Баллада об Аотру и Итрун
| Баллада об Аотру и Итрун | |
| Жанр: | |
|---|---|
| Автор: | |
| Язык оригинала: | |
| Дата написания: |
1930 |
| Дата первой публикации: |
1945 |
«Баллада об Аотру и Итрун» — поэма из 508 строк, написанная Дж. Р. Р. Толкином в 1930 году и опубликованная в Welsh Review в декабре 1945 года.
Аотру and Итрун — это бретонские эквиваленты слов «владыка» и «владычица». Поэма оформлена в стиле бретонской баллады, популярного английского жанра XII столетия, и она описывает конфликт героических ценностей и христианства, и их отношение к институту брака.
В поэме Аотру и Итрун — супружеская пара благородного происхождения. У них нет детей, и Аотру обращается за помощью к ведьме. После того, как у Итрун рождаются дети, появляется ведьма и открывает, что на самом деле она — корриган. Она требует любовь Аотру в уплату долга, и он приносит в жертву свою рыцарскую честь и не сдерживает слова:
|
I gave no love. My love is wed; |
О нет! Есть у меня жена — |
Про́клятый корриган умрет через три дня, Аотру принимает последствия и полагается на Провидение:
|
In three days I shall live at ease |
Тебе ли назначать мне срок? |
Через три дня Аотру умирает, его жена тоже умирает из-за разбитого сердца, и их хоронят вместе, а дети вырастают одни.
Напишите отзыв о статье "Баллада об Аотру и Итрун"
Ссылки
[www.tolkien00.narod.ru/poems1.html Баллада в переводе С. Степанова]
Отрывок, характеризующий Баллада об Аотру и Итрун
Пьер испытывал во все время своего выздоровления в Орле чувство радости, свободы, жизни; но когда он, во время своего путешествия, очутился на вольном свете, увидал сотни новых лиц, чувство это еще более усилилось. Он все время путешествия испытывал радость школьника на вакации. Все лица: ямщик, смотритель, мужики на дороге или в деревне – все имели для него новый смысл. Присутствие и замечания Вилларского, постоянно жаловавшегося на бедность, отсталость от Европы, невежество России, только возвышали радость Пьера. Там, где Вилларский видел мертвенность, Пьер видел необычайную могучую силу жизненности, ту силу, которая в снегу, на этом пространстве, поддерживала жизнь этого целого, особенного и единого народа. Он не противоречил Вилларскому и, как будто соглашаясь с ним (так как притворное согласие было кратчайшее средство обойти рассуждения, из которых ничего не могло выйти), радостно улыбался, слушая его.Так же, как трудно объяснить, для чего, куда спешат муравьи из раскиданной кочки, одни прочь из кочки, таща соринки, яйца и мертвые тела, другие назад в кочку – для чего они сталкиваются, догоняют друг друга, дерутся, – так же трудно было бы объяснить причины, заставлявшие русских людей после выхода французов толпиться в том месте, которое прежде называлось Москвою. Но так же, как, глядя на рассыпанных вокруг разоренной кочки муравьев, несмотря на полное уничтожение кочки, видно по цепкости, энергии, по бесчисленности копышущихся насекомых, что разорено все, кроме чего то неразрушимого, невещественного, составляющего всю силу кочки, – так же и Москва, в октябре месяце, несмотря на то, что не было ни начальства, ни церквей, ни святынь, ни богатств, ни домов, была та же Москва, какою она была в августе. Все было разрушено, кроме чего то невещественного, но могущественного и неразрушимого.
Побуждения людей, стремящихся со всех сторон в Москву после ее очищения от врага, были самые разнообразные, личные, и в первое время большей частью – дикие, животные. Одно только побуждение было общее всем – это стремление туда, в то место, которое прежде называлось Москвой, для приложения там своей деятельности.
