Балтийский вокзал (Санкт-Петербург)
Станция Санкт-Петербург-Балтийский Гатчинское направление Калищенское направление | ||||||||||||||||||||||||||
| Октябрьская железная дорога | ||||||||||||||||||||||||||
 | ||||||||||||||||||||||||||
| Отделение ж. д.: |
Санкт-Петербургское отделение | |||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Дата открытия: | ||||||||||||||||||||||||||
| Прежние названия: |
Петергофский вокзал | |||||||||||||||||||||||||
| Тип: |
пассажирская | |||||||||||||||||||||||||
| Количество платформ: |
7 | |||||||||||||||||||||||||
| Тип платформ: |
5 островных и 2 боковых | |||||||||||||||||||||||||
| Форма платформ: |
прямая | |||||||||||||||||||||||||
| Электрифицирована: | ||||||||||||||||||||||||||
| Архитекторы: | ||||||||||||||||||||||||||
| Выход к: |
Наб. Обводного канала, Митрофаньевское шоссе | |||||||||||||||||||||||||
| Пересадка на станции: | ||||||||||||||||||||||||||
| Пересадка на: |
| |||||||||||||||||||||||||
| Тарифная зона: |
0 | |||||||||||||||||||||||||
| Код в АСУЖТ: |
[osm.sbin.ru/esr/esr:036002 036002] | |||||||||||||||||||||||||
| Код в «Экспресс-3»: |
2004005 | |||||||||||||||||||||||||
| на Викискладе</td></tr>
</table> Балти́йский вокза́л — один из вокзалов Санкт-Петербурга. Расположен на территории Адмиралтейского района на площади Балтийского вокзала по адресу: набережная Обводного канала, 120. СодержаниеИстория
В 1853 году барон Штиглиц совместно с бароном Фелейзином занялся постройкой частной железной дороги из Петербурга в Петергоф. Вокзал был построен для этой железной дороги и до 1872 года назывался Петергофским. Движение поездов с вокзала открыто 21 июля 1857 года. В 1860—1870 годах частная Петергофская железная дорога была соединена новой линией с Красным Селом, а через него по Балтийской железной дороге — с Гатчиной, Нарвой, Ревелем (ныне Таллин) и Балтийским Портом (ныне Палдиски). 19 декабря 1872 года на вокзал прибыл первый поезд из Ревеля, с этого времени вокзал стал называться Балтийским. Современное здание вокзала построено в 1855—1858 годах архитектором А. И. Кракау. Прототипом вокзала послужил Восточный вокзал в Париже. По бокам здания располагались двухэтажные флигели, левый предназначался для императорской семьи. Перроны имеют стеклянное перекрытие, в витраже фасада установлены действующие поныне часы «Павел Буре». В 1931—1932 годах Балтийский вокзал реконструирован. Из-под купола здания убраны пути, боковые входы закрыты, центральный вход сделан на месте трехарочных окон. С 1933 Балтийский вокзал принимает и отправляет только пригородные поезда и по объёму пассажиропотока пригородного сообщения входит в число крупнейших в России. К левому крылу пристроен наземный вестибюль станции метро «Балтийская» (1955), закрывший несколько витражей светового зала[3] и нарушивший симметрию фасада. В начале 2000-х годов вокзал был отреставрирован и в апреле 2003 года оснащён автоматической системой контроля оплаты проезда (турникетами). До 13 декабря 2014 года вокзал не обслуживал поезда дальнего следования, только зимой 2009—2010 годов в связи со снежными заносами части путей Витебского вокзала некоторые поезда дальнего следования прибывали на Балтийский вокзал (например, из Риги). С 14 декабря 2014 года по 14 февраля 2015 года вокзал обслуживал поезд дальнего следования Санкт-Петербург—Таллин. Катастрофа в 2002 году11 ноября 2002 года около 10:30 электричка, проходившая ремонт в депо, неожиданно тронулась с места, набрала ход и на скорости 41 км/ч врезалась в платформу вокзала. В результате происшествия под колёсами двух первых вагонов, выскочивших на платформу, погибли четверо и пострадали ещё девять человек.[4] В момент катастрофы пассажиров в поезде не было. В связи с происшествием вокзал был закрыт, на это время пригородные электропоезда отправлялись со станций Броневая и Ленинский Проспект[5].
Виновными судом были признаны слесари по ремонту подвижного состава локомотивного депо ТЧ-15 станции «Санкт-Петербург — Балтийская» Н. Шапичев и Н. Бугаев.[4] Предотвращение аварии электропоезда в 2009 году
В начале декабря 2009 технолог вокзала Дмитрий Кузора — (являлся на тот момент единственным техническим специалистом вокзала) предотвратил тяжелую аварию электропоезда. Д. Э. Кузора вовремя обратил внимание на опасный выход за габарит приближения строений платформы № 6 (путь № 8) и начало разрушения её несущих конструкций, хотя это и не входило в его должностные обязанности (акты Балтийского вокзала от 08.12.2009, 10.12.2009, 11.12.2009, рапорт от 11.12.2009). От края платформы до корпуса электропоезда оставалось около 5 мм. После обследования экспертами состояния платформы путь № 8 был закрыт для приема поездов. Через несколько дней после закрытия пути наступили морозы, что привело к ещё большей деформации платформы в отдельных местах и выхода за габарит ещё на 35…70 мм. Если бы путь не был закрыт, авария электропоезда при прибытии на путь № 8 была бы неизбежна. Временное закрытие пути № 8 привело к ухудшению ведения маневровой работы на подъездных путях Балтийского вокзала. Платформа № 6 была построена в 2003 году (на месте демонтированного пути № 7) с рядом конструктивных недостатков. Платформа представляла собой два параллельных ряда вертикальных железобетонных плит, заглубленных всего на 400 мм в грунт, между которыми был засыпан песок. В верхней части платформы на песчаное основание была уложена тротуарная плитка. Из-за отсутствия гидроизоляции под тротуарной плиткой дождевая вода проникала в песчаное тело платформы, а из-за отсутствия дренажа вода накапливалась внутри платформы, что в зимних условиях приводило к замерзанию воды и расширению платформы с выпучиванием в сторону пути № 8. Отсутствие поперечных несущих конструкционных элементов между рядами вертикальных плит ещё более способствовало постепенному разрушению платформы. Весной-летом 2010 года аварийная платформа № 6 была полностью разобрана и перестроена, после чего движение электропоездов по пути № 8 было восстановлено. Современность
Источники архивные
Напишите отзыв о статье "Балтийский вокзал (Санкт-Петербург)"Примечания
Ссылки
</center>
|
||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Балтийский вокзал (Санкт-Петербург)
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
– Злодей, что ж ты это делаешь? – прокричал хозяин, подбегая к кухарке.
В то же мгновение с разных сторон жалобно завыли женщины, испуганно заплакал ребенок и молча столпился народ с бледными лицами около кухарки. Из этой толпы слышнее всех слышались стоны и приговоры кухарки:
– Ой о ох, голубчики мои! Голубчики мои белые! Не дайте умереть! Голубчики мои белые!..
Через пять минут никого не оставалось на улице. Кухарку с бедром, разбитым гранатным осколком, снесли в кухню. Алпатыч, его кучер, Ферапонтова жена с детьми, дворник сидели в подвале, прислушиваясь. Гул орудий, свист снарядов и жалостный стон кухарки, преобладавший над всеми звуками, не умолкали ни на мгновение. Хозяйка то укачивала и уговаривала ребенка, то жалостным шепотом спрашивала у всех входивших в подвал, где был ее хозяин, оставшийся на улице. Вошедший в подвал лавочник сказал ей, что хозяин пошел с народом в собор, где поднимали смоленскую чудотворную икону.
К сумеркам канонада стала стихать. Алпатыч вышел из подвала и остановился в дверях. Прежде ясное вечера нее небо все было застлано дымом. И сквозь этот дым странно светил молодой, высоко стоящий серп месяца. После замолкшего прежнего страшного гула орудий над городом казалась тишина, прерываемая только как бы распространенным по всему городу шелестом шагов, стонов, дальних криков и треска пожаров. Стоны кухарки теперь затихли. С двух сторон поднимались и расходились черные клубы дыма от пожаров. На улице не рядами, а как муравьи из разоренной кочки, в разных мундирах и в разных направлениях, проходили и пробегали солдаты. В глазах Алпатыча несколько из них забежали на двор Ферапонтова. Алпатыч вышел к воротам. Какой то полк, теснясь и спеша, запрудил улицу, идя назад.
– Сдают город, уезжайте, уезжайте, – сказал ему заметивший его фигуру офицер и тут же обратился с криком к солдатам:
– Я вам дам по дворам бегать! – крикнул он.
Алпатыч вернулся в избу и, кликнув кучера, велел ему выезжать. Вслед за Алпатычем и за кучером вышли и все домочадцы Ферапонтова. Увидав дым и даже огни пожаров, видневшиеся теперь в начинавшихся сумерках, бабы, до тех пор молчавшие, вдруг заголосили, глядя на пожары. Как бы вторя им, послышались такие же плачи на других концах улицы. Алпатыч с кучером трясущимися руками расправлял запутавшиеся вожжи и постромки лошадей под навесом.
Когда Алпатыч выезжал из ворот, он увидал, как в отпертой лавке Ферапонтова человек десять солдат с громким говором насыпали мешки и ранцы пшеничной мукой и подсолнухами. В то же время, возвращаясь с улицы в лавку, вошел Ферапонтов. Увидав солдат, он хотел крикнуть что то, но вдруг остановился и, схватившись за волоса, захохотал рыдающим хохотом.
– Тащи всё, ребята! Не доставайся дьяволам! – закричал он, сам хватая мешки и выкидывая их на улицу. Некоторые солдаты, испугавшись, выбежали, некоторые продолжали насыпать. Увидав Алпатыча, Ферапонтов обратился к нему.
– Решилась! Расея! – крикнул он. – Алпатыч! решилась! Сам запалю. Решилась… – Ферапонтов побежал на двор.
По улице, запружая ее всю, непрерывно шли солдаты, так что Алпатыч не мог проехать и должен был дожидаться. Хозяйка Ферапонтова с детьми сидела также на телеге, ожидая того, чтобы можно было выехать.
Была уже совсем ночь. На небе были звезды и светился изредка застилаемый дымом молодой месяц. На спуске к Днепру повозки Алпатыча и хозяйки, медленно двигавшиеся в рядах солдат и других экипажей, должны были остановиться. Недалеко от перекрестка, у которого остановились повозки, в переулке, горели дом и лавки. Пожар уже догорал. Пламя то замирало и терялось в черном дыме, то вдруг вспыхивало ярко, до странности отчетливо освещая лица столпившихся людей, стоявших на перекрестке. Перед пожаром мелькали черные фигуры людей, и из за неумолкаемого треска огня слышались говор и крики. Алпатыч, слезший с повозки, видя, что повозку его еще не скоро пропустят, повернулся в переулок посмотреть пожар. Солдаты шныряли беспрестанно взад и вперед мимо пожара, и Алпатыч видел, как два солдата и с ними какой то человек во фризовой шинели тащили из пожара через улицу на соседний двор горевшие бревна; другие несли охапки сена.
Алпатыч подошел к большой толпе людей, стоявших против горевшего полным огнем высокого амбара. Стены были все в огне, задняя завалилась, крыша тесовая обрушилась, балки пылали. Очевидно, толпа ожидала той минуты, когда завалится крыша. Этого же ожидал Алпатыч.
– Алпатыч! – вдруг окликнул старика чей то знакомый голос.
– Батюшка, ваше сиятельство, – отвечал Алпатыч, мгновенно узнав голос своего молодого князя.
Князь Андрей, в плаще, верхом на вороной лошади, стоял за толпой и смотрел на Алпатыча.
– Ты как здесь? – спросил он.
– Ваше… ваше сиятельство, – проговорил Алпатыч и зарыдал… – Ваше, ваше… или уж пропали мы? Отец…
– Как ты здесь? – повторил князь Андрей.
Пламя ярко вспыхнуло в эту минуту и осветило Алпатычу бледное и изнуренное лицо его молодого барина. Алпатыч рассказал, как он был послан и как насилу мог уехать.
– Что же, ваше сиятельство, или мы пропали? – спросил он опять.
Князь Андрей, не отвечая, достал записную книжку и, приподняв колено, стал писать карандашом на вырванном листе. Он писал сестре:
«Смоленск сдают, – писал он, – Лысые Горы будут заняты неприятелем через неделю. Уезжайте сейчас в Москву. Отвечай мне тотчас, когда вы выедете, прислав нарочного в Усвяж».
Написав и передав листок Алпатычу, он на словах передал ему, как распорядиться отъездом князя, княжны и сына с учителем и как и куда ответить ему тотчас же. Еще не успел он окончить эти приказания, как верховой штабный начальник, сопутствуемый свитой, подскакал к нему.
– Вы полковник? – кричал штабный начальник, с немецким акцентом, знакомым князю Андрею голосом. – В вашем присутствии зажигают дома, а вы стоите? Что это значит такое? Вы ответите, – кричал Берг, который был теперь помощником начальника штаба левого фланга пехотных войск первой армии, – место весьма приятное и на виду, как говорил Берг.
Князь Андрей посмотрел на него и, не отвечая, продолжал, обращаясь к Алпатычу:
– Так скажи, что до десятого числа жду ответа, а ежели десятого не получу известия, что все уехали, я сам должен буду все бросить и ехать в Лысые Горы.
– Я, князь, только потому говорю, – сказал Берг, узнав князя Андрея, – что я должен исполнять приказания, потому что я всегда точно исполняю… Вы меня, пожалуйста, извините, – в чем то оправдывался Берг.
Что то затрещало в огне. Огонь притих на мгновенье; черные клубы дыма повалили из под крыши. Еще страшно затрещало что то в огне, и завалилось что то огромное.
– Урруру! – вторя завалившемуся потолку амбара, из которого несло запахом лепешек от сгоревшего хлеба, заревела толпа. Пламя вспыхнуло и осветило оживленно радостные и измученные лица людей, стоявших вокруг пожара.
