. И то… – Граф Ростопчин замолчал, чувствуя, что он стоял на том рубеже, где уже нельзя осуждать.
– Предложили другие владения заместо Ольденбургского герцогства, – сказал князь Николай Андреич. – Точно я мужиков из Лысых Гор переселял в Богучарово и в рязанские, так и он герцогов.
– Le duc d'Oldenbourg supporte son malheur avec une force de caractere et une resignation admirable, [Герцог Ольденбургский переносит свое несчастие с замечательной силой воли и покорностью судьбе,] – сказал Борис, почтительно вступая в разговор. Он сказал это потому, что проездом из Петербурга имел честь представляться герцогу. Князь Николай Андреич посмотрел на молодого человека так, как будто он хотел бы ему сказать кое что на это, но раздумал, считая его слишком для того молодым.
– Я читал наш протест об Ольденбургском деле и удивлялся плохой редакции этой ноты, – сказал граф Ростопчин, небрежным тоном человека, судящего о деле ему хорошо знакомом.
Пьер с наивным удивлением посмотрел на Ростопчина, не понимая, почему его беспокоила плохая редакция ноты.
– Разве не всё равно, как написана нота, граф? – сказал он, – ежели содержание ее сильно.
– Mon cher, avec nos 500 mille hommes de troupes, il serait facile d'avoir un beau style, [Мой милый, с нашими 500 ми тысячами войска легко, кажется, выражаться хорошим слогом,] – сказал граф Ростопчин. Пьер понял, почему графа Ростопчина беспокоила pедакция ноты.
– Кажется, писак довольно развелось, – сказал старый князь: – там в Петербурге всё пишут, не только ноты, – новые законы всё пишут. Мой Андрюша там для России целый волюм законов написал. Нынче всё пишут! – И он неестественно засмеялся.
Разговор замолк на минуту; старый генерал прокашливаньем обратил на себя внимание.
– Изволили слышать о последнем событии на смотру в Петербурге? как себя новый французский посланник показал!
– Что? Да, я слышал что то; он что то неловко сказал при Его Величестве.
– Его Величество обратил его внимание на гренадерскую дивизию и церемониальный марш, – продолжал генерал, – и будто посланник никакого внимания не обратил и будто позволил себе сказать, что мы у себя во Франции на такие пустяки не обращаем внимания. Государь ничего не изволил сказать. На следующем смотру, говорят, государь ни разу не изволил обратиться к нему.
Все замолчали: на этот факт, относившийся лично до государя, нельзя было заявлять никакого суждения.
– Дерзки! – сказал князь. – Знаете Метивье? Я нынче выгнал его от себя. Он здесь был, пустили ко мне, как я ни просил никого не пускать, – сказал князь, сердито взглянув на дочь. И он рассказал весь свой разговор с французским доктором и причины, почему он убедился, что Метивье шпион. Хотя причины эти были очень недостаточны и не ясны, никто не возражал.
За жарким подали шампанское. Гости встали с своих мест, поздравляя старого князя. Княжна Марья тоже подошла к нему.
Он взглянул на нее холодным, злым взглядом и подставил ей сморщенную, выбритую щеку. Всё выражение его лица говорило ей, что утренний разговор им не забыт, что решенье его осталось в прежней силе, и что только благодаря присутствию гостей он не говорит ей этого теперь.
Когда вышли в гостиную к кофе, старики сели вместе.
Князь Николай Андреич более оживился и высказал свой образ мыслей насчет предстоящей войны.
Он сказал, что войны наши с Бонапартом до тех пор будут несчастливы, пока мы будем искать союзов с немцами и будем соваться в европейские дела, в которые нас втянул Тильзитский мир. Нам ни за Австрию, ни против Австрии не надо было воевать. Наша политика вся на востоке, а в отношении Бонапарта одно – вооружение на границе и твердость в политике, и никогда он не посмеет переступить русскую границу, как в седьмом году.
– И где нам, князь, воевать с французами! – сказал граф Ростопчин. – Разве мы против наших учителей и богов можем ополчиться? Посмотрите на нашу молодежь, посмотрите на наших барынь. Наши боги – французы, наше царство небесное – Париж.
Он стал говорить громче, очевидно для того, чтобы его слышали все. – Костюмы французские, мысли французские, чувства французские! Вы вот Метивье в зашей выгнали, потому что он француз и негодяй, а наши барыни за ним ползком ползают. Вчера я на вечере был, так из пяти барынь три католички и, по разрешенью папы, в воскресенье по канве шьют. А сами чуть не голые сидят, как вывески торговых бань, с позволенья сказать. Эх, поглядишь на нашу молодежь, князь, взял бы старую дубину Петра Великого из кунсткамеры, да по русски бы обломал бока, вся бы дурь соскочила!
Все замолчали. Старый князь с улыбкой на лице смотрел на Ростопчина и одобрительно покачивал головой.
– Ну, прощайте, ваше сиятельство, не хворайте, – сказал Ростопчин, с свойственными ему быстрыми движениями поднимаясь и протягивая руку князю.
– Прощай, голубчик, – гусли, всегда заслушаюсь его! – сказал старый князь, удерживая его за руку и подставляя ему для поцелуя щеку. С Ростопчиным поднялись и другие.
Княжна Марья, сидя в гостиной и слушая эти толки и пересуды стариков, ничего не понимала из того, что она слышала; она думала только о том, не замечают ли все гости враждебных отношений ее отца к ней. Она даже не заметила особенного внимания и любезностей, которые ей во всё время этого обеда оказывал Друбецкой, уже третий раз бывший в их доме.
Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
