Бальзамирование
Поделись знанием:
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
Бальзами́рование — метод предотвращения гниения трупов или отдельных органов, применяемый для сохранения тел людей после их смерти, обеззараживания трупов при продолжительной транспортировке и изготовления анатомических экспонатов.
Бальзамирование известно с древнейших времен. Суть бальзамирования состоит в пропитывании тканей трупа веществами, уничтожающими микробов и препятствующими посмертному разрушению тканей. В Древнем Египте для бальзамирования применялись душистые вещества — бальзамы (отсюда название процедуры). Перед бальзамированием в Египте мозг вынимался через нос, так как считалось, что он не представляет ценности (о функции мозга тогда было неизвестно, поэтому его просто выбрасывали, другие органы сохраняли отдельно от трупа).
В настоящее время в качестве основы для бальзамирования широко используется формалин. На Украине возле Винницы с 1881 года сохраняется забальзамированное пионером отечественного бальзамирования Д. И. Выводцевым тело известного хирурга и анатома Н. И. Пирогова.
Классическими способами бальзамирования считаются метод Мельникова-Разведенкова, Воробьёва-Збарского, Броша и Абрикосова.
В современной русскоязычной литературе теории и практике бальзамирования уделено неоправданно мало внимания. Можно выделить всего одно, уже ставшее библиографической редкостью, издание — руководство «Бальзамирование и реставрация трупов», написанное судебными медиками.
Содержание
История
Древний Египет
Средневековье
Новое Время
В Новое Время в связи с развитием технологий бальзамирование вышло на новый уровень.
Выставление напоказ
В Новое время сложилась традиция выставления забальзамированных тел напоказ публике — как правило в музеях в качестве диковин, ранее таким образом обращались только с «нетленными» мощами различных святых.
Указанный год — дата смерти, символом глаза (
) помечены мавзолеи с забальзамированными телами, до сих пор доступные для визита.
- 1703 год — принц Карл-Евгений Круа. Умер в Ревеле в неоплатных долгах, из-за чего долгое время оставался непогребённым. Тело его удивительным образом неплохо сохранилось, лежало под стеклянной крышкой в церкви св. Николая на протяжении 160 лет и было предметом любопытства путешественников[1]. Заимодавцы собирали с любопытных плату, которая шла на погашение его долгов. Захоронено тело в 1863 г.
- 1758 год — Ханна Безуик («Манчестерская мумия»). Погребена в 1868 году.
- 1832 год — знаменитый учёный и философ Джереми Бентам. Согласно его завещанию, после смерти его тело использовалось для анатомического урока; после этого из него сделали «манекен», состоящий из скелета и забальзамированной головы учёного. К сожалению, голова пострадала в процессе изготовления и была заменена восковой копией. Т. н. Jeremy Bentham’s Auto-icon хранится в Университетском колледже Лондона.
- 1860 год — бородатая женщина Юлия Пастрана. Заспиртована, претерпела множество злоключений. Хранилась в университете Норвегии, доступ ограничен. Похоронена в 2013 году.
- 1881 год — знаменитый врач Николай Иванович Пирогов. Забальзамирован по его собственной методике его учеником в деревне Вишня под Винницей (ныне территория Винницы), доступ до сих пор возможен[2] (см. Болезнь, смерть и бальзамация).
- 1906 год — Хэйзел Фэррис (en). Показывалась в музее естественной истории, похоронена в ХХ веке.
- 1911 год — Элмер Маккёрди. Показывался в парке развлечений, похоронен в 1977 году.
- 1917 год — Мата Хари. Голова расстрелянной шпионки хранилась в Музее анатомии в Париже. Но в 2000 году архивариусы обнаружили, что голова исчезла. Пропажа могла произойти ещё в 1954 году, когда музей переехал[3].
- 1920 год — Розалия Ломбардо — итальянская девочка, забальзамированная по просьбе отца. Тело Розалии Ломбардо хранится в застеклённом гробу, установленном на мраморном пьедестале посреди небольшой часовни — финального пункта туристического маршрута по катакомбам капуцинов в Палермо.
Политики
Особенно традиция выставления мёртвых тел напоказ на длительное время (не только для транспортировки и процедуры прощания) распространилась в ХХ веке, в основном среди политических лидеров тоталитарных государств. Останки большинства из них помещались в мавзолеи.
-
1924 год — Владимир Ильич Ленин. Открыто для доступа по настоящее время (см. Смерть и похороны Ленина, Судьба тела Ленина, Мавзолей Ленина). - 1925 год — Григорий Иванович Котовский. Мавзолей и тело подвергнуты надругательству в 1941 году, тело пострадало, но доступ открыт, и его можно посмотреть через окошко в гробу[4] (см. Мавзолей Котовского).
-
1938 год — Мустафа Кемаль Ататюрк. Тело покоится в мавзолее Аныткабир. Доступ к нему имеют только главнокомандующий и врач, ответственный за проверку состояния тела. -
1949 год — Георгий Михайлович Димитров (лидер Болгарии). Открыто для доступа до свержения коммунистического режима в Болгарии в 1990 году. Перезахоронен.(см. Мавзолей Георгия Димитрова). -
1952 год — Эва Перон. Открыто для доступа до свержения Перона в 1955 году, после этого претерпело множество злоключений (см. Болезнь и смерть, Disappearance and return of corpse, El secuestro del cadáver de Evita) -
1952 год — Хорлогийн Чойбалсан. Тело было забальзамировано в Москве и доставлено в Улан-Батор. Мавзолей Чойбалсана был построен ещё при его жизни по его же приказу. Но Юмжагийн Цеденбал приказал не выставлять тело бывшего правителя на обозрение, а замуровать его в склепе, служащем усыпальницей вождя монгольской революции Сухэ-Батора (см. Мавзолей Сухэ-Батора). - 1953 год — Иосиф Виссарионович Сталин. Открыто для доступа по 1961 г., перезахоронен у Кремлевской стены (см. Смерть Сталина).
-
1953 год — Клемент Готвальд (лидер Чехословакии, умер, заболев на похоронах Сталина). Бальзамирование было проведено плохо, и к началу 1960-х годов тело стало разлагаться, вдобавок, началась критика культа личности, в 1962 году мавзолей был закрыт, а тело Готвальда кремировано (см. Национальный памятник на Виткове). -
1963 год — папа Иоанн XXIII. Забальзамирован и погребен. После беатификации эксгумирован в 2001 году и выставлен в хрустальном гробе в базилике собора Святого Петра в Риме. -
1969 год — Хо Ши Мин. Открыто для доступа с 1975 года (до этого тело прятали от американцев), (см. Мавзолей Хо Ши Мина) -
1975 год — Чан Кайши. Открыто для доступа, (см.Cihu Мавзолей) -
1976 год — Мао Цзэдун. Открыто для доступа, (см. Мавзолей Мао Цзэдуна) -
1979 год — Антониу Агоштинью Нету (лидер Анголы). Тело в мавзолее открывалось для поклонения только раз в год (17 сентября, в день рождения Нето). Тело было захоронено в 1992 году по просьбе семьи покойного. -
1985 год — Линдон Форбс Бёрнхем, лидер Гайаны. Забальзамирован советскими учеными, подготовлен к помещению в мавзолей, но под нажимом Госдепартамента США, угрожавшего отменой экономической помощи в случае открытого доступа к телу, оно было замуровано в герметичной капсуле. - 1988 год — Цзян Цзинго. Открыто для доступа (см.Touliao Мавзолей)
-
1989 год — Маркос, Фердинанд. Открыто для доступа (см. Маркос Музей и Мавзолей) -
1994 год — Ким Ир Сен. Открыто для доступа (см. Кымсусанский мемориальный дворец Солнца) - 2011 год — Ким Чен Ир. Открыто для доступа (см. Кымсусанский мемориальный дворец Солнца)
Другие случаи
- Буддийский святой Итигэлов, Даши-Доржо
- Claude Nowell (1944—2008) — современный основатель религиозной секты «мумифицирования».
- Siriraj Medical Museum — музей в Таиланде со множеством сохраненных тел.
- В русскоязычной прессе нередко встречаются утверждения,[5] что тело Энвера Ходжи было забальзамировано и помещено в мавзолей. На деле,[6] албанский лидер был погребён на кладбище Павших героев нации в Тиране. В мае 1992 г. тело Энвера Ходжи было тайно эксгумировано новыми властями Албании и перезахоронено на общественном кладбище на окраине Тираны. При этом надгробная плита была изъята и использована для создания памятника английским солдатам союзных войск. Здание, которое ошибочно называют «мавзолеем», было построено как Музей Энвера Ходжи, который открылся 14 октября 1988 года (к 80-летию со дня рождения Э. Ходжи). В настоящее время экспозиция музея демонтирована, внешний облик здания изменён, а внутри располагается культурно-выставочный центр.
- В Венесуэле имелись планы забальзамировать тело президента Уго Чавеса, скончавшегося 5 марта 2013 года, однако затем от этих планов отказались из-за упущенного времени для начала бальзамирования.(см. Музей революции).[7]
См. также
- Пластинация
- Лиофилизация
- Манчестерская мумия
- Мумификация
- Мумия
- Ломбардо, Розалия
- Салафия, Альфредо
- Таксидермия
Напишите отзыв о статье "Бальзамирование"
Литература
- Лопухин Ю. М. Болезнь, смерть и бальзамирование В. И. Ленина: Правда и мифы. — М.: Республика, 1997. — С. 89-128. — 240 с. — 5 000 экз. — ISBN 5-250-02615-X. (в пер., суперобл.)
- Кузнецов Л. Е., Хохлов В. В., Фадеев С. П., Шигеев В. Б. Бальзамирование и реставрация трупов: Руководство. — Смоленск, М.: Издательство Смоленской государственной медицинской академии, издательство Российского государственного медицинского университета, Бюро судебно-медицинской экспертизы комитета здравоохранения Москвы, Московский институт медико-социальной реабилитологии, 1999. — 496 с. — ISBN 5-88777-002-3.
- [books.google.ru/books?id=VP2JxzGGlNwC&pg=PA51&lpg=PA51&dq=was+embalmed+and+permanently+exhibited&source=bl&ots=l7SxzwcDip&sig=BR1B4A-dBGqXe0nSA4oxdcmYDVQ&hl=ru&ei=3mNgTY_lEdGs8QPU18RZ&sa=X&oi=book_result&ct=result&resnum=2&ved=0CB0Q6AEwATgK#v=onepage&q&f=false Christine Quigley. Modern Mummies: The Preservation of the Human Body in the Twentieth Century ]
Ссылки
|
Портал «Анатомия» |
|---|---|
|
Бальзамирование в Викитеке? |
- Бальзамирование // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- [www.balzamirovanie.ru/sposob-balzamirovaniya-nf-melnikova-razvedenkova.html Способ бальзамирования Н. Ф. Мельникова-Разведенкова]. Теория и практика бальзамирования. Проверено 1 сентября 2008. [www.webcitation.org/65qkgsclw Архивировано из первоисточника 2 марта 2012].
- [heritage-key.com/world/modern-mummies-10-surprising-personalities-who-refused-lie-down-and-play-dead Modern Mummies: 10 Surprising Personalities Who Refused to Lie Down and Play Dead]
- [listverse.com/2009/12/24/top-10-famous-mummified-bodies/ Top 10 Famous Mummified Bodies]
Примечания
- ↑ [www.dobro.ee/mesto/jurnik09.shtml Никифоров Ю. Таллинская мумия]
- ↑ [mycityua.com/articles/country/2010/11/25/015938.html Николай Пирогов: подайте на бессмертие]
- ↑ [www.museum-security.org/00/110.html Mystery of how Mata Hari lost her head (disappeared from macabre museum)] Museum Security Mailing List, 13. Juli 2000
- ↑ [www.gistory.ru/news/mavzolei-grigoriya-kotovskogo Мавзолей Григория Котовского]
- ↑ [www.kommersant.ru/doc.aspx?DocsID=318792&print=true Вечно живые иностранцы]
- ↑ [www.enverhoxha.ru/enver_hoxha_photogallery_28.htm Могила Энвера Ходжа на Мемориальном кладбище «Павших героев нации» в Тиране]
- ↑ [www.newsru.com/world/14mar2013/chavezbalz.html Новости NEWSru.com :: Забальзамировать Чавеса как Ленина уже не удастся, расстроили Венесуэлу российские эксперты]. Проверено 15 марта 2013. [www.webcitation.org/6F9WCXXmj Архивировано из первоисточника 16 марта 2013].
Отрывок, характеризующий Бальзамирование
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.
Расчистив дорогу, Денисов остановился у входа на мост. Небрежно сдерживая рвавшегося к своим и бившего ногой жеребца, он смотрел на двигавшийся ему навстречу эскадрон.
По доскам моста раздались прозрачные звуки копыт, как будто скакало несколько лошадей, и эскадрон, с офицерами впереди по четыре человека в ряд, растянулся по мосту и стал выходить на ту сторону.
Остановленные пехотные солдаты, толпясь в растоптанной у моста грязи, с тем особенным недоброжелательным чувством отчужденности и насмешки, с каким встречаются обыкновенно различные роды войск, смотрели на чистых, щеголеватых гусар, стройно проходивших мимо их.
– Нарядные ребята! Только бы на Подновинское!
– Что от них проку! Только напоказ и водят! – говорил другой.
– Пехота, не пыли! – шутил гусар, под которым лошадь, заиграв, брызнула грязью в пехотинца.
– Прогонял бы тебя с ранцем перехода два, шнурки то бы повытерлись, – обтирая рукавом грязь с лица, говорил пехотинец; – а то не человек, а птица сидит!
– То то бы тебя, Зикин, на коня посадить, ловок бы ты был, – шутил ефрейтор над худым, скрюченным от тяжести ранца солдатиком.
– Дубинку промеж ног возьми, вот тебе и конь буде, – отозвался гусар.
Остальная пехота поспешно проходила по мосту, спираясь воронкой у входа. Наконец повозки все прошли, давка стала меньше, и последний батальон вступил на мост. Одни гусары эскадрона Денисова оставались по ту сторону моста против неприятеля. Неприятель, вдалеке видный с противоположной горы, снизу, от моста, не был еще виден, так как из лощины, по которой текла река, горизонт оканчивался противоположным возвышением не дальше полуверсты. Впереди была пустыня, по которой кое где шевелились кучки наших разъездных казаков. Вдруг на противоположном возвышении дороги показались войска в синих капотах и артиллерия. Это были французы. Разъезд казаков рысью отошел под гору. Все офицеры и люди эскадрона Денисова, хотя и старались говорить о постороннем и смотреть по сторонам, не переставали думать только о том, что было там, на горе, и беспрестанно всё вглядывались в выходившие на горизонт пятна, которые они признавали за неприятельские войска. Погода после полудня опять прояснилась, солнце ярко спускалось над Дунаем и окружающими его темными горами. Было тихо, и с той горы изредка долетали звуки рожков и криков неприятеля. Между эскадроном и неприятелями уже никого не было, кроме мелких разъездов. Пустое пространство, саженей в триста, отделяло их от него. Неприятель перестал стрелять, и тем яснее чувствовалась та строгая, грозная, неприступная и неуловимая черта, которая разделяет два неприятельские войска.
«Один шаг за эту черту, напоминающую черту, отделяющую живых от мертвых, и – неизвестность страдания и смерть. И что там? кто там? там, за этим полем, и деревом, и крышей, освещенной солнцем? Никто не знает, и хочется знать; и страшно перейти эту черту, и хочется перейти ее; и знаешь, что рано или поздно придется перейти ее и узнать, что там, по той стороне черты, как и неизбежно узнать, что там, по ту сторону смерти. А сам силен, здоров, весел и раздражен и окружен такими здоровыми и раздраженно оживленными людьми». Так ежели и не думает, то чувствует всякий человек, находящийся в виду неприятеля, и чувство это придает особенный блеск и радостную резкость впечатлений всему происходящему в эти минуты.
На бугре у неприятеля показался дымок выстрела, и ядро, свистя, пролетело над головами гусарского эскадрона. Офицеры, стоявшие вместе, разъехались по местам. Гусары старательно стали выравнивать лошадей. В эскадроне всё замолкло. Все поглядывали вперед на неприятеля и на эскадронного командира, ожидая команды. Пролетело другое, третье ядро. Очевидно, что стреляли по гусарам; но ядро, равномерно быстро свистя, пролетало над головами гусар и ударялось где то сзади. Гусары не оглядывались, но при каждом звуке пролетающего ядра, будто по команде, весь эскадрон с своими однообразно разнообразными лицами, сдерживая дыханье, пока летело ядро, приподнимался на стременах и снова опускался. Солдаты, не поворачивая головы, косились друг на друга, с любопытством высматривая впечатление товарища. На каждом лице, от Денисова до горниста, показалась около губ и подбородка одна общая черта борьбы, раздраженности и волнения. Вахмистр хмурился, оглядывая солдат, как будто угрожая наказанием. Юнкер Миронов нагибался при каждом пролете ядра. Ростов, стоя на левом фланге на своем тронутом ногами, но видном Грачике, имел счастливый вид ученика, вызванного перед большою публикой к экзамену, в котором он уверен, что отличится. Он ясно и светло оглядывался на всех, как бы прося обратить внимание на то, как он спокойно стоит под ядрами. Но и в его лице та же черта чего то нового и строгого, против его воли, показывалась около рта.
– Кто там кланяется? Юнкег' Миг'онов! Hexoг'oшo, на меня смотг'ите! – закричал Денисов, которому не стоялось на месте и который вертелся на лошади перед эскадроном.
Курносое и черноволосатое лицо Васьки Денисова и вся его маленькая сбитая фигурка с его жилистою (с короткими пальцами, покрытыми волосами) кистью руки, в которой он держал ефес вынутой наголо сабли, было точно такое же, как и всегда, особенно к вечеру, после выпитых двух бутылок. Он был только более обыкновенного красен и, задрав свою мохнатую голову кверху, как птицы, когда они пьют, безжалостно вдавив своими маленькими ногами шпоры в бока доброго Бедуина, он, будто падая назад, поскакал к другому флангу эскадрона и хриплым голосом закричал, чтоб осмотрели пистолеты. Он подъехал к Кирстену. Штаб ротмистр, на широкой и степенной кобыле, шагом ехал навстречу Денисову. Штаб ротмистр, с своими длинными усами, был серьезен, как и всегда, только глаза его блестели больше обыкновенного.
– Да что? – сказал он Денисову, – не дойдет дело до драки. Вот увидишь, назад уйдем.
– Чог'т их знает, что делают – проворчал Денисов. – А! Г'остов! – крикнул он юнкеру, заметив его веселое лицо. – Ну, дождался.
И он улыбнулся одобрительно, видимо радуясь на юнкера.
Ростов почувствовал себя совершенно счастливым. В это время начальник показался на мосту. Денисов поскакал к нему.
– Ваше пг'евосходительство! позвольте атаковать! я их опг'окину.
– Какие тут атаки, – сказал начальник скучливым голосом, морщась, как от докучливой мухи. – И зачем вы тут стоите? Видите, фланкеры отступают. Ведите назад эскадрон.
Эскадрон перешел мост и вышел из под выстрелов, не потеряв ни одного человека. Вслед за ним перешел и второй эскадрон, бывший в цепи, и последние казаки очистили ту сторону.
Два эскадрона павлоградцев, перейдя мост, один за другим, пошли назад на гору. Полковой командир Карл Богданович Шуберт подъехал к эскадрону Денисова и ехал шагом недалеко от Ростова, не обращая на него никакого внимания, несмотря на то, что после бывшего столкновения за Телянина, они виделись теперь в первый раз. Ростов, чувствуя себя во фронте во власти человека, перед которым он теперь считал себя виноватым, не спускал глаз с атлетической спины, белокурого затылка и красной шеи полкового командира. Ростову то казалось, что Богданыч только притворяется невнимательным, и что вся цель его теперь состоит в том, чтоб испытать храбрость юнкера, и он выпрямлялся и весело оглядывался; то ему казалось, что Богданыч нарочно едет близко, чтобы показать Ростову свою храбрость. То ему думалось, что враг его теперь нарочно пошлет эскадрон в отчаянную атаку, чтобы наказать его, Ростова. То думалось, что после атаки он подойдет к нему и великодушно протянет ему, раненому, руку примирения.
Знакомая павлоградцам, с высокоподнятыми плечами, фигура Жеркова (он недавно выбыл из их полка) подъехала к полковому командиру. Жерков, после своего изгнания из главного штаба, не остался в полку, говоря, что он не дурак во фронте лямку тянуть, когда он при штабе, ничего не делая, получит наград больше, и умел пристроиться ординарцем к князю Багратиону. Он приехал к своему бывшему начальнику с приказанием от начальника ариергарда.
– Полковник, – сказал он с своею мрачною серьезностью, обращаясь ко врагу Ростова и оглядывая товарищей, – велено остановиться, мост зажечь.
– Кто велено? – угрюмо спросил полковник.
– Уж я и не знаю, полковник, кто велено , – серьезно отвечал корнет, – но только мне князь приказал: «Поезжай и скажи полковнику, чтобы гусары вернулись скорей и зажгли бы мост».
Вслед за Жерковым к гусарскому полковнику подъехал свитский офицер с тем же приказанием. Вслед за свитским офицером на казачьей лошади, которая насилу несла его галопом, подъехал толстый Несвицкий.
– Как же, полковник, – кричал он еще на езде, – я вам говорил мост зажечь, а теперь кто то переврал; там все с ума сходят, ничего не разберешь.
Полковник неторопливо остановил полк и обратился к Несвицкому:
– Вы мне говорили про горючие вещества, – сказал он, – а про то, чтобы зажигать, вы мне ничего не говорили.
– Да как же, батюшка, – заговорил, остановившись, Несвицкий, снимая фуражку и расправляя пухлой рукой мокрые от пота волосы, – как же не говорил, что мост зажечь, когда горючие вещества положили?
– Я вам не «батюшка», господин штаб офицер, а вы мне не говорили, чтоб мост зажигайт! Я служба знаю, и мне в привычка приказание строго исполняйт. Вы сказали, мост зажгут, а кто зажгут, я святым духом не могу знайт…
– Ну, вот всегда так, – махнув рукой, сказал Несвицкий. – Ты как здесь? – обратился он к Жеркову.
– Да за тем же. Однако ты отсырел, дай я тебя выжму.
– Вы сказали, господин штаб офицер, – продолжал полковник обиженным тоном…
– Полковник, – перебил свитский офицер, – надо торопиться, а то неприятель пододвинет орудия на картечный выстрел.
Полковник молча посмотрел на свитского офицера, на толстого штаб офицера, на Жеркова и нахмурился.
– Я буду мост зажигайт, – сказал он торжественным тоном, как будто бы выражал этим, что, несмотря на все делаемые ему неприятности, он всё таки сделает то, что должно.
Ударив своими длинными мускулистыми ногами лошадь, как будто она была во всем виновата, полковник выдвинулся вперед к 2 му эскадрону, тому самому, в котором служил Ростов под командою Денисова, скомандовал вернуться назад к мосту.
«Ну, так и есть, – подумал Ростов, – он хочет испытать меня! – Сердце его сжалось, и кровь бросилась к лицу. – Пускай посмотрит, трус ли я» – подумал он.
