Балеарская операция
| Балеарская операция | |||
| Основной конфликт: Гражданская война в Испании | |||
 Мальорка и близлежащие острова. Серым цветом показаны максимальные успехи республиканцев | |||
| Дата | |||
|---|---|---|---|
| Место | |||
| Итог |
победа националистов | ||
| Противники | |||
| |||
| Командующие | |||
| |||
| Силы сторон | |||
| |||
| Потери | |||
| |||
Балеарская операция (7 августа — 20 сентября 1936) — попытка республиканцев выбить националистов с Балеарских островов во время гражданской войны в Испании.
Предыстория
Во время июльского путча 1936 года националистам удалось взять под контроль все Балеарские острова, кроме Менорки. После подавления восстания в Мадриде и Барселоне республиканцы перешли в наступление против националистов по всем направлениям. Уже 23 июля республиканская авиация нанесла бомбовый удар по Пальме и Кабрере. В начале августа каталонцы решили отбить Балеары у националистов.
Ход событий
2 августа 1936 года колонна каталонской милиции под руководством Альберто Байо прибыла на остров Менорка, и начала готовиться к операции. На следующий день республиканская авиация совершила ещё один налёт на Пальму. 6 августа подготовка к операции была закончена. План был поддержан Центральным комитетом антифашистской милиции Каталонии и региональным правительством Каталонии; центральное правительство предпочло наблюдать, не вмешиваясь.
7 августа сформированная в Валенсии колонна милиции под руководством Мануэля Урибарри захватила остров Форментера. 8 августа сформированная в Барселоне колонна под руководством Альберто Байо (также известная как «Балеарская колонна») высадилась на острове Ивиса, и при помощи колонны Урибарри овладела им. Однако после этого между Байо и Урибарри произошёл раскол, и валенсийская колонна Урибарри вернулась на материк. Тем временем 13 августа на острове Кабрера высадились 400 анархистов, не связанных с силами Байо-Урибарри. 15 августа Байо прилетел на Кабреру и предложил анархистам высадиться на острове Драгонера, но те отказались участвовать в совместной операции и решили действовать самостоятельно, высадившись в Кала-Мандиа и Кала-Ангила.
16 августа 8.000 человек под командованием Альберто Байо при поддержке значительных сил республиканского флота высадились на острове Мальорка и захватили 7 км его восточного побережья. После этого республиканцы двинулись через остров к столице провинции - городу Пальма.
Ситуация резко изменилась, когда в конце августа на помощь испанским националистам начали прибывать итальянцы. 26 августа в Пальме высадился Арконовальдо Бонаккорси, взявший на себя командование дезорганизованными националистами. На помощь полуокружённым в Пальме националистам пришли несколько итальянских военных самолётов. Их обстрелы и бомбёжки с бреющего полёта внесли панику в ряды десантников, которые потребовали возвращения домой. 2 сентября был уничтожен размещавшийся в старой каменоломне оружейный склад республиканцев, и в ночь с 4 на 5 сентября милиция Байо начала эвакуацию с Мальорки.
Итоги и последствия
Через неделю после поражения республиканцев на Мальорке анархисты покинули Кабреру. Бонаккорси объявил себя командующим всеми войсками националистов на Мальорке, и создал отряд «Драконы смерти». 20 сентября он во главе 500 человек высадился на острове Ивиса. В итоге из всех Балеарских островов в руках республиканцев остался только остров Менорка, который они удерживали до 1939 года.
Источники
- С. Ю. Данилов. «Гражданская война в Испании» — Москва: «Вече», 2004. ISBN 5-9533-0225-8
Напишите отзыв о статье "Балеарская операция"
Отрывок, характеризующий Балеарская операция
– J'espere enfin, – продолжала Анна Павловна, – que ca a ete la goutte d'eau qui fera deborder le verre. Les souverains ne peuvent plus supporter cet homme, qui menace tout. [Надеюсь, что это была, наконец, та капля, которая переполнит стакан. Государи не могут более терпеть этого человека, который угрожает всему.]– Les souverains? Je ne parle pas de la Russie, – сказал виконт учтиво и безнадежно: – Les souverains, madame! Qu'ont ils fait pour Louis XVII, pour la reine, pour madame Elisabeth? Rien, – продолжал он одушевляясь. – Et croyez moi, ils subissent la punition pour leur trahison de la cause des Bourbons. Les souverains? Ils envoient des ambassadeurs complimenter l'usurpateur. [Государи! Я не говорю о России. Государи! Но что они сделали для Людовика XVII, для королевы, для Елизаветы? Ничего. И, поверьте мне, они несут наказание за свою измену делу Бурбонов. Государи! Они шлют послов приветствовать похитителя престола.]
И он, презрительно вздохнув, опять переменил положение. Князь Ипполит, долго смотревший в лорнет на виконта, вдруг при этих словах повернулся всем телом к маленькой княгине и, попросив у нее иголку, стал показывать ей, рисуя иголкой на столе, герб Конде. Он растолковывал ей этот герб с таким значительным видом, как будто княгиня просила его об этом.
– Baton de gueules, engrele de gueules d'azur – maison Conde, [Фраза, не переводимая буквально, так как состоит из условных геральдических терминов, не вполне точно употребленных. Общий смысл такой : Герб Конде представляет щит с красными и синими узкими зазубренными полосами,] – говорил он.
Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
