Баллин, Альберт

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Альберт Баллин
Отец:

Джоэль Баллин

Супруга:

Марианна Рауэрт

Внешние изображения
[i751.photobucket.com/albums/xx154/eponim2008/School%20of%20life/02-3.jpg Художественный портрет Баллина]

Альберт Баллин (18571918) — немецкий промышленник, судовладелец компании «Гамбург-Америка лайн» (Hamburg Amerika Linie − HAPAG).





Биография

Родился 15 августа 1857 года в Гамбурге, этнический еврей[1]. Был в семье тринадцатым и последним ребёнком.

В 1883 году женился на Марианне Рауэрт. Этот брак оказался бездетным, поэтому через десять лет супруги удочерили осиротевшую девочку из семьи дальних родственников.

Служебную карьеру Альберту пришлось начинать в 17 лет после смерти отца Джоэля Баллина (Йозеф Самуэль Баллин). Он стал сотрудником отцовского агентства и через пять лет единолично возглавил фирму, которая занималась организацией выезда отъезжающих эмигрантов. Возросший к тому времени поток желающих уехать за океан приносил ему приличный доход. Имея постоянные контакты с британскими и американскими коммерсантами, молодой человек совершенствовал не только свой английский, но и навыки бизнесмена и менеджера.

В 1881 году ставший самостоятельным коммерсантом Баллин убедил судовладельца Эдварда Карра выделить два грузовых парохода целиком под перевозку эмигрантов. Использование грузовых судов без особых удобств позволяло снизить цены на билеты и гарантировало распродажу всех имеющихся мест с неплохой прибылью. 7 июня первое судно с 800 эмигрантами на борту вышло из Гамбурга. Через два года компания Карра, где работал Баллин, имела уже пять судов и перевозила в год 16 500 пассажиров.

Позже, после слияния компаний, Баллин оказывается в компании HAPAG и уже через несколько лет, благодаря своим незаурядным способностям — входит в правление предприятия, а в 1896 году становится её генеральным директором. Именно Баллин сделал самостоятельным направлением бизнеса морские круизы, главной целью которых являлся не переезд морем из одной страны в другую, а отдых на борту судна в тёплых широтах. В январе 1891 года он впервые отправил пароход Auguste Viktoria в круиз по Средиземному морю.

В 1898 году HAPAG во главе с Альбертом Баллином уже был крупнейшей в мире судовладельческой компанией, имеющей 58 собственных пароходов и 113 зафрахтованных судов. Во время русско-японской войны, когда Германия была формально нейтральной стороной, гамбургская компания продала России 16 судов и снабжала российский Балтийский флот углем из Уэльса. Великобритания при этом являлась союзником Японии.

После поражения Германии в Первой мировой войне, по условиям мирного договора, весь немецкий флот почти без исключения был разделён между победившими союзниками, только лишь устаревший Deutschland — бывший обладатель Голубой ленты Атлантики в 1900 году — остался в компании Баллина, остальные суда были потеряны.

Альберт Баллин не смог пережить развала своей «империи» и 9 ноября 1918 года — в день капитуляции Германии, покончил жизнь самоубийством.

20 декабря 1918 года его преемником на посту генерального директора HAPAG стал Вильгельм Куно.

Память

Напишите отзыв о статье "Баллин, Альберт"

Примечания

  1. [www.nazireich.net/forum/viewtopic.php?t=5246&sid=898dcfe6ba742e5cbe81a88d22c1406a Самый большой пассажирский лайнер СССР (А. Ballin, Наnsa)]

Ссылки

  • [beiunsinhamburg.de/2010/альберт-баллин/ Альберт Баллин — знаменитости Гамбурга]
  • [eponim2008.livejournal.com/99572.html Кто придумал морские круизы? — Альберт Баллин]

Отрывок, характеризующий Баллин, Альберт

«Какое право он имеет не хотеть принять меня в свое родство? Ах лучше не думать об этом, не думать до его приезда!» сказала она себе и стала оглядывать знакомые и незнакомые лица в партере. Впереди партера, в самой середине, облокотившись спиной к рампе, стоял Долохов с огромной, кверху зачесанной копной курчавых волос, в персидском костюме. Он стоял на самом виду театра, зная, что он обращает на себя внимание всей залы, так же свободно, как будто он стоял в своей комнате. Около него столпившись стояла самая блестящая молодежь Москвы, и он видимо первенствовал между ними.
Граф Илья Андреич, смеясь, подтолкнул краснеющую Соню, указывая ей на прежнего обожателя.
– Узнала? – спросил он. – И откуда он взялся, – обратился граф к Шиншину, – ведь он пропадал куда то?
– Пропадал, – отвечал Шиншин. – На Кавказе был, а там бежал, и, говорят, у какого то владетельного князя был министром в Персии, убил там брата шахова: ну с ума все и сходят московские барыни! Dolochoff le Persan, [Персианин Долохов,] да и кончено. У нас теперь нет слова без Долохова: им клянутся, на него зовут как на стерлядь, – говорил Шиншин. – Долохов, да Курагин Анатоль – всех у нас барынь с ума свели.
В соседний бенуар вошла высокая, красивая дама с огромной косой и очень оголенными, белыми, полными плечами и шеей, на которой была двойная нитка больших жемчугов, и долго усаживалась, шумя своим толстым шелковым платьем.
Наташа невольно вглядывалась в эту шею, плечи, жемчуги, прическу и любовалась красотой плеч и жемчугов. В то время как Наташа уже второй раз вглядывалась в нее, дама оглянулась и, встретившись глазами с графом Ильей Андреичем, кивнула ему головой и улыбнулась. Это была графиня Безухова, жена Пьера. Илья Андреич, знавший всех на свете, перегнувшись, заговорил с ней.
– Давно пожаловали, графиня? – заговорил он. – Приду, приду, ручку поцелую. А я вот приехал по делам и девочек своих с собой привез. Бесподобно, говорят, Семенова играет, – говорил Илья Андреич. – Граф Петр Кириллович нас никогда не забывал. Он здесь?
– Да, он хотел зайти, – сказала Элен и внимательно посмотрела на Наташу.
Граф Илья Андреич опять сел на свое место.
– Ведь хороша? – шопотом сказал он Наташе.
– Чудо! – сказала Наташа, – вот влюбиться можно! В это время зазвучали последние аккорды увертюры и застучала палочка капельмейстера. В партере прошли на места запоздавшие мужчины и поднялась занавесь.
Как только поднялась занавесь, в ложах и партере всё замолкло, и все мужчины, старые и молодые, в мундирах и фраках, все женщины в драгоценных каменьях на голом теле, с жадным любопытством устремили всё внимание на сцену. Наташа тоже стала смотреть.


На сцене были ровные доски по средине, с боков стояли крашеные картины, изображавшие деревья, позади было протянуто полотно на досках. В середине сцены сидели девицы в красных корсажах и белых юбках. Одна, очень толстая, в шелковом белом платье, сидела особо на низкой скамеечке, к которой был приклеен сзади зеленый картон. Все они пели что то. Когда они кончили свою песню, девица в белом подошла к будочке суфлера, и к ней подошел мужчина в шелковых, в обтяжку, панталонах на толстых ногах, с пером и кинжалом и стал петь и разводить руками.
Мужчина в обтянутых панталонах пропел один, потом пропела она. Потом оба замолкли, заиграла музыка, и мужчина стал перебирать пальцами руку девицы в белом платье, очевидно выжидая опять такта, чтобы начать свою партию вместе с нею. Они пропели вдвоем, и все в театре стали хлопать и кричать, а мужчина и женщина на сцене, которые изображали влюбленных, стали, улыбаясь и разводя руками, кланяться.
После деревни и в том серьезном настроении, в котором находилась Наташа, всё это было дико и удивительно ей. Она не могла следить за ходом оперы, не могла даже слышать музыку: она видела только крашеные картоны и странно наряженных мужчин и женщин, при ярком свете странно двигавшихся, говоривших и певших; она знала, что всё это должно было представлять, но всё это было так вычурно фальшиво и ненатурально, что ей становилось то совестно за актеров, то смешно на них. Она оглядывалась вокруг себя, на лица зрителей, отыскивая в них то же чувство насмешки и недоумения, которое было в ней; но все лица были внимательны к тому, что происходило на сцене и выражали притворное, как казалось Наташе, восхищение. «Должно быть это так надобно!» думала Наташа. Она попеременно оглядывалась то на эти ряды припомаженных голов в партере, то на оголенных женщин в ложах, в особенности на свою соседку Элен, которая, совершенно раздетая, с тихой и спокойной улыбкой, не спуская глаз, смотрела на сцену, ощущая яркий свет, разлитый по всей зале и теплый, толпою согретый воздух. Наташа мало по малу начинала приходить в давно не испытанное ею состояние опьянения. Она не помнила, что она и где она и что перед ней делается. Она смотрела и думала, и самые странные мысли неожиданно, без связи, мелькали в ее голове. То ей приходила мысль вскочить на рампу и пропеть ту арию, которую пела актриса, то ей хотелось зацепить веером недалеко от нее сидевшего старичка, то перегнуться к Элен и защекотать ее.