Балуда, Виктор Петрович

Виктор Петрович Балуда
Научная сфера:	патофизиология, радиобиология
Место работы:	Кубанский медицинский институт, Медицинский радиологический научный центр РАМН
Учёная степень:	доктор медицинских наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	Кубанский медицинский институт
Научный руководитель:	И. А. Ойвин, С. С. Полушкина
Награды и премии:

Ви́ктор Петро́вич Ба́луда (31 мая 1924 — 5 июня 2002) — советский и российский патофизиолог. Основоположник российской школы гемостазиологии. Заслуженный деятель науки Российской Федерации, лауреат Государственной премии Российской Федерации. Доктор медицинских наук (1963), профессор. Участник Второй мировой войны, артиллерист, командир полка.

Образование

• Краснодарское зенитно-артиллерийское училище (1941)
• Кубанский медицинский институт (1946—?, окончил с отличием)
• Аспирантура Кубанского медицинского института
• Кандидат медицинских наук (1958). Тема диссертации: «Влияние болевого раздражения на функциональное состояние свертывающей системы крови»
• Доктор медицинских наук (1963). Тема диссертации: «Основные закономерности изменения свертываемости крови и фибринолитической активности при различных состояниях организма»

Биография

Виктор Балуда родился 31 мая 1924 года.

Окончание Балудой средней школы совпало с началом Второй мировой войны на территории СССР. 23 июня 1941 года подал заявление о добровольном зачислении в ряды действующей армии и получил направление в Краснодарское зенитно-артиллерийское училище, в котором учился полгода. После окончания училища воевал с начала 1942 года до окончания войны на Северо-Западном и Втором Прибалтийском фронтах. Командовал 444-м отдельным зенитно-артиллерийским взводом, батареей, зенитно-артиллерийским полком. Был ранен, стал инвалидом.

После демобилизации окончил Кубанский медицинский институт, аспирантуру при нём и начал работать ассистентом кафедры патологической физиологии.

Первые работы по физиологии и патологии свёртывающей системы крови человека выполнил под руководством Исидора Ойвина.

Над той же темой докторской диссертации, что и у Балуды, одновременно с ним работал старший его на двадцать лет лауреат Сталинской премии Борис Кудряшов. Балуде хватило смелости отстоять свою точку зрения, правильность которой со временем была полностью подтверждена.

В 1963 году переехал из Краснодара в Обнинск для работы в отделе радиационной патофизиологии Института медицинской радиологии, руководимом его учителем Исидором Ойвиным. После смерти Ойвина в 1972 году возглавил отдел.

Умер 5 июня 2002 года.

Семья

• Сын — Михаил Викторович Балуда, российский кардиолог, профессор Московского государственного медико-стоматологического университета.

Научные достижения

В аспирантуре занялся решением междисциплинарной проблемы патогенеза, профилактики и лечения диссеминированного внутрисосудистого свертывания (ДВС) крови и его осложнений — тромбозов, тромбоэмболий и геморрагий, часто выступающих главными причинами летальных исходов или инвалидности.

Разработанная Балудой и представленная на конференции терапевтов в 1957 году первая коагулограмма, по отзыву В. А. Германова (1975), «открыла реальную возможность изучения гемостаза непосредственно у больного, в клинике, а не путём экстраполяций экспериментальных данных».

Основал клиническую лабораторную диагностику нарушений процессов свёртывания крови и фибринолиза. Создал комплексный метод оценки состояния системы гемостаза на основе разработанной клинической коагулограммы, который стимулировал изучение в СССР и России проблемы ДВС-синдрома, тромбозов и кровотечений в акушерстве, хирургии, онкологии, кардиологии, гематологии, инфектологии, при лучевой и ожоговой болезнях, в клинике неотложных состояний и интенсивной терапии и при многих других патологических состояниях и заболеваниях.

Разработал многие методы исследования функционального состояния системы гемостаза, включая способ определения активности ФXIII, «манжеточную пробу», являющуюся уникальным инструментом изучения антитромбогенных свойств стенки сосудов человека. В 1980 году опубликовал с соавторами монографию «Лабораторные методы исследования системы гемостаза», до сегодняшнего дня остающуюся настольной книгой врачей-гемостазиологов.

Предложил методы восстановления антитромбогенной активности стенки сосудов, нашедшие клиническое применение при лечении ишемической болезни сердца, сахарного диабета, ожоговой болезни. Одним из первых заметил, что изменения функционального состояния системы гемостаза, внутрисосудистое свертывание крови, агрегация тромбоцитов являются компонентом патогенеза многих различных заболеваний, оказывают влияние на гемореологию, гемодинамику, участвуют в заживлении ран, воспалении, иммунологической реакции, имеют отношение к неспецифической резистентности организма.

Предложил патогенетическую классификацию нарушений системы гемостаза, внес существенный вклад в расшифровку патогенеза и лечение геморрагического синдрома при острой лучевой болезни, внедрил в практику здравоохранения никотиновую кислоту как фибринолитическое средство.

Инициировал создание служб лечения тромбозов и кровотечений в ряде клинических центров СССР, включая Главный военный клинический госпиталь имени Н. Н. Бурденко.

Создал российскую школу гемостазиологов, в которой работали и продолжают работать около 50 его учеников. Под руководством Балуды было защищено 30 кандидатских и 10 докторских диссертаций.

Награды и премии

• Два ордена Красной Звезды (1943, ?)
• Медаль «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
• Государственная премия Российской Федерации
• Премия имени А. А. Богомольца

Почётные звания

• Заслуженный деятель науки Российской Федерации

Память

• После смерти Виктора Балуды на базе Кубанского государственного медицинского университета в Краснодаре была учреждена научно-практическая конференция по проблемам гемостаза, посвящённая памяти В. П. Балуды и проходящая один раз в два года.

Библиография

Публикации Виктора Балуды

Монографии

• Балуда В. П., Баркаган З. С., Гольдберг Е. Д. и др. Лабораторные методы исследования системы гемостаза. — Томск, 1980. — 313 с.

О Викторе Балуде

• Сушкевич Г. Н., Адамчик А. С. [www.ksma.ru/userfiles/file/gazeta/january2010.pdf Б. н.] // Медик Кубани. — 2010. — № 1 (1380). — Январь.

Ссылки

• [hghltd.yandex.net/yandbtm?fmode=inject&url=http%3A%2F%2Fwww.esus.ru%2Fphp%2Fcontent.php%3Fid%3D5716%26pr%3Dprint&text=%D0%B1%D0%B0%D0%BB%D1%83%D0%B4%D0%B0%20%D0%B2%D0%B8%D0%BA%D1%82%D0%BE%D1%80%20%D0%BF%D0%B5%D1%82%D1%80%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87&l10n=ru&mime=html&sign=992a99a9417cccb8fadb06190593aeeb&keyno=0 Биография]

Отрывок, характеризующий Балуда, Виктор Петрович

– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.
– Мне смешно, – сказал Пьер, – что вы себя, вы себя считаете неспособным, свою жизнь – испорченною жизнью. У вас всё, всё впереди. И вы…
Он не сказал, что вы , но уже тон его показывал, как высоко ценит он друга и как много ждет от него в будущем.
«Как он может это говорить!» думал Пьер. Пьер считал князя Андрея образцом всех совершенств именно оттого, что князь Андрей в высшей степени соединял все те качества, которых не было у Пьера и которые ближе всего можно выразить понятием – силы воли. Пьер всегда удивлялся способности князя Андрея спокойного обращения со всякого рода людьми, его необыкновенной памяти, начитанности (он всё читал, всё знал, обо всем имел понятие) и больше всего его способности работать и учиться. Ежели часто Пьера поражало в Андрее отсутствие способности мечтательного философствования (к чему особенно был склонен Пьер), то и в этом он видел не недостаток, а силу.