Балкашин, Николай Васильевич (генерал)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Николай Васильевич Балкашин (18051859) — оренбургский гражданский губернатор, генерал-лейтенант.

Происходил из дворян Балкашиных.

Сжил в императорской русской армии с 1821 года. В 1823—1829 годах, состоя прапорщиком в свите Его Императорского Величества по квартирмейстерской части, участвовал в военных экспедициях в киргиз-кайсацкую степь, прикрывал купеческие караваны, направлявшиеся в Бухару, а в феврале 1829 года был определён адъютантом в штаб отдельного Оренбургского корпуса; с 1832 — старший адъютант начальника штаба; с января 1835 года — адъютант командира отдельного Оренбургского корпуса В. А. Перовского. В 1831—1834 годах он возглавлял строительство торгового тракта СамараСтерлитамакВерхнеуральск.

Высочайшим приказом 28 ноября 1840 года он был назначен подполковником по кавалерии, исправляющим должность командующего Башкиро-мещерякским войском; 6 декабря 1843 года произведён в полковники. В 1845 году был переведён в коллежские советники и назначен, со 2 апреля 1845 года, на должность вице-губернатора Саратовской губернии. Через год он получил вакантную должность оренбургского гражданского губернатора; был членом Сибирского комитета; получил чин действительного статского советника. В декабре 1851 года возвращён на военную службу — в звании генерал-майора снова назначен командиром Башкиро-мещерякского войска — до мая 1853 года. Во время почти годового отсутствия В. А. Перовского (поход в Кокандское ханство) Балкашин исполнял должность оренбургского и самарского генерал-губернатора[1], а Башкирским войском командовал подполковник Александр Афанасьевич Толмачёв. С февраля 1854 года Балкашин снова командир Башкиро-мещерякского войска — до мая 1858 года; в мае 1856 года он был произведён в генерал-лейтенанты[2].

Был награждён орденами Св. Владимира 2-й (1855), 3-й (?) и 4-й (1832) степеней; Св. Анны 1-й (1853) с императорской короной (1854), 2-й (1842) и 4-й (1824) степеней; Св. Станислава 1-й (1849), 2-й с императорской короной (1840) и 3-й (1833) степеней.

Был женат на дочери А. П. Мансурова, вдове полковника Габбе Варваре Александровне.

В честь Н. В. Балкашина назван посёлок Балкашино[3].

Напишите отзыв о статье "Балкашин, Николай Васильевич (генерал)"



Примечания

  1. [kraeved.opck.org/lichnosti/orenburgskie_voennie_gubernatori/perovski.php Оренбургские военные губернаторы. Перовский Василий Алексеевич (1795—1857)]
  2. Военная служба башкир в первой половине XIX века. Башкирское войско. Проекты его реформ // История башкирского народа. — Т. IV. — Институт истории, языка и литературы УНЦ РАН, 2011. — ISBN 978-5-02-038276-3 (т. IV). — С. 52—53.
  3. [wiki02.ru/encyclopedia/Balkashin_Nikolay_Vasilevich/t/1458 Балкашин Николай Васильевич]

Рекомендуемая литература

  • Письма В. А. Перовского к Н. В. Балкашину // Труды Оренб. уч. арх. ком. — Вып. 23. — Оренбург, 1911. — С. 148—152.

Отрывок, характеризующий Балкашин, Николай Васильевич (генерал)

Пьер вспомнил Рамбаля и назвал его полк, и фамилию, и улицу, на которой был дом.
– Vous n'etes pas ce que vous dites, [Вы не то, что вы говорите.] – опять сказал Даву.
Пьер дрожащим, прерывающимся голосом стал приводить доказательства справедливости своего показания.
Но в это время вошел адъютант и что то доложил Даву.
Даву вдруг просиял при известии, сообщенном адъютантом, и стал застегиваться. Он, видимо, совсем забыл о Пьере.
Когда адъютант напомнил ему о пленном, он, нахмурившись, кивнул в сторону Пьера и сказал, чтобы его вели. Но куда должны были его вести – Пьер не знал: назад в балаган или на приготовленное место казни, которое, проходя по Девичьему полю, ему показывали товарищи.
Он обернул голову и видел, что адъютант переспрашивал что то.
– Oui, sans doute! [Да, разумеется!] – сказал Даву, но что «да», Пьер не знал.
Пьер не помнил, как, долго ли он шел и куда. Он, в состоянии совершенного бессмыслия и отупления, ничего не видя вокруг себя, передвигал ногами вместе с другими до тех пор, пока все остановились, и он остановился. Одна мысль за все это время была в голове Пьера. Это была мысль о том: кто, кто же, наконец, приговорил его к казни. Это были не те люди, которые допрашивали его в комиссии: из них ни один не хотел и, очевидно, не мог этого сделать. Это был не Даву, который так человечески посмотрел на него. Еще бы одна минута, и Даву понял бы, что они делают дурно, но этой минуте помешал адъютант, который вошел. И адъютант этот, очевидно, не хотел ничего худого, но он мог бы не войти. Кто же это, наконец, казнил, убивал, лишал жизни его – Пьера со всеми его воспоминаниями, стремлениями, надеждами, мыслями? Кто делал это? И Пьер чувствовал, что это был никто.
Это был порядок, склад обстоятельств.
Порядок какой то убивал его – Пьера, лишал его жизни, всего, уничтожал его.


От дома князя Щербатова пленных повели прямо вниз по Девичьему полю, левее Девичьего монастыря и подвели к огороду, на котором стоял столб. За столбом была вырыта большая яма с свежевыкопанной землей, и около ямы и столба полукругом стояла большая толпа народа. Толпа состояла из малого числа русских и большого числа наполеоновских войск вне строя: немцев, итальянцев и французов в разнородных мундирах. Справа и слева столба стояли фронты французских войск в синих мундирах с красными эполетами, в штиблетах и киверах.
Преступников расставили по известному порядку, который был в списке (Пьер стоял шестым), и подвели к столбу. Несколько барабанов вдруг ударили с двух сторон, и Пьер почувствовал, что с этим звуком как будто оторвалась часть его души. Он потерял способность думать и соображать. Он только мог видеть и слышать. И только одно желание было у него – желание, чтобы поскорее сделалось что то страшное, что должно было быть сделано. Пьер оглядывался на своих товарищей и рассматривал их.
Два человека с края были бритые острожные. Один высокий, худой; другой черный, мохнатый, мускулистый, с приплюснутым носом. Третий был дворовый, лет сорока пяти, с седеющими волосами и полным, хорошо откормленным телом. Четвертый был мужик, очень красивый, с окладистой русой бородой и черными глазами. Пятый был фабричный, желтый, худой малый, лет восемнадцати, в халате.
Пьер слышал, что французы совещались, как стрелять – по одному или по два? «По два», – холодно спокойно отвечал старший офицер. Сделалось передвижение в рядах солдат, и заметно было, что все торопились, – и торопились не так, как торопятся, чтобы сделать понятное для всех дело, но так, как торопятся, чтобы окончить необходимое, но неприятное и непостижимое дело.