Балк, Захар Захарович

Захар Захарович Балк
Дата рождения	26 января 1796(1796-01-26)
Дата смерти	27 апреля 1870(1870-04-27) (74 года)
Место смерти	Санкт-Петербург, Российская империя
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	Российский Императорский флот
Годы службы	1812—1870
Звание	адмирал
Командовал	фрегат «Помощный» корабль «Прохор» 3-я бригада 2-й флотской дивизии 2-я бригада 2-й флотской дивизии 2-я флотская дивизия
Сражения/войны	Отечественная война 1812 года, Крымская война
Награды и премии

Захар Захарович Балк (1796—1870) — русский адмирал (с 1861 года), член адмиралтейств-совета.

Биография

Происходил из дворян Владимирской губернии.

Обучался в морском корпусе, откуда был выпущен мичманом. Принимал участие в войне против Наполеона (1812—1813) и блокаде французского флота у Флисингена. Затем плавал только в Балтийском море, где сделал постепенную карьеру — командовал судами, эскадрами и дивизиями. В 1824—1825 годах в должности первого лейтенанта судна Российско-Американской компании «Елена» совершил кругосветное плавание с заходом в Сидней и на Аляску. В 1826 году произведен в чин капитан-лейтенанта.

22 мая 1829 года во время перехода из Кронштадта в Свеаборг фрегат «Помощный» под командованием Балка в тумане с дождем был снесен течением к острову Оденсхольм, где в полночь сел на мель в пяти милях от маяка. При этом выбило руль, доски разошлись, и вода заливала корпус. Ночью срубили мачты, выбросили артиллерию, из запасного рангоута построили плот. К утру стало стихать и проясняться. Команде удалось спустить на воду барказ. На нем и плоту экипаж в 5 часов утра перебрался на берег. Командир с 8 добровольцами остался на фрегате, где и провел следующую ночь. Фрегат был разбит волнами. Якоря и пушки впоследствии подняты. Командир был оправдан.

С 1830—1837 г., в чине капитана 2 ранга, Балк командовал Охотским портом. 6 декабря 1839 года он был произведен в контр-адмиралы с назначением командиром 3-й бригады 2-й флотской дивизии, а 8 апреля 1851 года — в вице-адмиралы с утверждением в должности начальника 2-й флотской дивизии, и 23 апреля 1861 года — в адмиралы. Ещё со времени командования Охотским портом, он заслужил в среде подчиненных репутацию строгого и справедливого начальника; эти же качества сохранил он и во время командования сперва отдельными судами, потом эскадрами и дивизиями. В 1855 г. Балк был назначен членом адмиралтейств-совета. В 1869 году управлял морским министерством. Был известен точностью и тщательностью при исполнении поручений.

Награды

• орден Белого Орла
• св. Владимира 2 степени
• св. Анны и св. Станислава первых степеней
• датский орден Данеброга

Интересный факт

• Царь Александр II ценил его и дважды награждал табакерками.

Семья

Сын: Балк, Василий Захарович — генерал-майор.

Источник

Балк, Захар Захарович // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.—М., 1896—1918.

Отрывок, характеризующий Балк, Захар Захарович

В каретном сарае одного дома у Крымского Брода Пьер пробыл еще четыре дня и во время этих дней из разговора французских солдат узнал, что все содержащиеся здесь ожидали с каждым днем решения маршала. Какого маршала, Пьер не мог узнать от солдат. Для солдата, очевидно, маршал представлялся высшим и несколько таинственным звеном власти.
Эти первые дни, до 8 го сентября, – дня, в который пленных повели на вторичный допрос, были самые тяжелые для Пьера.

Х
8 го сентября в сарай к пленным вошел очень важный офицер, судя по почтительности, с которой с ним обращались караульные. Офицер этот, вероятно, штабный, с списком в руках, сделал перекличку всем русским, назвав Пьера: celui qui n'avoue pas son nom [тот, который не говорит своего имени]. И, равнодушно и лениво оглядев всех пленных, он приказал караульному офицеру прилично одеть и прибрать их, прежде чем вести к маршалу. Через час прибыла рота солдат, и Пьера с другими тринадцатью повели на Девичье поле. День был ясный, солнечный после дождя, и воздух был необыкновенно чист. Дым не стлался низом, как в тот день, когда Пьера вывели из гауптвахты Зубовского вала; дым поднимался столбами в чистом воздухе. Огня пожаров нигде не было видно, но со всех сторон поднимались столбы дыма, и вся Москва, все, что только мог видеть Пьер, было одно пожарище. Со всех сторон виднелись пустыри с печами и трубами и изредка обгорелые стены каменных домов. Пьер приглядывался к пожарищам и не узнавал знакомых кварталов города. Кое где виднелись уцелевшие церкви. Кремль, неразрушенный, белел издалека с своими башнями и Иваном Великим. Вблизи весело блестел купол Ново Девичьего монастыря, и особенно звонко слышался оттуда благовест. Благовест этот напомнил Пьеру, что было воскресенье и праздник рождества богородицы. Но казалось, некому было праздновать этот праздник: везде было разоренье пожарища, и из русского народа встречались только изредка оборванные, испуганные люди, которые прятались при виде французов.
Очевидно, русское гнездо было разорено и уничтожено; но за уничтожением этого русского порядка жизни Пьер бессознательно чувствовал, что над этим разоренным гнездом установился свой, совсем другой, но твердый французский порядок. Он чувствовал это по виду тех, бодро и весело, правильными рядами шедших солдат, которые конвоировали его с другими преступниками; он чувствовал это по виду какого то важного французского чиновника в парной коляске, управляемой солдатом, проехавшего ему навстречу. Он это чувствовал по веселым звукам полковой музыки, доносившимся с левой стороны поля, и в особенности он чувствовал и понимал это по тому списку, который, перекликая пленных, прочел нынче утром приезжавший французский офицер. Пьер был взят одними солдатами, отведен в одно, в другое место с десятками других людей; казалось, они могли бы забыть про него, смешать его с другими. Но нет: ответы его, данные на допросе, вернулись к нему в форме наименования его: celui qui n'avoue pas son nom. И под этим названием, которое страшно было Пьеру, его теперь вели куда то, с несомненной уверенностью, написанною на их лицах, что все остальные пленные и он были те самые, которых нужно, и что их ведут туда, куда нужно. Пьер чувствовал себя ничтожной щепкой, попавшей в колеса неизвестной ему, но правильно действующей машины.