Баловень
| Баловнев, Михаил Иванович | |
| Род деятельности: |
предводитель казацко-крестьянского восстания в Заволочье (1614-1615) |
|---|---|
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Баловень (Михаил Иванович Баловнев, Ян Баловень) (? — 23 июля 1615) — казацкий атаман эпохи Смутного времени.
Биография
Происходил из рязанского Данковского уезда. Участвовал в событиях Смутного времени. Вначале служил Самозванцу, затем присоединился в ополчению под началом князя Трубецкого. После окончания Смуты осенью 1613 года Баловень под началом Трубецкого был направлен от Москвы к Новгороду для борьбы со шведами. Однако по пути к месту дислокации казаки принялись заниматься грабежами местного населения (в Тверском уезде). Прямого восстания не было, но войско рассыпалось на отряды мародёрствующих дезертиров (атаманы И. Яковлев и Васковский). Впрочем, сами казаки не высказывали открытого недовольства, называя свои действия кормлением. Казаки решили идти на восток в Заволочье, чтобы кормиться за счёт богатых северорусских регионов, не тронутых войной. В среде казаков высказывалось мнение идти на верхнюю Волгу, а оттуда спуститься на кораблях по реке до Астрахани навстречу Ивану Заруцкому. В марте они достигли Череповца и Пошехонского уезда. В апреле 1614 года по случаю восстания в Москве прошёл Земский собор, на котором было принято решение поднять налоги, чтобы выплатить достойное жалование ветеранам Смуты. Однако дело не двигалось с мёртвой точки. Весной — летом 1614 г. казацкое движение охватило огромную территорию (современные Вологодская, Костромская и Ярославская области). С августа 1614 г. Вологда постоянно жила на осадном положении.
В ноябре 1614 года из Ярославля в Вологду двинулась карательная рать Валуева для борьбы с повстанцами. Однако вскоре оказалось, что царская рать нуждается в подкреплении. Тем не менее, повстанцы уклонялись от прямого боя с царскими ратями. Зимой 1614—1615 году они разорили Каргопольский уезд, убив свыше 2000 человек гражданского населения. Отличительной особенностью «шайки» Баловня были жестокие истязания пленных и часто бессмысленная жестокость: повстанцы сжигали сёла, оскверняли церкви, забивали скот, издевались над людьми (засыпали порох в рот и уши и поджигали). Отряд Баловнева совместно с казаками пана Голеневского и «гетмана» Щелковицкого, по словам летописца Ивана Слободского, в декабре 1614 г. опустошил Спасо-Прилуцкий Димитриев монастырь. 27 декабря Валуев нанёс поражение отряду казаков во главе с Р. Карташовым под Вологдой, а 4 января Лыков (к этому времени к нему присоединился Измайлов) разбил З. Заруцкого под Балахной и двинулся через Ярославль к Вологде. Когда в январе 1615 года отряд Лыкова (2000 человек) вошёл в Вологду, Михаил Баловнев заявил о намерении перейти на государеву службу. Из повстанцев была сформирована бригада, которую через Белозерск направили на шведский фронт к Тихвину. Оттуда весной 1615 года 5-тысячный отряд Баловня[1] неожиданно предпринял рейд к самой Москве. Столица была близка к панике, так как элитные царские части были направлены на борьбу с лисовчиками. В июне отряд Баловня встал в Ростокино. Тем не менее, повстанцы не торопились штурмовать столицу. Они желали выслушать предложение Кремля. Переговоры затягивались. Тем временем воевода Б. М. Лыков подвёл свою рать из Ярославля. Кремль заставил передвинуть лагерь Баловня к Донскому монастырю. Во время одного из раундов переговоров Баловнев был арестован, а его войско блокировано ратью Лыкова. Свыше 3 тыс. «воров» было захвачено в плен. 23 июля Баловень был повешен в Москве за ребро[2][3].
Напишите отзыв о статье "Баловень"
Примечания
- ↑ [wordweb.ru/portrety1/02_14.htm Казацкие волнения]
- ↑ Баловень // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ [www.kazaki-edinstvo.ru/component/content/article/76-2009-11-11-10-38-38/363-2011-09-18-13-21-26.html Икона, победившая Тамерлана]
Ссылки
- Богуславский В. [www.hrono.ru/biograf/bio_b/baloven.html Баловень Ян]
- Станиславский А. Л. [www.maxknow.ru/images/upload/articles45/1172.htm Восстание 1614—1615 гг. и поход атамана Баловня]
|
Это заготовка статьи по истории России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Баловень
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
