Балк, Василий Захарович

Василий Захарович Балк
Дата рождения	23 января 1840(1840-01-23)
Дата смерти	28 мая 1882(1882-05-28) (42 года)
Место смерти	Ржев
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	кавалерия
Звание	генерал-майор
Командовал	1-й уланский Санкт-Петербургский полк, 1-я бригада 12-й кавалерийской дивизии
Сражения/войны	Польская кампания (1863—1864), Русско-турецкая война (1877—1878)
Награды и премии	Орден Святого Станислава 3-й ст. (1864), Орден Святой Анны 3-й ст. (1867), Орден Святого Станислава 2-й ст. (1870), Орден Святой Анны 2-й ст. (1877), Орден Святого Владимира 4-й ст. (1878), Золотое оружие «За храбрость» (1878), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1879)

Василий Захарович Балк (1840—1882) — генерал-майор Русской императорской армии, участник русско-турецкой войны 1877—1878 годов.

Биография

Василий Балк родился 23 января 1840 года, сын управляющего Морским министерством адмирала Захара Захаровича Балка, происходил из дворян Владимирской губернии.

Образование получил в Пажеском корпусе, из которого выпущен 1 июня 1857 года корнетом в лейб-гвардии Уланский Её Величества полк (зачислен в полк 6 июля), 12 июля 1859 года произведён в поручики. 22 декабря 1859 года Балк был принят в Николаевскую академию Генерального штаба, однако 5 ноября 1860 года по неустановленной причине был отчислен из академии и вернулся в полк. 30 августа 1861 года произведён в штабс-ротмистры.

В 1863 году Василий Захарович Балк участвовал в усмирении восстания в Виленском военном округе. 19 января 1864 года был произведён в ротмистры.

30 августа 1869 года произведён в полковники. С 15 мая 1874 года командовал 1-м уланским Санкт-Петербургским полком, во главе которого принимал участие в кампании 1877—1878 годов против турок, за боевые отличия награждён двумя орденами и золотой саблей с надписью «За храбрость».

25 апреля 1881 года Балк был произведён в генерал-майоры и назначен командиром 1-й бригады 12-й кавалерийской дивизии.

Василий Захарович Балк скончался 28 мая 1882 года в городе Ржеве от последствий удара, нанесённого ему лошадью.

Награды

Среди прочих наград Балк имел ордена:

• Орден Святого Станислава 3-й степени (13 января 1864 года)
• Орден Святой Анны 3-й степени (1867 год)
• Орден Святого Станислава 2-й степени (1870 год, императорская корона к этому ордену пожалована в 1873 году)
• Орден Святой Анны 2-й степени (1877 год)
• Орден Святого Владимира 4-й степени с мечами и бантом (1878 год)
• Золотая сабля с надписью «За храбрость» (24 октября 1878 года)
• Орден Святого Владимира 3-й степени с мечами (1879 год)

Источники

• Бобровский П. О. История лейб-гвардии Уланского Её Величества полка. Приложения ко II тому. — СПб., 1903. — С. 158, 374
• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том I. А—Б. — М., 2009. — С. 101. — ISBN 978-5-9524-4166-8
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. — М., 2007. — С. 317, 510. — ISBN 978-5-903473-05-2
• Список генералам по старшинству. Исправлено по 1 июня. — СПб., 1882. — С. 944.
• Фрейман О. Р. Пажи за 183 года (1711—1894). Биографии бывших пажей с портретами. — Фридрихсгамн, 1894. — С. 511—512

Отрывок, характеризующий Балк, Василий Захарович

– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.


В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.