Балтрунас, Леонас
Поделись знанием:
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
| Леонас Балтрунас | |||||||||||||||||
 | |||||||||||||||||
| Позиция: |
| ||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Рост: |
188 см | ||||||||||||||||
| Гражданство: | |||||||||||||||||
| Дата рождения: | |||||||||||||||||
| Место рождения: | |||||||||||||||||
| Дата смерти: | |||||||||||||||||
| Место смерти: | |||||||||||||||||
| |||||||||||||||||
Лео́нас Балтру́нас (лит. Leonas Baltrūnas; 20 октября 1914, Рига — 20 апреля 1993, Мельбурн) — литовский баскетболист, литовский и австралийский баскетбольный тренер. Двукратный чемпион Европы (1937, 1939).
Содержание
Биография
С 1934 года учился в Каунасском военном училище. В баскетбол начал играть в 1935 году[1]. В чемпионате Литвы играл за ЦЯСО[2].
За сборную Литвы играл с 1936 года. На победном чемпионате Европы 1937 года сыграл во всех 5 матчах, набрал 2 очка в финальной встрече со сборной Италии[3]. На следующем, также победном для литовцев, чемпионате 1939 года потерял место в основном составе. Сыграл в 2 матчах, набрал 7 очков в игре со сборной Венгрии (79:15)[4]. Один из первых в истории двукратных чемпионов Европы по баскетболу[5].
В 1941 году возглавлял сборную Каунаса на чемпионате городов в Ленинграде[1], команда заняла 6-е место на турнире[6]. После Второй мировой войны переехал в Австралию, в 1955 году тренировал сборную страны[1].
Напишите отзыв о статье "Балтрунас, Леонас"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Stanislovas Stonkus. Krepšinio kelias į Lietuvą // Lietuvos krepšinis (serija „Pažinkime Lietuvą“). — Kaunas: Šviesa, 2007. — P. 45. — ISBN 5430044431.
- ↑ Rolandas V.Eidvilas. [www.oocities.org/eidvilas/ec1939.html European Championship 1939] (англ.). Lithuanian Basketball Research. Проверено 11 апреля 2013. [www.peeep.us/52249353 Архивировано из первоисточника 11 апреля 2013].
- ↑ Santiago Velasco. [www.linguasport.com/baloncesto/internacional/eurobasket/1937_RIGA_FS.htm European Championship 1937 (Final Stage)] (англ.). Linguasport: Sport History and Statistics. Проверено 5 апреля 2013. [www.peeep.us/fbb3ccdf Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
- ↑ Santiago Velasco. [www.linguasport.com/baloncesto/internacional/eurobasket/1939_KAUNAS_FS.htm European Championship 1939 (Final Stage)] (англ.). Linguasport: Sport History and Statistics. Проверено 5 апреля 2013. [www.peeep.us/fcad0b38 Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
- ↑ Rolandas V.Eidvilas. [www.lrytas.lt/-13088410851307548627-e%C4%8D-istorija-pergal%C4%97s-ir-%C5%A1imto-ta%C5%A1k%C5%B3-skirtumu-1939-m.htm EČ istorija. Pergalės — ir šimto taškų skirtumu (1939 m.)] (лит.). Eurobasket 2011. lrytas.lt (27 июня 2011). Проверено 5 апреля 2013. [www.peeep.us/12fee2fe Архивировано из первоисточника 5 апреля 2013].
- ↑ Матчи городов // Баскетбол: Справочник / авт.-сост. З. А. Генкин, Е. Р. Яхонтов. — М.: Физкультура и спорт, 1983. — С. 135—136.
Литература
- Stanislovas Stonkus. Leonas Baltrūnas. Visuotinė lietuvių enciklopedija, T. II (Arktis-Beketas). — Vilnius: Mokslo ir enciklopedijų leidybos institutas, 2002. 576 psl.
Ссылки
- [www.fibaeurope.com/cid_KNce8jInH7Qj1EsyH5rjn2.playerID_74967.compID_qMRZdYCZI6EoANOrUf9le2.season_1939.roundID_303.teamID_2135.html Leonas Baltrunas — European Championship for Men 1939] (англ.). FIBA Europe. Проверено 15 апреля 2013. [www.peeep.us/26bccf7d Архивировано из первоисточника 15 апреля 2013].
- [archive.fiba.com/pages/eng/fa/player/p/pid/74967/sid/2239/tid/2135/_/1939_European_Championship_for_Men/index.html Leonas Baltrunas's profile — 1939 European Championship for Men] (англ.). ARCHIVE.FIBA.COM. Проверено 15 апреля 2013. [www.peeep.us/a9e63fae Архивировано из первоисточника 15 апреля 2013].
|
Это заготовка статьи о баскетболисте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||
| ||||||
Отрывок, характеризующий Балтрунас, Леонас
Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.
Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.
Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Категории:
- Родившиеся 20 октября
- Родившиеся в 1914 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Риге
- Умершие 20 апреля
- Умершие в 1993 году
- Умершие в Мельбурне
- Спортсмены по алфавиту
- Баскетболисты по алфавиту
- Баскетболисты Литвы
- Игроки сборной Литвы по баскетболу
- Баскетбольные тренеры Литвы
- Баскетбольные тренеры Австралии
- Чемпионы Европы по баскетболу
