Балтиморский вазописец

Балтиморский вазописец — анонимный греческий вазописец, который работал в Апулии около 375 до н. э. Балтиморский вазописец считается наиболее значимым представителем поздне-апулейской вазописи, а также последним значительным вазописцем из Апулии в целом.

Условное имя вазописца происходит от вазы, которая сейчас хранится в Галерее искусств Уолтерса, Балтимор. На его ранние работы сильно повлияли работы вазописца Патера. Среди работ Балтиморского вазописца чаще встречаются вазы больших форм — кратер с волютами, амфоры, лутрофор и гидрии. Кроме того, Балтиморский вазописец выполнял роспись ваз для наисков с погребальными сценами, где фигуры часто одеты в желто-оранжевую одежду. Других мотивов вазописи являлись мифологические сцены, темы Диониса, а также эротические, свадебные и бытовые сцены.

Вполне вероятно, что мастерская Балтиморского вазописца находилась в Каносе. Стилистически, а особенно по используемым формам и тематике, работы Балтиморского вазописца подобны работам вазописца ада, однако росписи первого характеризуется большим разнообразием мелких деталей, особенно в орнаменте.

Несколько вазописцев были тесно связаны с Балтиморским, в том числе и вазописец Сток-он-Трента, который был или очень близким коллегой, или же самим Балтиморским вазописцем. Среди его последователей можно отметить вазописеца Уайт-Саккос, группу Уайт-Саккос, вазописеца Сансона, Штутгартская группу и группу канфара.

• Loutrophoros Baltimore Painter (M.A.N. 1998-92-2) 01.jpg

  Лутрофор, Национальный археологический музей Испании, Мадрид, сторона А...

• Rape Persephone Baltimore Painter MAN.jpg

  … Похищение Персефоны, сторона В

• Naiskos soldiers Baltimore Painter MAN.jpg

  Кратер с изображением наиска и двоих воинов, Мадрид

Источники

• Rolf Hurschmann. Baltimore-Maler, in: Der Neue Pauly 2 (1997), col. 429.
• Arthur Dale Trendall. Rotfigurige Vasen aus Unteritalien und Sizilien. Ein Handbuch. Philipp von Zabern, Mainz, 1991 (Kulturgeschichte der Antiken Welt Bd. 47), esp. p. 115—118 ISBN 3-8053-1111-7.

Отрывок, характеризующий Балтиморский вазописец

– Священную древнюю столицу России! – вдруг заговорил он, сердитым голосом повторяя слова Бенигсена и этим указывая на фальшивую ноту этих слов. – Позвольте вам сказать, ваше сиятельство, что вопрос этот не имеет смысла для русского человека. (Он перевалился вперед своим тяжелым телом.) Такой вопрос нельзя ставить, и такой вопрос не имеет смысла. Вопрос, для которого я просил собраться этих господ, это вопрос военный. Вопрос следующий: «Спасенье России в армии. Выгоднее ли рисковать потерею армии и Москвы, приняв сраженье, или отдать Москву без сражения? Вот на какой вопрос я желаю знать ваше мнение». (Он откачнулся назад на спинку кресла.)
Начались прения. Бенигсен не считал еще игру проигранною. Допуская мнение Барклая и других о невозможности принять оборонительное сражение под Филями, он, проникнувшись русским патриотизмом и любовью к Москве, предлагал перевести войска в ночи с правого на левый фланг и ударить на другой день на правое крыло французов. Мнения разделились, были споры в пользу и против этого мнения. Ермолов, Дохтуров и Раевский согласились с мнением Бенигсена. Руководимые ли чувством потребности жертвы пред оставлением столицы или другими личными соображениями, но эти генералы как бы не понимали того, что настоящий совет не мог изменить неизбежного хода дел и что Москва уже теперь оставлена. Остальные генералы понимали это и, оставляя в стороне вопрос о Москве, говорили о том направлении, которое в своем отступлении должно было принять войско. Малаша, которая, не спуская глаз, смотрела на то, что делалось перед ней, иначе понимала значение этого совета. Ей казалось, что дело было только в личной борьбе между «дедушкой» и «длиннополым», как она называла Бенигсена. Она видела, что они злились, когда говорили друг с другом, и в душе своей она держала сторону дедушки. В средине разговора она заметила быстрый лукавый взгляд, брошенный дедушкой на Бенигсена, и вслед за тем, к радости своей, заметила, что дедушка, сказав что то длиннополому, осадил его: Бенигсен вдруг покраснел и сердито прошелся по избе. Слова, так подействовавшие на Бенигсена, были спокойным и тихим голосом выраженное Кутузовым мнение о выгоде и невыгоде предложения Бенигсена: о переводе в ночи войск с правого на левый фланг для атаки правого крыла французов.