Бальмина, Рита Дмитриевна

Рита Дмитриевна Бальмина (род. в 1958, Одесса) — русская поэтесса.

Училась в Одесском художественном училище им. М. Б. Грекова и Харьковском художественно-промышленном институте. В конце 1980-х гг. активно участвовала в неофициальной литературной жизни Одессы. Участница антологии «Вольный город», изданной в Одессе в 1991 году. С 1990 г. в Тель-Авиве, держала литературный салон. Член Союза писателей Израиля и Международного ПЕН-клуба.

В Израиле изданы три книги стихов: «Закрытие Америки» (1993), «Флорентин, или Послесловие к оргазму» (1996), «Стань раком» (1998). Лауреат литературной премии имени Довида Кнута (1995).

Лирика Бальминой первой половины 1990-х связана как с любовными переживаниями, так и с мотивами оторванности от Родины, сложного привыкания к новой стране:

Все двери давно закрыты,

Двуногие спят в тепле.

Дворняга по кличке Рита

Прижалась к чужой земле.

Ни шороха и ни звука.

И думает вслух она:

«Бездомная злая сука,

Не вой на меня, луна!»

Бальмина много обращалась к сонетной форме — «Лунная корона», пробовала себя и в сочинении хайку, довольно далеко отклоняющихся от жанрового канона:

Шпили чужого бога

проткнули сизое небо.

Нас осенило осенью.

Ко второй половине 1990-х сфера творческих интересов Бальминой смещается в сторону эротической поэзии все более и более откровенного свойства, из-за чего вокруг её имени создалась скандальная атмосфера. Между тем эротика Бальминой не лишена изящества и изобретательности:

Для ночи догола раздета

Луна — бесплатная блудница —

На бледный пенис минарета

От вожделения садится…

С 2000 г. Бальмина живёт в США, публикует свои произведения в журналах «Слово-Word», «Побережье», «Членский», «Дети Ра», «Крещатик». В журнале «Черновик» публикует свои тексты в жанре визуальной поэзии. В 2005 году в США вышла её новая книга «Из бранного». В 2004 г. её стихи вошли в антологию «Освобождённый Улисс». В 2007 году Рита Бальмина была номинирована на Бунинскую премию (лонг-лист). В 2008 в Москве были изданы её книги «Недоуменье жить» и «Бал мин».

Ссылки

• [www.litkarta.ru/world/israel/persons/balmina-r/ Рита Бальмина] на Новой литературной карте России
• [magazines.russ.ru/authors/b/balmina/ Бальмина, Рита Дмитриевна] в «Журнальном зале»
• [samlib.ru/b/balxmina_r_d/ Страница Риты Бальминой в журнале «Самиздат» портала lib.ru]
• [futurum-art.ru/autors/balmina.php на сайте журнала «Футурум АРТ»]
• [www.odessitclub.org/publications/almanac/alm_27/alm_27_116-120.pdf в одесском альманахе «Дерибасовская — Ришельевская»]
• [drugieberega.com/2007/8/kak_na_vetru о феномене одесской неподцензурной литературы 1970-80-х годов в журнале «Другие берега» (Италия, август 2007)]
• [www.odessitclub.org/publications/almanac/alm_30/alm_30_249-264.pdf в альманахе «Дерибасовская — Ришельевская» (Одесса, № 30, октябрь 2007)]

Отрывок, характеризующий Бальмина, Рита Дмитриевна

– Пожалуйста, Andre, для меня…
Из больших глаз ее светились лучи доброго и робкого света. Глаза эти освещали всё болезненное, худое лицо и делали его прекрасным. Брат хотел взять образок, но она остановила его. Андрей понял, перекрестился и поцеловал образок. Лицо его в одно и то же время было нежно (он был тронут) и насмешливо.
– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.