Балканская федерация
| Балканская федерация | ||||
| Нереализованный проект (1945—1948) федеративного государства на Балканском полуострове | ||||
| ||||
|---|---|---|---|---|
 Проект Балканской федерации и «Великой Югославии» | ||||
| Столица | не установлена | |||
| Крупнейшие города | Белград, Афины, Бухарест, София, Тирана | |||
| Площадь | 765 003 км2 | |||
| Форма правления | федеративная республика | |||
Балканская федерация (Балканская федеративная республика) — проект федеративного или конфедеративного государства, зародившийся в конце XIX века, которое включало бы в себя Югославию, Болгарию, Румынию и Албанию и Грецию, основанный главным образом на левой политической идеологии[1].
Эта концепция прошла через три этапа в своем развитии. На первом этапе эта идея была сформулирована в качестве ответа на распад Османской империи в начале XX века. На втором этапе, во время интербеллума (1919—1936), идея балканской федерации рассматривалась балканскими коммунистическими партиями. Третий этап характеризуется столкновением между балканскими коммунистическими лидерами и Иосифом Сталиным.
Наиболее активно данная идея обсуждалась во время и в первые годы после Второй мировой войны между новыми коммунистическими властями Югославии, Болгарии, Румынии и Албании, которые рассматривали возможность создания союзной федерации, в которую предполагалось включить эти страны, и, возможно, Грецию в случае прихода к власти там коммунистического правительства. Активным участником данного процесса был СССР.
Содержание
Ранние проекты
В течение многих веков под властью Османской империи, большая часть Балканского полуострова было геополитическим образованием без внутренних границ. В XIX веке были созданы национальные государства, которые создали межгосударственные границы на Балканах.
Вновь созданные национальные государства на Балканах не оставляли перспективы мультикультурному сосуществованию, проводя стратегию расширения своих границ. В XIX веке в политической жизни Балкан «нация» понимается как этническая общность, которая должна повторно собрать её разрозненные части, так Греция должна стать «Великой Грецией» (или даже второй Византией), Болгария — «Великой Болгарией», Сербия — «Великой Сербией». Такая политика часто была репрессивной к национальным меньшинствам. Космополитически ориентированная часть интеллигенции, главным образом социалистической ориентации, поднимала свой голос против такого будущего на Балканах.
Концепция Балканской федерации возникла в конце XIX века среди левых политических сил в регионе. Главная цель заключалась в создании нового политического единства: общая федеративная республика должна была объединить Балканский полуостров на основе интернационализма, социальной солидарности и экономического равенства. Основная идея была в тем, что, несмотря на различия между балканскими народами историческая необходимость освобождения была общей основой для объединения.
Межвоенный период
Октябрьская революция в России, провозгласившая страну с левой идеологией, укрепила революционный интернационализм на Балканах. Кроме того, вновь образованный Третий интернационал (или Коминтерн) собрал в своих рядах революционных социалистов из всех Балкан. Коминтерн воспринимал создание Балканской Федерации в качестве основы своей политики на Балканах. Для коммунистов, Социалистическая Балканская Федерация была «единственным выходом из национальной ненависти, распада государств, бедности и империалистической эксплуатации».
В конце 1920-х годов Коминтерн, вместо прежнего лозунга о мировой революции, принял программу построения «социализма в отдельно взятой стране», после чего балканский интернационализм значительно угас и интернационалисты стали меньшинством в коммунистическом движении.
Вторая мировая война и послевоенный период
Во время Второй мировой войны началась национально-освободительную борьба югославских, албанских, болгарских и греческих партизан. Светозар Вукманович, в качестве делегата от Центрального Комитета Коммунистической партии Югославии и штаба Верховного Штаба Народно-освободительной армии в 1943 году в Македонии, работал над созданием Балканского штаба, для координации Народно-освободительной борьбы балканских народов и будущего образования Балканской Федерации.
Во время первой сессии Антифашистского совета национального освобождения Албании 24 мая 1944 года Тито направил телеграмму о том, что борьба народов Югославии "гарантирует братство балканских стран для достижения идеи Балканской конфедерации. Считалось, что албанско-югославские отношения (наряду с косовским вопросом) будет решен в рамках социалистической Балканской конфедерации.
После Второй мировой войны между новой коммунистической властью Югославии, Народной Республики Болгарии, Народной Республики Румынии и Народной Республики Албании, при активном участии Советского Союза, обсуждалось создание Балканской федеративной республики, будет включать и Грецию в случае победы греческих партизан в греческой гражданской войне. Тито в то время очень активно работал над созданием Балканской федерации. Югославия активно помогала греческим партизанам и работала над объединением Албании с Югославией[2].
1 июля 1947 был заключен Договор о дружбе и сотрудничестве между Федеративной Народной республикой Югославия и Народной Республикой Албания. В том же году подписан договор о дружбе и сотрудничестве между Албанией и Болгарией. В это же время был подписан и югославо-болгарский и болгарско-румынский двусторонние соглашения о сотрудничестве. Были созданы соответствующие таможенные союзы.
Болгария не желала доминирования Югославии в союзе. Также между югославской и болгарской сторонами не были решены противоречия по поводу возможного создания единой федеральной республики Македония, разделённой ранее на Вардарскую (Югославскую) и Пиринскую (Болгарскую). В качестве первого шага поначалу наиболее продвинулось было дело объединения Югославии и Албании, на которое дал безусловное согласие Сталин: «Мы будем согласны, если Югославия проглотит Албанию!»)[3].
Однако, ЦК КПСС позже отказался от создания Балканский штаба, потому что «уменьшится влияние СССР и Верховного главнокомандующего Красной Армии»[4]. Сталин опасался, что в Балканской федерации со столицей в Белграде будет доминировать Югославская коммунистическая партия во главе с Иосипом Броз Тито[5][6]. Все мероприятия вокруг создания балканской федерации были прекращены в связи с оппозицией Сталина такому объединению балканских народов. После декларации Коминформа в июне 1948 года, в которой были осуждён Тито, было полностью прекращены переговоры о формировании федерации.
См. также
Напишите отзыв о статье "Балканская федерация"
Примечания
- ↑ Balkan federation: a history of the movement toward Balkan unity in modern times, Smith College studies in history, Leften Stavros Stavrianos, Archon Books, 1964, p. 149.
- ↑ [books.google.com/books?id=IzI0uOZ2j6gC&pg=PA170&dq=%22Balkan+Federation%22&as_brr=3&client=firefox-a&cd=8#v=onepage&q=%22Balkan%20Federation%22&f=false Miranda Vickers, The Albanians: a modern history]
- ↑ [www.modernlib.ru/books/uest_richard/iosip_broz_tito_vlast_sili/read/ Уэст Ричард. Иосип Броз Тито. Власть силы]
- ↑ [www.kosovo.net/sk/rastko-kosovo/istorija/knjiga_o_kosovu/bogdanovic-kosovo_4.html [Projekat Rastko Gracanica] Dimitrije Bogdanovic: Knjiga o Kosovu (Kosovo i albanska narodnost u novoj Jugoslaviji)]
- ↑ [books.google.com/books?id=hE5PxJjrI8AC&pg=PT199&dq=%22Balkan+Federation%22&as_brr=3&client=firefox-a&cd=17#v=onepage&q=%22Balkan%20Federation%22&f=false Andrew Rossos, Macedonia and the Macedonians: a history]
- ↑ [books.google.com/books?id=MO0brh8EgdcC&pg=PA50&dq=%22Balkan+Federation%22&as_brr=3&client=firefox-a&cd=13#v=onepage&q=%22Balkan%20Federation%22&f=false Lorraine M. Lees, Keeping Tito Afloat]
Ссылки
- [www.zlev.ru/77_44.htm],
- [vostochniy-blok.ru/yugoslaviya306.html С. Миронин Создание балканской федерации"]
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?:
|
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Балканская федерация
– Et savez vous que vous etes terrible avec votre petit air innocent, – продолжал виконт. – Je plains le pauvre Mariei, ce petit officier, qui se donne des airs de prince regnant.. [А знаете ли, вы ужасный человек, несмотря на ваш невинный вид. Мне жаль бедного мужа, этого офицерика, который корчит из себя владетельную особу.]Ипполит фыркнул еще и сквозь смех проговорил:
– Et vous disiez, que les dames russes ne valaient pas les dames francaises. Il faut savoir s'y prendre. [А вы говорили, что русские дамы хуже французских. Надо уметь взяться.]
Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!
В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.
Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
