Балицкий, Стефан

Стефан Балицкий (польск. Stefan Balicki; 17 мая 1899, с. Чуква (ныне Самборского района Львовской области Украины) — 29 марта 1943, Познань) — польский прозаик и новеллист, педагог.

Биография

Родился в многодетной семье сельского учителя. Сперва изучал теологию в духовной семинарии во Львове. После окончания первой мировой войны оставил учебу в семинарии и вступил в польскую армию. В 1920 демобилизовался. Переехал из Львова в Познань. Поступил в университет и в 1921—1925 изучал польскую филологию.

Педагогика и творчество

После окончания университета работал учителем, участвовал в литературной жизни Познани. Печатал короткие новеллы, рассказы, фельетоны и повести на страницах газет и журналов: Pamiętnik Warszawski, Kurier Poznański, Tęczy, Bluszcz, Dziennik Poznański, Żyсе Literackе, Gazeeta Polska, Wici Wielkopolski.

В 1926 г. редактировал журнал «Nowe Wici», входил в литературную группу «Loża». Писал под псевдонимом «Raptus».

Вторая мировая война

В начале второй мировой войны был призван в польскую армию, после её поражения вернулся домой. Во время немецкой оккупации, участвовал в подпольной деятельности. 2 марта 1943 был арестован гестапо и помещен в концентрационный лагерь «Форт VII» в Познани.

Гибель

После жестоких пыток и допросов покончил жизнь самоубийством в одной из камер концлагеря.

Избранная библиография

• Dziewiąta fala (1930)
• Mały ludzi (1932—1933)
• Chłopcy. Szkice z życia szkoły (1933)
• Czerw (1936)
• Ludzie na zakręcie (1937)
• Dom wróżki (1939)
• Manekin i tancerka

Ссылки

• [www.chronologia.pl/biogram-bast1943032900.html Stefan Balicki] (польск.)

Отрывок, характеризующий Балицкий, Стефан

Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.