Балкашин, Юрий Анатольевич

Юрий Балкашин
Полное имя	Юрий Анатольевич Балкашин
Дата рождения	18 октября 1923(1923-10-18)
Место рождения	Петроград, СССР
Дата смерти	24 октября 1960(1960-10-24) (37 лет)
Место смерти	Комарово, Ленинградская область, СССР
Годы активности	1948—1960
Профессии	композитор, педагог
Коллективы	Ленинградская государственная консерватория

Ю́рий Анато́льевич Балка́шин (18 октября 1923, Петроград — 23 октября 1960, Комарово) — советский композитор.

Биография

Происходил из известного рода Балкашиных: сын известного кораблестроителя контр-адмирала А. И. Балкашина — единоутробный брат В. Н. Николаева, близкий друг Г. И. Уствольской.

В 1939—1941 гг. занимался в кружке композиторов Василеостровского дома пионеров под руководством Ф. А. Рубцова. В 1941 году поступил в музыкальное училище Ленинградской консерватории, затем и в саму консерваторию, с 1942 года класс профессора М. О. Штейнберга и В. В. Волошинова), с 1945 года — у профессора Б. А. Арапова, закончив консерваторию в 1948 году.

Был включён в список «формалистов» по Постановлению ЦК 1948 года.

С 1950 года преподавал в Ленинградской консерватории, где среди его учеников был Г. И. Фиртич, В. Веселов, Ю. Фалик и В. Цытович (с 1954 по 1956 год).

Является автором вокально-симфонической поэмы «Травою поросли окопы» (1959), сюиты «Каменный цветок» (1950), симфонической поэмы «Павлик Морозов» (1954) и других произведений для оркестра. Среди камерных сочинений — струнный квартет (1944), соната для скрипки и фортепиано (1948), хоровые произведения, романсы. Скончался во время приступа эпилепсии, случившегося с ним на даче в Комарово Ленинградской области, куда приехал для написания некролога по кончине одного из умерших музыкантов.

Литература

• Михеева Л. Юрий Балкашин. — Москва, 1958.

Отрывок, характеризующий Балкашин, Юрий Анатольевич

Но генералам, в особенности не русским, желавшим отличиться, удивить кого то, забрать в плен для чего то какого нибудь герцога или короля, – генералам этим казалось теперь, когда всякое сражение было и гадко и бессмысленно, им казалось, что теперь то самое время давать сражения и побеждать кого то. Кутузов только пожимал плечами, когда ему один за другим представляли проекты маневров с теми дурно обутыми, без полушубков, полуголодными солдатами, которые в один месяц, без сражений, растаяли до половины и с которыми, при наилучших условиях продолжающегося бегства, надо было пройти до границы пространство больше того, которое было пройдено.
В особенности это стремление отличиться и маневрировать, опрокидывать и отрезывать проявлялось тогда, когда русские войска наталкивались на войска французов.
Так это случилось под Красным, где думали найти одну из трех колонн французов и наткнулись на самого Наполеона с шестнадцатью тысячами. Несмотря на все средства, употребленные Кутузовым, для того чтобы избавиться от этого пагубного столкновения и чтобы сберечь свои войска, три дня у Красного продолжалось добивание разбитых сборищ французов измученными людьми русской армии.
Толь написал диспозицию: die erste Colonne marschiert [первая колонна направится туда то] и т. д. И, как всегда, сделалось все не по диспозиции. Принц Евгений Виртембергский расстреливал с горы мимо бегущие толпы французов и требовал подкрепления, которое не приходило. Французы, по ночам обегая русских, рассыпались, прятались в леса и пробирались, кто как мог, дальше.
Милорадович, который говорил, что он знать ничего не хочет о хозяйственных делах отряда, которого никогда нельзя было найти, когда его было нужно, «chevalier sans peur et sans reproche» [«рыцарь без страха и упрека»], как он сам называл себя, и охотник до разговоров с французами, посылал парламентеров, требуя сдачи, и терял время и делал не то, что ему приказывали.
– Дарю вам, ребята, эту колонну, – говорил он, подъезжая к войскам и указывая кавалеристам на французов. И кавалеристы на худых, ободранных, еле двигающихся лошадях, подгоняя их шпорами и саблями, рысцой, после сильных напряжений, подъезжали к подаренной колонне, то есть к толпе обмороженных, закоченевших и голодных французов; и подаренная колонна кидала оружие и сдавалась, чего ей уже давно хотелось.
Под Красным взяли двадцать шесть тысяч пленных, сотни пушек, какую то палку, которую называли маршальским жезлом, и спорили о том, кто там отличился, и были этим довольны, но очень сожалели о том, что не взяли Наполеона или хоть какого нибудь героя, маршала, и упрекали в этом друг друга и в особенности Кутузова.
Люди эти, увлекаемые своими страстями, были слепыми исполнителями только самого печального закона необходимости; но они считали себя героями и воображали, что то, что они делали, было самое достойное и благородное дело. Они обвиняли Кутузова и говорили, что он с самого начала кампании мешал им победить Наполеона, что он думает только об удовлетворении своих страстей и не хотел выходить из Полотняных Заводов, потому что ему там было покойно; что он под Красным остановил движенье только потому, что, узнав о присутствии Наполеона, он совершенно потерялся; что можно предполагать, что он находится в заговоре с Наполеоном, что он подкуплен им, [Записки Вильсона. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ] и т. д., и т. д.