Балты
 |
Эта статья или раздел нуждается в переработке. Пожалуйста, улучшите статью в соответствии с правилами написания статей.
|
Ба́лты (балтийские народы) — группа индоевропейских племён и народов, проживавших на восточном побережье Балтийского моря и говоривших на балтийских языках[1]. Потомками балтов ныне считаются литовцы и латыши[1]. Ранее, кроме современных территорий Литвы и Латвии, балты населяли территории Белоруссии, Польши (Сувалкия, южная Пруссия) и России (Калининградская область, часть Смоленской, Брянской и некоторых близлежащих областей)[2].
Содержание
Письменные упоминания
Первые письменные упоминания племён, проживавших на прилегающих к южному побережью Венедского (ныне Балтийского) моря территориях, обнаруживаются в сочинении «О происхождении германцев и местоположении Германии» римского историка Публия Корнелия Тацита (98), где они названы эстиями (лат. aestiorum gentes). Кроме того, Геродот упоминает народ будины, обитавший в верховьях Дона между Волгой и Днепром. Позднее эти племена эстиев под разными именами описывались в сочинениях римско-остготского историка Кассиодора (523), готского историка Иордана (552), англосаксонского путешественника Вульфстана (900), северогерманского хрониста архиепископа Адама Бременского (1075).
Нынешнее название древних племён, проживавших на прилегающих к южному побережью Балтийского моря территориях — балты (нем. Balten) и балтийский язык (нем. baltische Sprache) как научные термины были предложены в 1845 немецким языковедом Георгом Нессельманом (1811—1881), профессором университета в Кёнигсберге, вместо термина летто-литовцы, название образовано по аналогии с Mare Balticum (белое море)[3].
Историческое расселение
После анализа данных топонимики и признаков особенностей материальной культуры, погребальных обычаев, украшений и т. п., установленных археологическими исследованиями, в 8 тысячелетии до н. э. поселения балтов достигли Волги (мощинская культура).[4] В 5 тысячелетии до н. э. — верховьев Днепра и Оки (днепро-двинская культура). В 3 тысячелетии до н. э. балты начали заселять побережье Балтийского моря.[5] Ареал их проживания простирался с бассейнов Вислы и Наревы на западе, Березины, Сожа и Южного Буга на юге до озера Ильмень[6] и Тверской области на севере. На востоке территорией проживания балтов были современные Витебская и Могилевская области Белоруссии и Псковская, Смоленская (тушемлинская культура), Брянская, Курская, Орловская области России (колочинская культура). Также исторически зафиксировано проживание западно-балтского племени голядь в верховьях Оки, в Калужской, Орловской, Тульской и Московской областях (культура москворецких городищ).
С конца I тысячелетия начались процессы славянизации балтов.
Существуют письменные свидетельства о том, что ещё в начале XVI века некоторое население современной западной части Белоруссии говорило на западно-балтских языках. В середине II тысячелетия западные балты, жившие на территории захваченной Тевтонским орденом (пруссы), подвергались активной германизации. В настоящее время потомки западных балтов (пруссов), проживающие на территории Польши, славянизированы, и стали частью польского этноса (в частности, мазуров).
Деление
В IV—III веках до н. э. сложились различия между балтами западными (пруссы, курши, галинды, мазуры, ятвяги, голядь) и восточными (земгалы, селы, латгалы, жемайты, литва) причём считается, что западные балты ятвяги являются одними из предков белорусов, а голядь (галинды) — одними из предков русских. Часть западных балтов вошли в состав польского этноса — пруссы, мазуры, ятвяги, а восточные балты аукштайты — собственно литва, жемайты и частично курши, земгалы и селы являются предками литовцев, а курши, земгалы, селы, латгалы и угрофиннское племя ливов являются предками латышей. К VI—VIII векам относят разделение восточных балтов на участвовавших в этногенезе литовцев (литва, жмудь, иначе жамойты, а также надрувы, скальвы), с одной стороны, и ставших предками современных латышей (курши, земгалы, селы, латгалы), с другой.
Часть балтийских племен была уничтожена в ходе экспансии немецких рыцарских орденов (символ немецкого национализма — Пруссия получила своё название от уничтоженного немцами балтского народа пруссов), часть ассимилировалась к концу XVI — середине XVII века или растворилась при этногенезе современных народов (например, мазуры в этногенезе поляков).
Современными балтскими народами являются литовцы и латыши.
По данным генетиков наиболее распространенными Y-хромосомными гаплогруппами у сегодняшних балтов являются гаплогруппы R1a и N1c1, которые встречаются с частотой около 40 %[7]. Гаплогруппа N1c характерна также для финских, угорских народов, но у балтов подтверждён субклад L1025, не характерный ни для протестированных финнов, ни для угров. Эстонцы, саамы и ливы не тестировались[уточнить]. Субклад встречается также у шведов и восточных славян[8].
По новейшим исследованиям[9] у балтов открыли свой ген — 'LWb', который характеризует только балтов. Распространение его является самым высоким в
- Латвии и Литве — 6 %
Чем дальше, тем его присутствие постепенно стирается:
- в Эстонии — 3 %
- Финляндия — менее 2 %
- Швеция (острова) — до 1 %
- В середине Швеции — 0 %
- Псков, Новгород, Петербург — 2,2 %
- Вологда Россия — 2 %
- Польша — 2 %
- Венгрия — 0,4 % (единственная центрально европейская страна где выше 0 %)
это связано с миграционным путём финно-угров, который в то время проходил через Балтию
- Западная Европа — 0,01 %
Кроме того, весьма специфическая у балтов гаплотип Y хромосомы.
По материнской линии (митохондриальная ДНК) существенных различий у балтов с окружающими народами не наблюдается[7].
Вятичи и радимичи
Считается, что балты приняли участие в этногенезе вятичей и радимичей. Об этом говорят характерные украшения — шейные гривны, которые не принадлежат к числу распространенных украшений в восточнославянском мире X—XII веков. Только у двух племён (радимичей и вятичей) они получили относительно широкое распространение. Анализ радимичских шейных гривен показывает, что прототипы многих из них находятся в балтских древностях, а обычай широкого употребления их обусловлен включением в этногенез этого племени балтских аборигенов. Очевидно, распространение шейных гривен в ареале вятичей также отражает взаимодействие славян с балтами-голядью. Среди вятичских украшений есть янтарные украшения и шейные гривны, не известные в других древнерусских землях, но имеющие полные аналогии в летто-литовских материалах[10].
Напишите отзыв о статье "Балты"
Примечания
- ↑ 1 2 Эйдинтас А. и др. История Литвы. — Вильнюс, 2013. — С. 23.
- ↑ Балты — БРЭ, Москва 2005. ISBN 5852703303 (том 2)
- ↑ Мария Гимбутас [www.bibliotekar.ru/Centr-Balty/5.htm «Балты. Люди янтарного моря»] — Центрполиграф, Москва 2004. ISBN 5952413595
- ↑ Marija Gimbutas, Hugh Hencken «Mesolithic, neolithic and copper age cultures in Russia and the Baltic area» — Cambridge 1956. (The prehistory of eastern Europe. Part 1.)
- ↑ Г. Смирин [shh.neolain.lv/school/osn_fakti2.pdf Основные факты истории Латвии] — Rīga 1999.
- ↑ Манаков Андрей Геннадьевич, Ветров Сергей Вячеславович [www.pskgu.ru/projects/pgu/storage/prj/prj_06/prj_06_22.pdf Неславянская топонимия северо-западных районов Псковской области] — Псковский государственный университет 2008.
- ↑ 1 2 [www.eupedia.com/europe/european_y-dna_haplogroups.shtml Distribution of European Y-chromosome DNA (Y-DNA) haplogroups by country in percentage]
- ↑ [isogg.org/tree/ISOGG_HapgrpN.html Описание и гаплогруппа N в международной ассоциации генетической генеалогии ISOGG]
- ↑ [www.karger.com/Article/Abstract/22864 Описание и распространение гена 'LWb']
- ↑ Валентин Васильевич Седов «Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья». — Наука, Москва 1970. (стр. 138—140)
Литература
- Балты — БРЭ, Москва 2005. ISBN 5852703303 (том 2)
- Валентин Васильевич Седов «Славяне Верхнего Поднепровья и Подвинья». — Наука, Москва 1970.
- Раиса Яковлена Денисова [www.booksite.ru/etnogr/1973/1973_1.pdf «Антропология древних балтов»] — Zinātne, Rīga 1975.
Ссылки
- [www.ostu.ru/personal/nikolaev/rus9.gif Карта расселения народов Европы в IX веке.УНПК Орловский Государственный Технический Университет]
- www.karger.com/Article/Abstract/22864
- [itunes.apple.com/us/book/aisciai.-kilme/id622573771?mt=11 Eugenijus Jovaisa, Aisciai: Kilme]
Отрывок, характеризующий Балты
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.
«Как она меня любит! – думала княжна Марья. – Как я счастлива теперь и как могу быть счастлива с таким другом и таким мужем! Неужели мужем?» думала она, не смея взглянуть на его лицо, чувствуя всё тот же взгляд, устремленный на себя.
Ввечеру, когда после ужина стали расходиться, Анатоль поцеловал руку княжны. Она сама не знала, как у ней достало смелости, но она прямо взглянула на приблизившееся к ее близоруким глазам прекрасное лицо. После княжны он подошел к руке m lle Bourienne (это было неприлично, но он делал всё так уверенно и просто), и m lle Bourienne вспыхнула и испуганно взглянула на княжну.
«Quelle delicatesse» [Какая деликатность,] – подумала княжна. – Неужели Ame (так звали m lle Bourienne) думает, что я могу ревновать ее и не ценить ее чистую нежность и преданность ко мне. – Она подошла к m lle Bourienne и крепко ее поцеловала. Анатоль подошел к руке маленькой княгини.
– Non, non, non! Quand votre pere m'ecrira, que vous vous conduisez bien, je vous donnerai ma main a baiser. Pas avant. [Нет, нет, нет! Когда отец ваш напишет мне, что вы себя ведете хорошо, тогда я дам вам поцеловать руку. Не прежде.] – И, подняв пальчик и улыбаясь, она вышла из комнаты.
Все разошлись, и, кроме Анатоля, который заснул тотчас же, как лег на постель, никто долго не спал эту ночь.
«Неужели он мой муж, именно этот чужой, красивый, добрый мужчина; главное – добрый», думала княжна Марья, и страх, который почти никогда не приходил к ней, нашел на нее. Она боялась оглянуться; ей чудилось, что кто то стоит тут за ширмами, в темном углу. И этот кто то был он – дьявол, и он – этот мужчина с белым лбом, черными бровями и румяным ртом.
Она позвонила горничную и попросила ее лечь в ее комнате.
M lle Bourienne в этот вечер долго ходила по зимнему саду, тщетно ожидая кого то и то улыбаясь кому то, то до слез трогаясь воображаемыми словами рauvre mere, упрекающей ее за ее падение.
Маленькая княгиня ворчала на горничную за то, что постель была нехороша. Нельзя было ей лечь ни на бок, ни на грудь. Всё было тяжело и неловко. Живот ее мешал ей. Он мешал ей больше, чем когда нибудь, именно нынче, потому что присутствие Анатоля перенесло ее живее в другое время, когда этого не было и ей было всё легко и весело. Она сидела в кофточке и чепце на кресле. Катя, сонная и с спутанной косой, в третий раз перебивала и переворачивала тяжелую перину, что то приговаривая.
– Я тебе говорила, что всё буграми и ямами, – твердила маленькая княгиня, – я бы сама рада была заснуть, стало быть, я не виновата, – и голос ее задрожал, как у собирающегося плакать ребенка.
Старый князь тоже не спал. Тихон сквозь сон слышал, как он сердито шагал и фыркал носом. Старому князю казалось, что он был оскорблен за свою дочь. Оскорбление самое больное, потому что оно относилось не к нему, а к другому, к дочери, которую он любит больше себя. Он сказал себе, что он передумает всё это дело и найдет то, что справедливо и должно сделать, но вместо того он только больше раздражал себя.
«Первый встречный показался – и отец и всё забыто, и бежит кверху, причесывается и хвостом виляет, и сама на себя не похожа! Рада бросить отца! И знала, что я замечу. Фр… фр… фр… И разве я не вижу, что этот дурень смотрит только на Бурьенку (надо ее прогнать)! И как гордости настолько нет, чтобы понять это! Хоть не для себя, коли нет гордости, так для меня, по крайней мере. Надо ей показать, что этот болван об ней и не думает, а только смотрит на Bourienne. Нет у ней гордости, но я покажу ей это»…
Сказав дочери, что она заблуждается, что Анатоль намерен ухаживать за Bourienne, старый князь знал, что он раздражит самолюбие княжны Марьи, и его дело (желание не разлучаться с дочерью) будет выиграно, и потому успокоился на этом. Он кликнул Тихона и стал раздеваться.
«И чорт их принес! – думал он в то время, как Тихон накрывал ночной рубашкой его сухое, старческое тело, обросшее на груди седыми волосами. – Я их не звал. Приехали расстраивать мою жизнь. И немного ее осталось».
