Балугьянский, Михаил Андреевич

Михаил Андреевич Балугьянский
русин. Михайло Балудяньскый
Место рождения:	Фельсё-Ольсва
Научная сфера:	экономика, юриспруденция
Место работы:	Санкт-Петербургский университет
Альма-матер:	Венский университет
Известен как:	1-й ректор СПУ

Михаил Андреевич Балугьянский, изначальная фамилия — Балудянский (26 сентября (7 октября) 1769, деревня Фельсё-Ольсва (ныне Вишна Ольшава), недалеко от города Стропко, Королевство Венгрия — 3 (15) апреля 1847, Санкт-Петербург) — российский государственный деятель, правовед и экономист, сенатор (1839), тайный советник (1828), статс-секретарь (1827).

Биография

Уроженец Венгрии, русин, сын греко-католического священника, Балугьянский получил образование первоначально в Венгерской королевской академии в Кашау (1797), а потом на юридическом факультете Венского университета (1789). После окончания университета Балугьянский был приглашён в Гражданскую Академию (Гросс-Вардейн), где читал курсы политических наук, полицейского, торгового и финансового права. С 1796 году доктор права и профессор Пештского университета; руководил кафедрой истории, статистики, публичного и народного права.

Приглашённый в 1803 году в Россию (вместе с П. Д. Лодием и В. Г. Кукольником), при преобразовании Петербургской учительской семинарии в Учительскую гимназию, или Педагогический институт, Балугьянский получил место преподавателя политической экономии. В июне 1804 года Балугьянского пригласили принять участие в работах по систематизации законодательства. С 1806 года − начальник 4-го отделения Комиссии составления законов, с 1812 − начальник 5-го отделения этой комиссии. Занимался вопросами упорядочения и развития административного и финансового права, подготовил ряд предложений по реорганизации министерств, финансовой деятельности, полиции, проекты свода положений публичного права, сельского законодательства.

С 1813 года − декан философско-юридического факультета Главного педагогического института. Когда институт был преобразован, 8 мая 1819 года, в Санкт-Петербургский университет, Балугьянскому была предоставлена кафедра энциклопедии юридических и политических наук и политической экономии. При открытии университета Балугьянский был избран его ректором.

Историк Петербургского университета В. В. Григорьев приводит (стр. 14) отзыв одного из слушателей Балугьянского:

Это был преподаватель одушевленный и увлекательный, со знаниями обширными и разнородными.

В 1813—1817 годах Балугьянский преподавал юриспруденцию великим князьям Николаю и Михаилу Павловичам. C 1817 года − директор Комиссии погашения государственных долгов Министерства финансов.

В октябре 1821 года в знак протеста против действий Д. П. Рунича и увольнения профессоров К. Ф. Германа, К. И. Арсеньева, А. И. Галича и Э. Б. С. Раупаха ушёл с поста ректора университета. Но и в качестве профессора, как член конференции, производившей под председательством Рунича следствие над профессорами, Балугьянский не мог сохранять спокойствия. В заседании конференции, где решался вопрос о виновности зтих профессоров, он подал заявление, «что редакция протоколов неверна, голоса условные присоединены к безусловным, иное вставлено, иное перетолковано составителями протоколов», а в заседании 8 ноября 1821 года так был потрясен инквизиционной формой предложения вопросов обвиняемым профессорам, что упал в обморок. Балугьянский оставил преподавание в университете, хотя числился его профессором до 1824 года. А. И. Майборода в 1825 году назвал его в своём доносе членом тайного декабристского общества, что следсвием не подтвердилось.

В 1826—1847 годах — начальник Второго отделения, наладил его работу. Ближайший сотрудник М. М. Сперанского в подготовке Полного собрания законов (в 1837 за эту работу возведён в дворянство с включением в герб цифры "XV", символизировавшей 15-томный Свод законов).

Разработал теоретические положения по системе российского права, подготовил материалы по состоянию и совершенствованию законодательства, в т.ч. по уголовно-процессуальному праву; по личной просьбе Николая I подготовил 4-томный проект постепенной ликвидации крепостного права и по сельскому праву (ряд положений использован при проведении реформы П. Д. Киселёва).

В 1845 году из-за болезни отошёл от дел.

Награды

• Орден Святого Александра Невского (14.04.1841)
• Орден Белого орла (29.01.1833)
• Орден Святого Владимира 2-й степени (04.02.1826)
• Орден Святой Анны 1-й степени (19.01.1828)
• Орден Святого Владимира 3-й степени (14.04.1819)

Семья

Жена (с 1802) — Антония-Анна-Юлия (Анна или Антуанетта Ивановна) фон-Гегер (Heger); Дети:

• Иосиф (1803—1807)
• Мария (26.9.1804—1894) — была замужем за генералом бароном Н. В. Медемом
• Анна (23.2.1806—1877) — детская писательница, замужем за генералом П. М. Дараганом
• Александра (14.4.1808—?) — была замужем за сенатором И. Х. Капгером
• Елена (6.2.1810—?) — была замужем за генералом Ф. Ф. Бартоломеем
• Екатерина (18.9.1814—?) — замужем за Александром Соломоновичем Гальпертом
• Елизавета (20.2.1816—?) — была замужем за генералом Н. А. Столпаковым
• Ольга (12.5.1817—?) — замужем за Константином Осиповичем Комаром
• Александр (1818—?)
• Андрей (1819—?)

Литература

• Балугьянский, Михаил Андреевич // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Декабристы. Биографический справочник / Под редакцией М. В. Нечкиной. — М.: Наука, 1988. — С. 12. — 448 с. — 50 000 экз.
• Б. К. Тебиев Первый ректор Петербургского университета // Высшее образование в России. — 2004. — № 11. — С. 139—145.
• Коркунов Н. М. М. А. Балугьянский: Проект судебного устройства 1828 года // Журнал Министерства юстиции. — С.-Петербург: Типография Правительствующего Сената. — № 7, Май — № 8, Июнь. 1895. — № 8. — С. 47—54

Ссылки

• [www.law.edu.ru/doc/document.asp?docID=1119463 Биография М. А. Балугьянского]
• [www.hrono.ru/biograf/bio_b/balugyansky.php Балугьянский, Михаил Андреевич] на сайте «Хронос»
• Михал Вархола, Ленка Дубовицка [www.nbuv.gov.ua/portal/soc_gum/znpkp/Ped/2009_15/4_04_Varhola_Dubovicka.pdf Вклад первого ректора Санкт-Петербургского университета Михаила Балудянского в развитие науки и образования] // Збірник наукових праць Кам’янець-Подільського національного університету імені Івана Огієнка. Серія педагогічна. 2009. — Випуск 15. Стр. 187—190.
• Жуковская Т.Н., Кудрявцева Е.Е., Сидорчук И.В. [bioslovhist.history.spbu.ru/component/fabrik/details/1/1198.html Балугъянский (Balugjanski) Михаил Андреевич // Сетевой биографический словарь историков Санкт-Петербургского университета XVIII-XX вв.]

Отрывок, характеризующий Балугьянский, Михаил Андреевич

Князь Андрей с презрением смотрел на эти бесконечные, мешавшиеся команды, повозки, парки, артиллерию и опять повозки, повозки и повозки всех возможных видов, обгонявшие одна другую и в три, в четыре ряда запружавшие грязную дорогу. Со всех сторон, назади и впереди, покуда хватал слух, слышались звуки колес, громыхание кузовов, телег и лафетов, лошадиный топот, удары кнутом, крики понуканий, ругательства солдат, денщиков и офицеров. По краям дороги видны были беспрестанно то павшие ободранные и неободранные лошади, то сломанные повозки, у которых, дожидаясь чего то, сидели одинокие солдаты, то отделившиеся от команд солдаты, которые толпами направлялись в соседние деревни или тащили из деревень кур, баранов, сено или мешки, чем то наполненные.
На спусках и подъемах толпы делались гуще, и стоял непрерывный стон криков. Солдаты, утопая по колена в грязи, на руках подхватывали орудия и фуры; бились кнуты, скользили копыта, лопались постромки и надрывались криками груди. Офицеры, заведывавшие движением, то вперед, то назад проезжали между обозами. Голоса их были слабо слышны посреди общего гула, и по лицам их видно было, что они отчаивались в возможности остановить этот беспорядок. «Voila le cher [„Вот дорогое] православное воинство“, подумал Болконский, вспоминая слова Билибина.
Желая спросить у кого нибудь из этих людей, где главнокомандующий, он подъехал к обозу. Прямо против него ехал странный, в одну лошадь, экипаж, видимо, устроенный домашними солдатскими средствами, представлявший середину между телегой, кабриолетом и коляской. В экипаже правил солдат и сидела под кожаным верхом за фартуком женщина, вся обвязанная платками. Князь Андрей подъехал и уже обратился с вопросом к солдату, когда его внимание обратили отчаянные крики женщины, сидевшей в кибиточке. Офицер, заведывавший обозом, бил солдата, сидевшего кучером в этой колясочке, за то, что он хотел объехать других, и плеть попадала по фартуку экипажа. Женщина пронзительно кричала. Увидав князя Андрея, она высунулась из под фартука и, махая худыми руками, выскочившими из под коврового платка, кричала:
– Адъютант! Господин адъютант!… Ради Бога… защитите… Что ж это будет?… Я лекарская жена 7 го егерского… не пускают; мы отстали, своих потеряли…
– В лепешку расшибу, заворачивай! – кричал озлобленный офицер на солдата, – заворачивай назад со шлюхой своею.
– Господин адъютант, защитите. Что ж это? – кричала лекарша.
– Извольте пропустить эту повозку. Разве вы не видите, что это женщина? – сказал князь Андрей, подъезжая к офицеру.
Офицер взглянул на него и, не отвечая, поворотился опять к солдату: – Я те объеду… Назад!…
– Пропустите, я вам говорю, – опять повторил, поджимая губы, князь Андрей.
– А ты кто такой? – вдруг с пьяным бешенством обратился к нему офицер. – Ты кто такой? Ты (он особенно упирал на ты ) начальник, что ль? Здесь я начальник, а не ты. Ты, назад, – повторил он, – в лепешку расшибу.
Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.
– Где главнокомандующий? – спросил Болконский.
– Здесь, в том доме, – отвечал адъютант.
– Ну, что ж, правда, что мир и капитуляция? – спрашивал Несвицкий.
– Я у вас спрашиваю. Я ничего не знаю, кроме того, что я насилу добрался до вас.
– А у нас, брат, что! Ужас! Винюсь, брат, над Маком смеялись, а самим еще хуже приходится, – сказал Несвицкий. – Да садись же, поешь чего нибудь.
– Теперь, князь, ни повозок, ничего не найдете, и ваш Петр Бог его знает где, – сказал другой адъютант.
– Где ж главная квартира?
– В Цнайме ночуем.
– А я так перевьючил себе всё, что мне нужно, на двух лошадей, – сказал Несвицкий, – и вьюки отличные мне сделали. Хоть через Богемские горы удирать. Плохо, брат. Да что ты, верно нездоров, что так вздрагиваешь? – спросил Несвицкий, заметив, как князя Андрея дернуло, будто от прикосновения к лейденской банке.
– Ничего, – отвечал князь Андрей.
Он вспомнил в эту минуту о недавнем столкновении с лекарскою женой и фурштатским офицером.
– Что главнокомандующий здесь делает? – спросил он.
– Ничего не понимаю, – сказал Несвицкий.
– Я одно понимаю, что всё мерзко, мерзко и мерзко, – сказал князь Андрей и пошел в дом, где стоял главнокомандующий.
Пройдя мимо экипажа Кутузова, верховых замученных лошадей свиты и казаков, громко говоривших между собою, князь Андрей вошел в сени. Сам Кутузов, как сказали князю Андрею, находился в избе с князем Багратионом и Вейротером. Вейротер был австрийский генерал, заменивший убитого Шмита. В сенях маленький Козловский сидел на корточках перед писарем. Писарь на перевернутой кадушке, заворотив обшлага мундира, поспешно писал. Лицо Козловского было измученное – он, видно, тоже не спал ночь. Он взглянул на князя Андрея и даже не кивнул ему головой.
– Вторая линия… Написал? – продолжал он, диктуя писарю, – Киевский гренадерский, Подольский…
– Не поспеешь, ваше высокоблагородие, – отвечал писарь непочтительно и сердито, оглядываясь на Козловского.
Из за двери слышен был в это время оживленно недовольный голос Кутузова, перебиваемый другим, незнакомым голосом. По звуку этих голосов, по невниманию, с которым взглянул на него Козловский, по непочтительности измученного писаря, по тому, что писарь и Козловский сидели так близко от главнокомандующего на полу около кадушки,и по тому, что казаки, державшие лошадей, смеялись громко под окном дома, – по всему этому князь Андрей чувствовал, что должно было случиться что нибудь важное и несчастливое.
Князь Андрей настоятельно обратился к Козловскому с вопросами.
– Сейчас, князь, – сказал Козловский. – Диспозиция Багратиону.
– А капитуляция?
– Никакой нет; сделаны распоряжения к сражению.
Князь Андрей направился к двери, из за которой слышны были голоса. Но в то время, как он хотел отворить дверь, голоса в комнате замолкли, дверь сама отворилась, и Кутузов, с своим орлиным носом на пухлом лице, показался на пороге.
Князь Андрей стоял прямо против Кутузова; но по выражению единственного зрячего глаза главнокомандующего видно было, что мысль и забота так сильно занимали его, что как будто застилали ему зрение. Он прямо смотрел на лицо своего адъютанта и не узнавал его.