Балянусы

Балянусы
Плотное поселение балянусов
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Первичноротые Без ранга:  Линяющие Без ранга:  Panarthropoda Тип:  Членистоногие Подтип:  Ракообразные Класс:  Максиллоподы Подкласс:  Thecostraca Инфракласс:  Усоногие Надотряд:  Торациковые Отряд:  Sessilia Подотряд:  Морские жёлуди Надсемейство:  Balanoidea Семейство:  Balanidae Род:  Balanus
Международное научное название
Balanus Da Costa, 1778
Типовой вид
Balanus balanus (Linnaeus, 1758)
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе

Баля́нусы, или бала́нусы (лат. Balanus), — род усоногих раков из подотряда морских желудей (лат. Balanomorpha). Взрослые особи ведут неподвижный образ жизни, прикрепляясь к твёрдым поверхностям. Расселение происходит лишь на личиночных стадиях, обитающих в планктоне.

Название рода связано с формой, выделяемой взрослыми балянусами, известковой раковины, которая напоминает закрытый бутон или желудь (лат. balanus — жёлудь).

В настоящее время к роду относят около 60 видов.

Общая характеристика

Взрослое животное заключено в известковую раковину, которая прикреплена к субстрату и состоит из шести пластинок. Четыре пластинки образуют крышечку и могут раздвигаться благодаря действию специальных мышц. Рачок лежит на дне домика спинной стороной вниз, высовывает конечности между раскрытыми пластинками и совершает ритмичные взмахи, загоняя в домик воду с пищевыми частицами.

Небольших размеров — 1,5 см в диаметре (Balanus amphitrite). Самым крупным видом балянусов является гигантский морской жёлудь (B. nubilis, англ. Giant Acorn Barnacle), достигающий 7 см в диаметре и 12,7 см в высоту.

Окраска чаще всего сероватая или беловатая, с фиолетовыми или коричневыми продольными полосками.

Относятся к обрастателям, так как прикрепляются своей широкой подошвой к любым подводным предметам — камням, раковинам моллюсков, сваям пирсов и других подводных сооружений, корням деревьев, днищам судов, также могут прикрепляться к различным морским животным. Клейкое вещество, вырабатываемое балянусом для закрепления на поверхности, весьма устойчиво: оно не подвержено воздействию сильных кислот, щелочей и органических растворителей, выдерживает температуру свыше 200 °C.

В свою очередь на массивных створках балянусов часто поселяются мягкие губки, для которых рачий домик является прочным фундаментом. При этом обросший морской губкой рачок хорошо маскируется среди морских обрастаний.

Жизненный цикл

Развитие морского жёлудя, как и других усоногих раков, включает несколько фаз — яйцо, личинку и взрослого рачка. Вышедшие из яиц личинки морского жёлудя свободно плавают и имеют две стадии:

• науплиус (первая стадия),
• циприс (вторая стадия).

У тропических видов полное личиночное развитие занимает 3—5 суток, у холодноводных видов — от двух недель до одного месяца и более.

Циприсовидные личинки не питаются, некоторое время плавают и, попав в подходящие условия, оседают, прикрепляясь к субстрату при помощи передних антенн.

Взрослые рачки, после прикрепления и будучи лишёнными возможности двигаться, ведут неподвижный образ жизни.

Морские жёлуди растут довольно быстро. В тропиках некоторые виды достигают половой зрелости через 8—16 дней после оседания. В более холодных Балтийском, Чёрном и Азовском морях виду B. improvisus для этого требуется три месяца.

В зависимости от вида продолжительность жизни колеблется от 1—2 до 5—7 и более лет.

Стадии жизненного цикла Balanus improvisus

Науплиус

Циприс

Взрослые особи на раковине мии песчаной (Mya arenaria)

Размножение

Подобно большинству других торациковых, морские жёлуди — гермафродиты, но приспособлены к перекрёстному оплодотворению.

Каждая особь обладает одновременно мужскими и женскими половыми железами. Яйцеводы открываются при основании передней пары грудных ножек, и выходящие из них яйца попадают в мантийную полость. Семяпроводы впадают в длинный трубкообразный мужской совокупительный орган (пенис) — вырост редуцированного брюшного отдела, помещённый непосредственно позади задней пары грудных ножек.

При спаривании пенис распрямляется, высовывается из раковины наружу и проникает в мантийную полость соседней особи, выделяя туда сперму, оплодотворяющую яйца. У сидящих обычно в непосредственной близости друг к другу особей подобный процесс перекрёстного оплодотворения осуществляется без всяких затруднений. В опытах по изоляции отдельных особей показана возможность их самооплодотворения и размножения в одиночестве.

После оплодотворения кучки яиц объединяются в мантийной полости родительской особи тонкими хитиновыми оболочками в яйценосные пластинки и приступают к дроблению.

Холодолюбивые виды морских желудей (B. balanus) образуют яйца летом, оплодотворяют зимой, и личинки выходят на волю весной. Теплолюбивые виды (В. improvisus) в течение лета успевают отложить яйца несколько раз.

Как известно, балянусы образуют многочисленные колонии. Вокруг одной особи может начать расти еще несколько или несколько личинок могут осесть в одном месте. В этом случае через какое-то время, когда они увеличатся в размерах, сохранение обычной формы полуэллипса уже будет невозможно. Тогда балянусы начинают «врастать друг в друга» — не расти как обычно, а вжиматься в соседние особи. Это помогает защитить колонию от хищников (хотя таких мало) .

Распространение

Являются распространёнными морскими ракообразными с прикреплённым образом жизни и встречаются во всех морях. Виды рода Balanus обычны в морях бывшего СССР.

Встречаются в ископаемом состоянии, начиная с палеозоя.

Люди и морские жёлуди

Морские жёлуди рассматриваются как вредные ракообразные, поскольку могут прирастать тоннами к днищам морских судов, утяжеляя их и снижая судоходную скорость, что приводит к дополнительным затратам по очистке днищ и ежегодным миллионным убыткам стран, владеющих значительным флотом.

Существует мнение, что балянусы отчасти виноваты в поражении русской эскадры в Цусимском сражении. Совершив длительный поход из Балтики в Тихий океан, корабли, обросшие колониями морских желудей, заметно потеряли скорость. За год плавания в тропических водах на квадратном метре днища может нарастать до 10 килограммов.

Подсчитано, что торговый флот США ежегодно терпит убытки от обрастания, превосходящие 100 млн долларов.

С другой стороны, личинки морских желудей составляют существенную часть прибрежного морского планктона и в большом количестве поедаются некоторыми планктоноядными рыбами.

В малой степени взрослые морские жёлуди могут быть объектами питания трески, пикши, зубатки, осетра и других рыб, несмотря на трудность отрывания рачков от субстрата и их раскусывания.

По сообщению Тура Хейердала и его спутников, во время путешествия на «Кон-Тики» в 1947 году их плот быстро обрастал морскими желудями. Путешественники употребляли рачков в пищу, поскольку они имеют высокие вкусовые качества и могут использоваться для приготовления супов. В Чили из них делают консервы.

Таксономия

Род Balanus впервые выделил в 1778 году английский натуралист Эмануэль да Коста (англ. Emanuel Mendez da Costa). На протяжении последующих столетий представления о составе группы существенно изменялись, в настоящее время в роде насчитывают около 60 видов (см. также список видов). Наиболее известные виды, ранее рассматривавшиеся в составе рода Balanus, теперь перенесёны в другие роды: например, Semibalanus balanoides, Amphibalanus amphitrite, Amphibalanus improvisus.

Литература

• Морские желуди // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Балянусы

Князь Багратион, выехав на самый высокий пункт нашего правого фланга, стал спускаться книзу, где слышалась перекатная стрельба и ничего не видно было от порохового дыма. Чем ближе они спускались к лощине, тем менее им становилось видно, но тем чувствительнее становилась близость самого настоящего поля сражения. Им стали встречаться раненые. Одного с окровавленной головой, без шапки, тащили двое солдат под руки. Он хрипел и плевал. Пуля попала, видно, в рот или в горло. Другой, встретившийся им, бодро шел один, без ружья, громко охая и махая от свежей боли рукою, из которой кровь лилась, как из стклянки, на его шинель. Лицо его казалось больше испуганным, чем страдающим. Он минуту тому назад был ранен. Переехав дорогу, они стали круто спускаться и на спуске увидали несколько человек, которые лежали; им встретилась толпа солдат, в числе которых были и не раненые. Солдаты шли в гору, тяжело дыша, и, несмотря на вид генерала, громко разговаривали и махали руками. Впереди, в дыму, уже были видны ряды серых шинелей, и офицер, увидав Багратиона, с криком побежал за солдатами, шедшими толпой, требуя, чтоб они воротились. Багратион подъехал к рядам, по которым то там, то здесь быстро щелкали выстрелы, заглушая говор и командные крики. Весь воздух пропитан был пороховым дымом. Лица солдат все были закопчены порохом и оживлены. Иные забивали шомполами, другие посыпали на полки, доставали заряды из сумок, третьи стреляли. Но в кого они стреляли, этого не было видно от порохового дыма, не уносимого ветром. Довольно часто слышались приятные звуки жужжанья и свистения. «Что это такое? – думал князь Андрей, подъезжая к этой толпе солдат. – Это не может быть атака, потому что они не двигаются; не может быть карре: они не так стоят».
Худощавый, слабый на вид старичок, полковой командир, с приятною улыбкой, с веками, которые больше чем наполовину закрывали его старческие глаза, придавая ему кроткий вид, подъехал к князю Багратиону и принял его, как хозяин дорогого гостя. Он доложил князю Багратиону, что против его полка была конная атака французов, но что, хотя атака эта отбита, полк потерял больше половины людей. Полковой командир сказал, что атака была отбита, придумав это военное название тому, что происходило в его полку; но он действительно сам не знал, что происходило в эти полчаса во вверенных ему войсках, и не мог с достоверностью сказать, была ли отбита атака или полк его был разбит атакой. В начале действий он знал только то, что по всему его полку стали летать ядра и гранаты и бить людей, что потом кто то закричал: «конница», и наши стали стрелять. И стреляли до сих пор уже не в конницу, которая скрылась, а в пеших французов, которые показались в лощине и стреляли по нашим. Князь Багратион наклонил голову в знак того, что всё это было совершенно так, как он желал и предполагал. Обратившись к адъютанту, он приказал ему привести с горы два баталиона 6 го егерского, мимо которых они сейчас проехали. Князя Андрея поразила в эту минуту перемена, происшедшая в лице князя Багратиона. Лицо его выражало ту сосредоточенную и счастливую решимость, которая бывает у человека, готового в жаркий день броситься в воду и берущего последний разбег. Не было ни невыспавшихся тусклых глаз, ни притворно глубокомысленного вида: круглые, твердые, ястребиные глаза восторженно и несколько презрительно смотрели вперед, очевидно, ни на чем не останавливаясь, хотя в его движениях оставалась прежняя медленность и размеренность.
Полковой командир обратился к князю Багратиону, упрашивая его отъехать назад, так как здесь было слишком опасно. «Помилуйте, ваше сиятельство, ради Бога!» говорил он, за подтверждением взглядывая на свитского офицера, который отвертывался от него. «Вот, изволите видеть!» Он давал заметить пули, которые беспрестанно визжали, пели и свистали около них. Он говорил таким тоном просьбы и упрека, с каким плотник говорит взявшемуся за топор барину: «наше дело привычное, а вы ручки намозолите». Он говорил так, как будто его самого не могли убить эти пули, и его полузакрытые глаза придавали его словам еще более убедительное выражение. Штаб офицер присоединился к увещаниям полкового командира; но князь Багратион не отвечал им и только приказал перестать стрелять и построиться так, чтобы дать место подходившим двум баталионам. В то время как он говорил, будто невидимою рукой потянулся справа налево, от поднявшегося ветра, полог дыма, скрывавший лощину, и противоположная гора с двигающимися по ней французами открылась перед ними. Все глаза были невольно устремлены на эту французскую колонну, подвигавшуюся к нам и извивавшуюся по уступам местности. Уже видны были мохнатые шапки солдат; уже можно было отличить офицеров от рядовых; видно было, как трепалось о древко их знамя.
– Славно идут, – сказал кто то в свите Багратиона.
Голова колонны спустилась уже в лощину. Столкновение должно было произойти на этой стороне спуска…
Остатки нашего полка, бывшего в деле, поспешно строясь, отходили вправо; из за них, разгоняя отставших, подходили стройно два баталиона 6 го егерского. Они еще не поровнялись с Багратионом, а уже слышен был тяжелый, грузный шаг, отбиваемый в ногу всею массой людей. С левого фланга шел ближе всех к Багратиону ротный командир, круглолицый, статный мужчина с глупым, счастливым выражением лица, тот самый, который выбежал из балагана. Он, видимо, ни о чем не думал в эту минуту, кроме того, что он молодцом пройдет мимо начальства.
С фрунтовым самодовольством он шел легко на мускулистых ногах, точно он плыл, без малейшего усилия вытягиваясь и отличаясь этою легкостью от тяжелого шага солдат, шедших по его шагу. Он нес у ноги вынутую тоненькую, узенькую шпагу (гнутую шпажку, не похожую на оружие) и, оглядываясь то на начальство, то назад, не теряя шагу, гибко поворачивался всем своим сильным станом. Казалось, все силы души его были направлены на то,чтобы наилучшим образом пройти мимо начальства, и, чувствуя, что он исполняет это дело хорошо, он был счастлив. «Левой… левой… левой…», казалось, внутренно приговаривал он через каждый шаг, и по этому такту с разно образно строгими лицами двигалась стена солдатских фигур, отягченных ранцами и ружьями, как будто каждый из этих сотен солдат мысленно через шаг приговаривал: «левой… левой… левой…». Толстый майор, пыхтя и разрознивая шаг, обходил куст по дороге; отставший солдат, запыхавшись, с испуганным лицом за свою неисправность, рысью догонял роту; ядро, нажимая воздух, пролетело над головой князя Багратиона и свиты и в такт: «левой – левой!» ударилось в колонну. «Сомкнись!» послышался щеголяющий голос ротного командира. Солдаты дугой обходили что то в том месте, куда упало ядро; старый кавалер, фланговый унтер офицер, отстав около убитых, догнал свой ряд, подпрыгнув, переменил ногу, попал в шаг и сердито оглянулся. «Левой… левой… левой…», казалось, слышалось из за угрожающего молчания и однообразного звука единовременно ударяющих о землю ног.
– Молодцами, ребята! – сказал князь Багратион.
«Ради… ого го го го го!…» раздалось по рядам. Угрюмый солдат, шедший слева, крича, оглянулся глазами на Багратиона с таким выражением, как будто говорил: «сами знаем»; другой, не оглядываясь и как будто боясь развлечься, разинув рот, кричал и проходил.
Велено было остановиться и снять ранцы.
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.
«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»