Бамбара (народ)

Бамбара

Численность и ареал
Всего: 4,64 млн (2000) Мали Мали — 3,9 млн чел Кот-д’Ивуар Кот-д’Ивуар — 230 тыс. чел Гвинея Гвинея — 30 тыс. чел Мавритания Мавритания — 20 тыс. чел Гамбия Гамбия — 10 тыс. чел
Религия	сунниты

Бамбара́ (бамана на их собственном языке, иногда банмана) — народ группы мандинго. Численность населения — 4,64 млн человек, из них в Мали проживает 3,9 млн человек, в Кот-д'Ивуаре — 230 тыс. человек, в Гвинее 30 тыс., в Мавритании — 20 тыс., в Гамбии — 10 тыс., небольшие группы в Сенегале и Буркина Фасо. Религия — мусульмане-сунниты. Часть бамбара придерживается традиционных верований.

Язык

Говорят на языке бамана, который является государственным в Мали наравне с французским и широко используется в областях бизнеса и торговли. Постепенно складывается литературный язык. Среди бамбара распространен французский язык. Письменность — латинская.

История

Предки бамбара считаются основателями империи Мали в XIII—XVI веке. Примерно в середине XVIII века начали развивать свою собственную государственную структуру, которая в дальнейшем стала Империей Бамбара. По контрасту с мусульманскими соседями, бамбара практиковали политеизм. До середины XIX века упорно сопротивлялись мусульманам. В XX веке бамбара участвовали в антиколониальном движении и подняли крупное восстание в 1915—1916 в Беледугу. Сейчас бамбара составляют в Мали этническую основу культурной консолидации.

Быт

Традиционное жилище — суданского типа, круглое, с конической крышей на каркасе. Основная пища — каши с различными соусами, рыбными, мясными. Напитки — пиво, пальмовое вино.

Традиционные занятия

Ручное переложное земледелие, скотоводство. Зерновые культуры выращивают мужчины, огородные — женщины. Товарные культуры — хлопок, арахис. Занимаются разведением коз и овец, крупный рогатый скот выменивают у фульбе. Развиты ремесла: кузнечное, ювелирное, ткачество — среди мужчин, гончарное, прядение — среди женщин.

Традиционная одежда

У мужчин — короткие штаны и рубахи без рукавов, у женщин — запашные юбки. В городах распространен европейский костюм.

Общество

Традиционное кастовая иерархия. У бамбара существует шесть тайных обществ: комо, нтомо, нама, коно, коре и чивара. Во главе наиболее распространенного и влиятельного общества, комо, стоит кузнец, который выполняет также функции судьи. Для отправления культов и различных церемоний (культ предков, церемония уборки урожая, похороны, посвящения и т. д.) используются маски и статуи, которые, как и у догонов, изготовляются кузнецами, принадлежащими к особой этнической группе.. Высший слой составляют земледельцы-воины, средний — ремесленники, низший — странствующие певцы-гриоты. Сохраняется родовое деление, большая семья и полигиния. Деревенская община управляется советом старейшин, который возглавляется старейшим из семьи основателя деревни. Семья занимает отдельный квартал с жилыми, хозяйственными постройками и загоном для скота.

Культура

Традиционные предметы искусства бамбара включают в себя глиняную посуду, скульптуры, фигурки из ценных металлов и маски.

Маска нтомо — единственная антропоморфная маска бамбара, но и она имеет зооморфные элементы — две или три пары прямых рогов. Часто маску увенчивает навершение в виде женской статуэтки или фигурки крокодила. Нтомо используется в мужских обядах посвящения. Четко переплетены охотничья, кузнечная и земледельческая субкультуры. Художественные работы используются в религиозных целях, такие как статуи созданные для различных профессионально-технических групп. Сохраняется культ предков и эзотерические обряды. Мифология бамбара — одна из самых развитых в Западном Судане.

Верховное божество бамбара Пемба олицетворяет землю, начало мира. Порожденное им двуполое божество Фаро, олицетворение водной стихии, научило людей обрабатывать землю. Различные ремесла — обработка металла, ткачество, гончарное дело, — которые издавна развиты у бамбара, также дар божества Фаро.

Литература

• Андрианов Б. В., Попов В. А. Бамбара // Народы и религии мира / Глав. ред. В. А. Тишков. — М.: Большая Российская Энциклопедия, 1998.
• Львова Э. С. Этнография Африки [Учеб. пособие для ист. и востоковед. спец. ун-тов] / Э. С. Львова — М.: Изд-во МГУ, 1984.
• Культуры Африки в мировом цивилизационном процессе / [Отв. ред. Р. Н. Исмагилова]; Рос. акад. наук, Ин-т Африки. — М.: Вост. лит., 1996. — 334 с.
• Roberts Richard L. «Production and Reproduction of Warrior States: Segu Bambara and Segu Tokolor». // The International Journal of African Historical Studies. — 1980. — 13 (3). — 389—419.
• Куббель Л. Б. Из истории Древнего Мали / Л. Б. Куббель // Африканский этнографический сборник V (Africana) / Труды Института этнографии им. Миклухо-Маклая. — М. : Наука, 1963. — Т. 76. — С. 3-118.
• Токарская В. П. Рассказы о гриотах (тексты на языке бамбара) / В. П. Токарская // Африканский этнографический сборник VI (Africana) / Труды Института этнографии им. Миклухо-Маклая. — М. : Наука, 1966. — Т. 90. — С. 25-35.

См. также

• Мусо Корони Кундье
• Фаро

Ссылки

• [etnolog.ru/people.php?id=BAMB Бамбара] на сайте Etnolog.ru
• [cuar.in.ua/cuar/Tribes/Bamana/Bamana-a.htm Искусство племени бамбара] Мириманов В.Б. Искусство тропической Африки

Отрывок, характеризующий Бамбара (народ)

Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.
Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.