Бамблби

Запрос «Бамблбь (трансформер)» перенаправляется сюда; см. также другие значения.

Бамблби Bumblebee <tr> <td align="center" colspan="2"> </td> </tr>
<tr> <th>Принадлежность</th> <td>автобот</td> </tr>
<tr> <th>Трансформации</th> <td>Робот, кибертронский электромобиль, затем — автомобиль Volkswagen Beetle (G1), автомобиль Chevrolet Camaro (фильмы, TF:Rescue Bots), автомобиль «Urbana-500» (TF:Prime)</td> </tr>
<tr> <th>Первое появление</th> <td>G1 (серия 1)</td> </tr>
<tr> <th>Сезоны</th> <td>G1, The Movie, Scramble City, TF Energon, TF Beginnings, фильмы (2007, 2009, 2011, 2014), TF Animated, TF Universe, KRE-O, TF Construct-Bots, TF Prime, TF Rescue Bots, TF How to Ride Your Dinobot</td> </tr>
<tr> <th>Официальный девиз</th> <td>«Don’t worry about the size of the blaster — worry about the sting!» «Хоть бластер невелик — зато какой выстрел!»</td> </tr>
<tr> <th>Голос</th> <td>Дэн Джилвезен (G1), Бампер Робинсон (TF Animated), Марк Райан (фильмы)</td> </tr>
<tr> <th>IMDb</th> <td>ID 0003357</td> </tr>

Бамблби (англ. Bumblebee — Шмель, в русской телевизионной версии 6-го канала — Шмель) — персонаж «Вселенной Трансформеров». Один из самых ранних и самых популярных героев серии.

Описание

Бамблби — трансформер, относящийся к лагерю автоботов. Окраска корпуса — жёлтая с чёрным (отсюда и прозвище); оптические датчики — голубые.

Бамблби — один из самых «мелких» трансформеров, но недостаток физической мощи компенсирует умом и хитростью. Его основная роль — шпионаж; благодаря своему проворству и ловкости, может выполнять также обязанности диверсанта. К его преимуществам относятся: острое зрение (по этому показателю он превосходит подавляющее большинство автоботов); эффективный расход энергии и топлива; способность перемещаться в воде и под водой в альт-форме.

Биография в мультсериалах

Трансформеры: Первое поколение

В качестве действующего лица появляется на экране даже раньше, чем сам Оптимус Прайм: вместе с Гонщиком он рыщет по Кибертрону в поисках остродефицитной энергии и чудом уходит из-под обстрела десептиконов. На Земле становится другом и транспортным средством Сэма Уитвики — первого земного знакомого и союзника автоботов. Очень предан своему командиру Оптимусу Прайму.

В третьем сезоне мультсериала Бамблби / Шершень появляется очень редко; вероятно, это объясняется тем, что после гибели Прайма он как бы отошёл от дел, тем более что Спайк к этому времени уже стал взрослым и не нуждался больше в постоянной помощи и защите. Известно, что Шершень вместе с Томагавком, Шезлонгом и Ветрорезом защищал базу автоботов от нападения Триптикона. В дальнейшем он возглавил отряд Дроссельботов — гарнизон Метроплекса.

В конце третьего сезона, когда трансформеров поражает «Чума Ненависти», Шершень получил смертельное ранение в схватке с заражёнными трансформерами, однако впоследствии был реконструирован и получил новое тело. .

«Трансформеры: Скрэмбл Сити»

На Кибертроне Бамблби вместе с Уилджеком подвергся нападению Сикеров. На Земле вместе со своим другом Спайком работал над созданием Метроплекса.

«Трансформеры: Энергон»

В этом сериале Бамблби — один из Омниконов. Появляется только во флэшбеке, когда Айронхайд рассказывает Кикеру о Родаймесе Прайме.

Трансформеры: Анимация

В прошлом — курсант военного училища автоботов на Кибертроне. Мечтал попасть в Элитную Охрану, но вместо этого со своим приятелем Твердолобым угодил в возглавляемую Оптимусом Праймом бригаду, занимающуюся ремонтом космических мостов. Вначале был очень этим недоволен; вскоре, однако, выяснилось, что и у скромных ремонтников «в жизни всегда есть место подвигу» — особенно если у них в руках оказывается «Великая Искра», за которой охотятся десептиконы во главе с самим Мегатроном…

Бамблби — очень «заводной» и пылкий по характеру; от избытка энтузиазма способен, как говорится, «наломать дров». Гордится тем, что является самым быстрым из автоботов, но переживает из-за своих маленьких (для трансформера) размеров и не упускает случая поквитаться с тем, кто ущемляет его самолюбие, пусть даже нечаянно — в частности, с тем же Твердолобым, когда тот по вине злодея-изобретателя Мастерсона на некоторое время лишается туловища. Любит помечтать «о чём-нибудь большом». Стремясь самоутвердиться, порой проявляет безрассудную смелость, готов сразиться с любым противником, даже с тем, кому намного уступает по силе и техническим возможностям — например, со Скандалистом. Склонен принимать скоропалительные решения, о которых потом сам сильно жалеет.

На Земле быстро становится ближайшим другом Сари Самдэк и участником всех её затей. Именно благодаря Бамблби Сари попадает на корабль автоботов, где вступает в контакт с «Великой Искрой» и получает таинственный Ключ, с помощью которого можно исцелять повреждённых трансформеров и вдохнуть жизнь в любой механизм. На протяжении всего сериала Бамблби — постоянный спутник девочки, её телохранитель и партнёр по играм.

Бамблби (в альт-форме кибертронского транспортного средства) вместе с Уилджеком был замечен в документальном фильме о Великой войне за Кибертрон, который смотрел Оптимус Прайм, что странно, учитывая то, что он — самый молодой член его отряда.

Трансформеры: Боты-Спасатели

В этом сериале Бамблби выполняет роль курьера. Прибыв к отряду Спасателей, он по приказу Прайма помогает им разобраться с неизвестным метеором. Как и в «Prime», Бамблби лишен способности говорить и общается с помощью звуковых сигналов. В то время, когда Боты-спасатели отправились в будущее, Бамблби вместе с Оптимусом помог им уничтожить Морботов, выигрывая для них время.

Трансформеры: Прайм

См. также: Список персонажей Transformers: Prime

В отряде Оптимуса Прайма он — самый молодой, однако уже зарекомендовал себя как ловкий разведчик и отважный боец. Бамблби очень предан Оптимусу — чтобы помочь командиру, не побоялся вступить в схватку с грозным десептиконом Скайквейком и победил его, хотя тот был, как минимум, раза в два больше Бамблби по размеру. Затем, когда Прайм заразился «кибонной чумой» на заброшенном корабле, отправился вместе с Арси на «Немезиду» за лекарством; но выяснилось, что нужной информации в десептиконской базе данных нет, и Бамблби добровольно вызвался совершить очень рискованное (хоть и виртуальное) путешествие внутрь разума Мегатрона, чтобы узнать нужную формулу. Успешно завершив эту миссию, он спас жизнь Оптимусу, однако сам оказался в большой опасности, так как его собственным разумом завладел Мегатрон. Одержимый Мегатроном, Бамблби добыл и доставил на «Немезиду» осколок Тёмного Энергона, с помощью которого вождь десептиконов исцелился от последствий ранения, полученного в битве у космического моста. После этого сознание Мегатрона вернулось в его собственное тело, а Бамблби снова стал самим собой. Однако и после этого ему неоднократно случалось попадать в неприятные ситуации — например, когда подручные Сайлеса выкрали у него «т-шестерню(шестерню трансформации)», тем самым лишив его возможности переключаться из одной альт-формы в другую

Как всегда, у Бамблби появляется земной приятель — двенадцатилетний мальчик Рафаэль Эскивел (для друзей — просто Раф). Хотя Бамблби лишён дара речи и общается с помощью гудящих звуков, Раф его отлично понимает и при необходимости «переводит» Джеку и Мико всё, что тот хочет сказать. Бамблби тоже очень привязался к своему подопечному и, как может, оберегает его: даже находясь под контролем Мегатрона, он старается не причинять Рафу вреда. Он также отдаёт свой собственный энергон, чтобы вылечить Рафа, отравленного Тёмным Энергоном.

Во время последней битвы на корабле десептиконов был убит Мегатроном, но под воздействием киберматерии Омега-Замка возродился и с помощью Звёздного Меча сам убил Мегатрона. Кроме того, к нему вернулся дар речи.

В полнометражном мультфильме «Трансформеры: Прайм - Восстание Предаконов», продолжающем сюжетную линию мультсериала, Бамблби становится одним из главных действующих лиц. На площади Каона, в самом начале, Оптимус торжественно посвящает его в воины, как героя. Далее, после отлёта Прайма и внезапного появления двух предаконов, Бамблби с остальными автоботами отправляются по следам Предакинга, а затем благополучно возвращаются назад. В отсутствие Оптимуса Бамблби взял командование на себя и успешно справлялся с этим.

«Transformers: How to Ride Your Dinobot»

Бамблби решил оседлать Стрейфа, воспользовавшись пособием. Сначала он пробовал прыгнуть на него с обрыва, потом гонялся за диноботом, наконец, попытался приманить его, но все эти попытки закончились неудачно. Однако после продолжительных упражнений автоботу удалось оседлать напарника.

Биография в фильмах

Трансформеры

На Кибертроне исполнял функцию шпиона и разведчика. Автоботы относились к Бамблби как к младшему брату. Но он хотел серьёзных заданий. После того, как Оллспарк пропал с Кибертрона и был обнаружен на Земле, у Бамблби появилась очень важная и опасная миссия — оберегать Сэма Уитвики, у которого хранился артефакт — очки прадеда, на которых была запечатлена карта местонахождения Великой Искры. Бамблби стал не только телохранителем, но и лучшим другом Сэма.

Из-за тяжёлого ранения Бамблби не может говорить. Однако, оказавшись на Земле, он находит выход из положения — выражает своё отношение к происходящему (например, к попыткам Сэма поухаживать за Микаэлой Бейнс) с помощью отрывков из популярных хитов, фрагментов радиопередач и киношных саундтреков.

Когда Сэм обнаруживает, что его первая в жизни собственная «тачка» — инопланетный робот-трансформер, он сначала «выпадает в осадок», но вскоре шок проходит, особенно после того, как Бамблби спасает Сэма и Микаэлу от нападения десептикона Баррикейда. Сэм, в свою очередь, выручает Бамблби, когда сотрудники «Сектора 7» (тайной правительственной организации, занимающейся сбором и изучением материалов об инопланетных пришельцах) захватывают его в плен и собираются заморозить, чтобы подвергнуть исследованиям.

Когда десептиконы атакуют плотину Гувера, где находятся Мегатрон и Оллспарк, Бамблби помогает людям спрятать Искру — он уменьшает её до размеров посылочного ящика, и это позволяет вывезти её из хранилища под плотиной прежде, чем десептиконы успевают прорваться туда. Вместе с другими автоботами Бамблби сопровождает Искру, охраняя её, а затем участвует в сражении с десептиконами на улицах Мишн Сити. Искалеченный Старскримом, который отстрелил ему обе ноги, он всё равно продолжает сражаться (с помощью Микаэлы, помогающей ему передвигаться) и даже убивает одного из десептиконов — Броула.

Трансформеры: Месть падших

Спустя два года друзья расстаются, так как Сэм уезжает учиться в колледж и не может взять Бамблби с собой. Но обстоятельства складываются так, что им очень скоро вновь приходится встретиться и начать спасать планету от десептиконов, которые под предводительством древнего отщепенца рода Праймов — Фоллена — стремятся отыскать спрятанную много тысячелетий назад на Земле установку, перерабатывающую звёзды в энергон. Бамблби, как всегда, опекает Сэма и готов защитить его от любой опасности — например, от взбесившейся под воздействием излучения Оллспарка кухонной техники, или от десептиконши Элис, которая пытается в облике красивой блондинки сблизиться с Сэмом, а затем — убить его. После того, как Микаэла уничтожила Элис, Бамблби остался защищать Сэма после смерти Прайма и следовал за ним везде в поисках Матрицы лидерства. В сражении с десептиконами в Иордании по приказу Сэма защищал его родителей.

Трансформеры 3: Тёмная сторона Луны

Во время событий третьего фильма Бамблби ненадолго покидает Сэма для помощи друзьям-автоботам в отряде NEST, но вскоре возвращается к своему другу, чтобы оберегать его. Вместе с другими автоботами он защищает Сентинела Прайма, а затем улетает с Земли (автоботам пришлось инсценировать эту акцию в ответ на требования человечества, находящегося под воздействием десептиконов). Участвует в отражении атаки десептиконов на Землю. Сдаётся в плен, чтобы отвлечь внимание врагов. Позднее, освободившись при помощи двух мелких автоботов, которые проникли в большой корабль десептиконов, Бамблби вновь вступает в бой и уничтожает нескольких десептиконов (в том числе Саундвейва). Вместе с Рэтчетом разрушает управляющую колонну «космического моста», тем самым предотвратив подготовленное десептиконами перемещение Кибертрона на орбиту Земли.

Трансформеры: Эпоха истребления

После сражения в Чикаго Бамблби скрывался в пустыне. Когда пропал Оптимус Прайм, жёлтый автобот попытался возглавить оставшихся бойцов. Участвовал в нападении на здание KSI в Чикаго (где был возмущён тем, что люди посчитали его дизайн неудачным), после пробрался на корабль Локдауна, где помог спасти Кейда, Тессу и Шейна. Затем с другими автоботами вылетел в Гонконг, где вместе с Хаундом прикрывал людей от армии прототипов. Когда появились диноботы, Бамблби вместе со Стрейфом принялся сводить счёты со Стингером. Когда битва закончилась, автобот остался на Земле.

Бамблби станет одним из главных действующих лиц фильма Трансформеры:Последний рыцарь выход которого состоится 23 июня 2017 года.

Характер

Бамблби — бесстрашный и преданный солдат, верный друг. Лучше всех прочих автоботов ладит с людьми, особенно быстро находит общий язык с детьми и подростками (в частности, увлекается теми же «игрушками»: от игровых аркадных автоматов, до современных приставок с видеоиграми.). Но и у него есть недостатки, главный из которых — его импульсивность. Бамблби может отлично продумать план сложной операции, и тут же очертя голову кинуться в бой, отбросив все разумные соображения.
Чтобы доказать остальным товарищам, что и такой коротышка, как он, на что-то способен, Бамблби постоянно рискует собой, прикрывая своим корпусом других. Иногда он ведёт себя как настоящий камикадзе, лишь бы его оценили по достоинству.

Ещё одним «слабым местом» в характере Бамблби является его уверенность в том, что он — самый быстрый из трансформеров; он всегда готов принять вызов любого, кто в этом сомневается, будь то автобот или десептикон. Среди последних его постоянный соперник — Нокаут, который тоже считает себя непревзойдённым гонщиком.

Несмотря ни на что, автоботы доверяют и ценят Бамблби, не только как товарища и младшего брата, но и как воина, и как достойного лидера. В комиксе IDW «Войны Кибертрона», когда Оптимус Прайм покинул пост лидера после смерти Айронхайда, а дезертир Хот Род скрылся с доброй половиной автоботов в неизвестном направлении, остатки команды Прайма выбрали Бамблби новым командиром. Желает мира на Кибертроне, именно поэтому постоянно пытается помирить экс-автоботов и экс-десептиконов, а также уладить отношения со «штатскими» — трансформерами, которые в своё время по тем или иным причинам не примкнули ни к одной из воюющих сторон.

Но даже у такого славного малого, как Бамблби, есть личные враги, которые его ненавидят; одним из них, как уже было сказано, является десептикон Нокаут, другим — бывший автобот Оса.

Способности и возможности

Рост — 2,46 метров (по версии «G1»). Вес — 1,6 тонны. Мощность — 6 мегатонн. Скорость передвижения: в режиме автомобиля — 330 км/ч, в режиме робота — 15 км/ч. Трансформация — При выборе альт-формы для персонажа (автомобиля) продюсер фильма Дон Мёрфи первоначально настаивал на сохранении модели «Фольксваген Жук», в которую превращался Бамблби в мультфильме. Однако в итоге выбор был сделан в пользу «Chevrolet Camaro», благодаря чему Бамблби получился более внушительным и современным персонажем,способным на равных сражаться с большинством десептиконов (эпизод выбора между двумя машинами был комически обыгран в начале фильма). Вооружение в фильме: плазменная пушка и пулемёт на правой руке, ракетницы на плечах. Скорострельность: пушка — 30 выстрелов в минуту, ракетницы — 2 выстрела в минуту. Дальность поражения: пушка — 550 метров, ракетницы — 1500 метров. Защитное приспособление: маска, прикрывающая оптические сенсоры. Дополнительное вооружение: титановый меч, выдвигающийся из левой руки. Уязвимые места — нижняя часть корпуса и ноги.

В «Первом поколении» Бамблби вооружён бластером, Кроме того, он, подобно Саундвейву, оснащён небольшим, похожим на птицу мини-спутником, скрытым в его левом плече; этот спутник способен вычислить местонахождение любого предмета, попадающего в поле видимости, и просчитать направление его движения, а также посылать сигналы о своём местонахождении.

В «Анимейтед» вооружён двумя разрядными устройствами (наподобие генератора Тесла), хотя пользуется главным образом тем, которое у него на правой руке. В одном из эпизодов третьего сезона, Рэтчет усиливает его разрядные устройства.

В «Прайме» его оружие — два двухствольных лазерных пистолета, укреплённые на руках около запястий.

Бамблби — очень проворный не только в техноформе, но и в режиме робота: он быстро бегает и владеет приёмами карате, что позволяет ему успешно справляться даже с довольно сильными противниками.

По официальной шкале боевые качества Бамблби оцениваются следующим образом: храбрость — 10, интеллект и скорость — 8, выносливость — 7, сила, огневая мощь и мастерство — 6.

Компьютерные игры

В «Transformers: The Game» Бамблби выполняет ту же роль, что и в фильме. Но в его сиквеле ему поручается задача убить десептикона Баррикейда. В «Transformers: War for Cybertron» Бамблби помогает Оптимусу Прайму и Рэтчету победить Старскрима, освободить Зету Прайма и после атаки Аэроботов добить Триптикона. В «Transformers: Fall of Cybertron» Бамблби в самом начале игры сражается против Десептиконов вместе с остальными Автоботами, но потом жертвует собой, прикрывая своим телом Оптимуса от выстрела Мегатрона.

Комиксы, манга и фэндом

Во всех комиксах, где он только присутствует, Бамблби — верный и преданный воин Оптимуса Прайма, достойный звания командира. Он таким остается даже в параллельном измерении, где все наоборот. Бамблби очень хорошо ладит с другими трансформерами, даже с десептиконом Тандеркрэкером, также хочет, чтобы Мегатрон проявил к нему хоть немного уважения. Но он все равно остается немного наивным и нетерпеливым воином.

Интересные факты

• Бамблби — любимый трансформер Честера Беннингтона, вокалиста рок-группы Linkin Park.

Источники

• Боб Будянски, Иэн Эйкин, Брайан Гарви. Вселенная Трансформеров. — СПб.: Текс, 1995. — 128 с. — ISBN 5-7462-0031-X.

Отрывок, характеризующий Бамблби

– Разбойник! Неблагодарная тварь!… изрублю собаку… не с папенькой… обворовал… – и т. д.
Потом эти люди с неменьшим удовольствием и страхом видели, как молодой граф, весь красный, с налитой кровью в глазах, за шиворот вытащил Митеньку, ногой и коленкой с большой ловкостью в удобное время между своих слов толкнул его под зад и закричал: «Вон! чтобы духу твоего, мерзавец, здесь не было!»
Митенька стремглав слетел с шести ступеней и убежал в клумбу. (Клумба эта была известная местность спасения преступников в Отрадном. Сам Митенька, приезжая пьяный из города, прятался в эту клумбу, и многие жители Отрадного, прятавшиеся от Митеньки, знали спасительную силу этой клумбы.)
Жена Митеньки и свояченицы с испуганными лицами высунулись в сени из дверей комнаты, где кипел чистый самовар и возвышалась приказчицкая высокая постель под стеганным одеялом, сшитым из коротких кусочков.
Молодой граф, задыхаясь, не обращая на них внимания, решительными шагами прошел мимо них и пошел в дом.
Графиня узнавшая тотчас через девушек о том, что произошло во флигеле, с одной стороны успокоилась в том отношении, что теперь состояние их должно поправиться, с другой стороны она беспокоилась о том, как перенесет это ее сын. Она подходила несколько раз на цыпочках к его двери, слушая, как он курил трубку за трубкой.
На другой день старый граф отозвал в сторону сына и с робкой улыбкой сказал ему:
– А знаешь ли, ты, моя душа, напрасно погорячился! Мне Митенька рассказал все.
«Я знал, подумал Николай, что никогда ничего не пойму здесь, в этом дурацком мире».
– Ты рассердился, что он не вписал эти 700 рублей. Ведь они у него написаны транспортом, а другую страницу ты не посмотрел.
– Папенька, он мерзавец и вор, я знаю. И что сделал, то сделал. А ежели вы не хотите, я ничего не буду говорить ему.
– Нет, моя душа (граф был смущен тоже. Он чувствовал, что он был дурным распорядителем имения своей жены и виноват был перед своими детьми но не знал, как поправить это) – Нет, я прошу тебя заняться делами, я стар, я…
– Нет, папенька, вы простите меня, ежели я сделал вам неприятное; я меньше вашего умею.
«Чорт с ними, с этими мужиками и деньгами, и транспортами по странице, думал он. Еще от угла на шесть кушей я понимал когда то, но по странице транспорт – ничего не понимаю», сказал он сам себе и с тех пор более не вступался в дела. Только однажды графиня позвала к себе сына, сообщила ему о том, что у нее есть вексель Анны Михайловны на две тысячи и спросила у Николая, как он думает поступить с ним.
– А вот как, – отвечал Николай. – Вы мне сказали, что это от меня зависит; я не люблю Анну Михайловну и не люблю Бориса, но они были дружны с нами и бедны. Так вот как! – и он разорвал вексель, и этим поступком слезами радости заставил рыдать старую графиню. После этого молодой Ростов, уже не вступаясь более ни в какие дела, с страстным увлечением занялся еще новыми для него делами псовой охоты, которая в больших размерах была заведена у старого графа.


Уже были зазимки, утренние морозы заковывали смоченную осенними дождями землю, уже зелень уклочилась и ярко зелено отделялась от полос буреющего, выбитого скотом, озимого и светло желтого ярового жнивья с красными полосами гречихи. Вершины и леса, в конце августа еще бывшие зелеными островами между черными полями озимей и жнивами, стали золотистыми и ярко красными островами посреди ярко зеленых озимей. Русак уже до половины затерся (перелинял), лисьи выводки начинали разбредаться, и молодые волки были больше собаки. Было лучшее охотничье время. Собаки горячего, молодого охотника Ростова уже не только вошли в охотничье тело, но и подбились так, что в общем совете охотников решено было три дня дать отдохнуть собакам и 16 сентября итти в отъезд, начиная с дубравы, где был нетронутый волчий выводок.
В таком положении были дела 14 го сентября.
Весь этот день охота была дома; было морозно и колко, но с вечера стало замолаживать и оттеплело. 15 сентября, когда молодой Ростов утром в халате выглянул в окно, он увидал такое утро, лучше которого ничего не могло быть для охоты: как будто небо таяло и без ветра спускалось на землю. Единственное движенье, которое было в воздухе, было тихое движенье сверху вниз спускающихся микроскопических капель мги или тумана. На оголившихся ветвях сада висели прозрачные капли и падали на только что свалившиеся листья. Земля на огороде, как мак, глянцевито мокро чернела, и в недалеком расстоянии сливалась с тусклым и влажным покровом тумана. Николай вышел на мокрое с натасканной грязью крыльцо: пахло вянущим лесом и собаками. Чернопегая, широкозадая сука Милка с большими черными на выкате глазами, увидав хозяина, встала, потянулась назад и легла по русачьи, потом неожиданно вскочила и лизнула его прямо в нос и усы. Другая борзая собака, увидав хозяина с цветной дорожки, выгибая спину, стремительно бросилась к крыльцу и подняв правило (хвост), стала тереться о ноги Николая.
– О гой! – послышался в это время тот неподражаемый охотничий подклик, который соединяет в себе и самый глубокий бас, и самый тонкий тенор; и из за угла вышел доезжачий и ловчий Данило, по украински в скобку обстриженный, седой, морщинистый охотник с гнутым арапником в руке и с тем выражением самостоятельности и презрения ко всему в мире, которое бывает только у охотников. Он снял свою черкесскую шапку перед барином, и презрительно посмотрел на него. Презрение это не было оскорбительно для барина: Николай знал, что этот всё презирающий и превыше всего стоящий Данило всё таки был его человек и охотник.
– Данила! – сказал Николай, робко чувствуя, что при виде этой охотничьей погоды, этих собак и охотника, его уже обхватило то непреодолимое охотничье чувство, в котором человек забывает все прежние намерения, как человек влюбленный в присутствии своей любовницы.
– Что прикажете, ваше сиятельство? – спросил протодиаконский, охриплый от порсканья бас, и два черные блестящие глаза взглянули исподлобья на замолчавшего барина. «Что, или не выдержишь?» как будто сказали эти два глаза.
– Хорош денек, а? И гоньба, и скачка, а? – сказал Николай, чеша за ушами Милку.
Данило не отвечал и помигал глазами.
– Уварку посылал послушать на заре, – сказал его бас после минутного молчанья, – сказывал, в отрадненский заказ перевела, там выли. (Перевела значило то, что волчица, про которую они оба знали, перешла с детьми в отрадненский лес, который был за две версты от дома и который был небольшое отъемное место.)
– А ведь ехать надо? – сказал Николай. – Приди ка ко мне с Уваркой.
– Как прикажете!
– Так погоди же кормить.
– Слушаю.
Через пять минут Данило с Уваркой стояли в большом кабинете Николая. Несмотря на то, что Данило был не велик ростом, видеть его в комнате производило впечатление подобное тому, как когда видишь лошадь или медведя на полу между мебелью и условиями людской жизни. Данило сам это чувствовал и, как обыкновенно, стоял у самой двери, стараясь говорить тише, не двигаться, чтобы не поломать как нибудь господских покоев, и стараясь поскорее всё высказать и выйти на простор, из под потолка под небо.
Окончив расспросы и выпытав сознание Данилы, что собаки ничего (Даниле и самому хотелось ехать), Николай велел седлать. Но только что Данила хотел выйти, как в комнату вошла быстрыми шагами Наташа, еще не причесанная и не одетая, в большом, нянином платке. Петя вбежал вместе с ней.
– Ты едешь? – сказала Наташа, – я так и знала! Соня говорила, что не поедете. Я знала, что нынче такой день, что нельзя не ехать.
– Едем, – неохотно отвечал Николай, которому нынче, так как он намеревался предпринять серьезную охоту, не хотелось брать Наташу и Петю. – Едем, да только за волками: тебе скучно будет.
– Ты знаешь, что это самое большое мое удовольствие, – сказала Наташа.
– Это дурно, – сам едет, велел седлать, а нам ничего не сказал.
– Тщетны россам все препоны, едем! – прокричал Петя.
– Да ведь тебе и нельзя: маменька сказала, что тебе нельзя, – сказал Николай, обращаясь к Наташе.
– Нет, я поеду, непременно поеду, – сказала решительно Наташа. – Данила, вели нам седлать, и Михайла чтоб выезжал с моей сворой, – обратилась она к ловчему.
И так то быть в комнате Даниле казалось неприлично и тяжело, но иметь какое нибудь дело с барышней – для него казалось невозможным. Он опустил глаза и поспешил выйти, как будто до него это не касалось, стараясь как нибудь нечаянно не повредить барышне.


Старый граф, всегда державший огромную охоту, теперь же передавший всю охоту в ведение сына, в этот день, 15 го сентября, развеселившись, собрался сам тоже выехать.
Через час вся охота была у крыльца. Николай с строгим и серьезным видом, показывавшим, что некогда теперь заниматься пустяками, прошел мимо Наташи и Пети, которые что то рассказывали ему. Он осмотрел все части охоты, послал вперед стаю и охотников в заезд, сел на своего рыжего донца и, подсвистывая собак своей своры, тронулся через гумно в поле, ведущее к отрадненскому заказу. Лошадь старого графа, игреневого меренка, называемого Вифлянкой, вел графский стремянной; сам же он должен был прямо выехать в дрожечках на оставленный ему лаз.
Всех гончих выведено было 54 собаки, под которыми, доезжачими и выжлятниками, выехало 6 человек. Борзятников кроме господ было 8 человек, за которыми рыскало более 40 борзых, так что с господскими сворами выехало в поле около 130 ти собак и 20 ти конных охотников.
Каждая собака знала хозяина и кличку. Каждый охотник знал свое дело, место и назначение. Как только вышли за ограду, все без шуму и разговоров равномерно и спокойно растянулись по дороге и полю, ведшими к отрадненскому лесу.
Как по пушному ковру шли по полю лошади, изредка шлепая по лужам, когда переходили через дороги. Туманное небо продолжало незаметно и равномерно спускаться на землю; в воздухе было тихо, тепло, беззвучно. Изредка слышались то подсвистыванье охотника, то храп лошади, то удар арапником или взвизг собаки, не шедшей на своем месте.
Отъехав с версту, навстречу Ростовской охоте из тумана показалось еще пять всадников с собаками. Впереди ехал свежий, красивый старик с большими седыми усами.
– Здравствуйте, дядюшка, – сказал Николай, когда старик подъехал к нему.
– Чистое дело марш!… Так и знал, – заговорил дядюшка (это был дальний родственник, небогатый сосед Ростовых), – так и знал, что не вытерпишь, и хорошо, что едешь. Чистое дело марш! (Это была любимая поговорка дядюшки.) – Бери заказ сейчас, а то мой Гирчик донес, что Илагины с охотой в Корниках стоят; они у тебя – чистое дело марш! – под носом выводок возьмут.
– Туда и иду. Что же, свалить стаи? – спросил Николай, – свалить…
Гончих соединили в одну стаю, и дядюшка с Николаем поехали рядом. Наташа, закутанная платками, из под которых виднелось оживленное с блестящими глазами лицо, подскакала к ним, сопутствуемая не отстававшими от нее Петей и Михайлой охотником и берейтором, который был приставлен нянькой при ней. Петя чему то смеялся и бил, и дергал свою лошадь. Наташа ловко и уверенно сидела на своем вороном Арабчике и верной рукой, без усилия, осадила его.
Дядюшка неодобрительно оглянулся на Петю и Наташу. Он не любил соединять баловство с серьезным делом охоты.
– Здравствуйте, дядюшка, и мы едем! – прокричал Петя.
– Здравствуйте то здравствуйте, да собак не передавите, – строго сказал дядюшка.
– Николенька, какая прелестная собака, Трунила! он узнал меня, – сказала Наташа про свою любимую гончую собаку.
«Трунила, во первых, не собака, а выжлец», подумал Николай и строго взглянул на сестру, стараясь ей дать почувствовать то расстояние, которое должно было их разделять в эту минуту. Наташа поняла это.
– Вы, дядюшка, не думайте, чтобы мы помешали кому нибудь, – сказала Наташа. Мы станем на своем месте и не пошевелимся.
– И хорошее дело, графинечка, – сказал дядюшка. – Только с лошади то не упадите, – прибавил он: – а то – чистое дело марш! – не на чем держаться то.
Остров отрадненского заказа виднелся саженях во ста, и доезжачие подходили к нему. Ростов, решив окончательно с дядюшкой, откуда бросать гончих и указав Наташе место, где ей стоять и где никак ничего не могло побежать, направился в заезд над оврагом.
– Ну, племянничек, на матерого становишься, – сказал дядюшка: чур не гладить (протравить).
– Как придется, отвечал Ростов. – Карай, фюит! – крикнул он, отвечая этим призывом на слова дядюшки. Карай был старый и уродливый, бурдастый кобель, известный тем, что он в одиночку бирал матерого волка. Все стали по местам.
Старый граф, зная охотничью горячность сына, поторопился не опоздать, и еще не успели доезжачие подъехать к месту, как Илья Андреич, веселый, румяный, с трясущимися щеками, на своих вороненьких подкатил по зеленям к оставленному ему лазу и, расправив шубку и надев охотничьи снаряды, влез на свою гладкую, сытую, смирную и добрую, поседевшую как и он, Вифлянку. Лошадей с дрожками отослали. Граф Илья Андреич, хотя и не охотник по душе, но знавший твердо охотничьи законы, въехал в опушку кустов, от которых он стоял, разобрал поводья, оправился на седле и, чувствуя себя готовым, оглянулся улыбаясь.
Подле него стоял его камердинер, старинный, но отяжелевший ездок, Семен Чекмарь. Чекмарь держал на своре трех лихих, но также зажиревших, как хозяин и лошадь, – волкодавов. Две собаки, умные, старые, улеглись без свор. Шагов на сто подальше в опушке стоял другой стремянной графа, Митька, отчаянный ездок и страстный охотник. Граф по старинной привычке выпил перед охотой серебряную чарку охотничьей запеканочки, закусил и запил полубутылкой своего любимого бордо.
Илья Андреич был немножко красен от вина и езды; глаза его, подернутые влагой, особенно блестели, и он, укутанный в шубку, сидя на седле, имел вид ребенка, которого собрали гулять. Худой, со втянутыми щеками Чекмарь, устроившись с своими делами, поглядывал на барина, с которым он жил 30 лет душа в душу, и, понимая его приятное расположение духа, ждал приятного разговора. Еще третье лицо подъехало осторожно (видно, уже оно было учено) из за леса и остановилось позади графа. Лицо это был старик в седой бороде, в женском капоте и высоком колпаке. Это был шут Настасья Ивановна.
– Ну, Настасья Ивановна, – подмигивая ему, шопотом сказал граф, – ты только оттопай зверя, тебе Данило задаст.
– Я сам… с усам, – сказал Настасья Ивановна.
– Шшшш! – зашикал граф и обратился к Семену.
– Наталью Ильиничну видел? – спросил он у Семена. – Где она?
– Они с Петром Ильичем от Жаровых бурьяно встали, – отвечал Семен улыбаясь. – Тоже дамы, а охоту большую имеют.
– А ты удивляешься, Семен, как она ездит… а? – сказал граф, хоть бы мужчине в пору!
– Как не дивиться? Смело, ловко.
– А Николаша где? Над Лядовским верхом что ль? – всё шопотом спрашивал граф.
– Так точно с. Уж они знают, где стать. Так тонко езду знают, что мы с Данилой другой раз диву даемся, – говорил Семен, зная, чем угодить барину.
– Хорошо ездит, а? А на коне то каков, а?
– Картину писать! Как намеднись из Заварзинских бурьянов помкнули лису. Они перескакивать стали, от уймища, страсть – лошадь тысяча рублей, а седоку цены нет. Да уж такого молодца поискать!
– Поискать… – повторил граф, видимо сожалея, что кончилась так скоро речь Семена. – Поискать? – сказал он, отворачивая полы шубки и доставая табакерку.
– Намедни как от обедни во всей регалии вышли, так Михаил то Сидорыч… – Семен не договорил, услыхав ясно раздававшийся в тихом воздухе гон с подвыванием не более двух или трех гончих. Он, наклонив голову, прислушался и молча погрозился барину. – На выводок натекли… – прошептал он, прямо на Лядовской повели.
Граф, забыв стереть улыбку с лица, смотрел перед собой вдаль по перемычке и, не нюхая, держал в руке табакерку. Вслед за лаем собак послышался голос по волку, поданный в басистый рог Данилы; стая присоединилась к первым трем собакам и слышно было, как заревели с заливом голоса гончих, с тем особенным подвыванием, которое служило признаком гона по волку. Доезжачие уже не порскали, а улюлюкали, и из за всех голосов выступал голос Данилы, то басистый, то пронзительно тонкий. Голос Данилы, казалось, наполнял весь лес, выходил из за леса и звучал далеко в поле.
Прислушавшись несколько секунд молча, граф и его стремянной убедились, что гончие разбились на две стаи: одна большая, ревевшая особенно горячо, стала удаляться, другая часть стаи понеслась вдоль по лесу мимо графа, и при этой стае было слышно улюлюканье Данилы. Оба эти гона сливались, переливались, но оба удалялись. Семен вздохнул и нагнулся, чтоб оправить сворку, в которой запутался молодой кобель; граф тоже вздохнул и, заметив в своей руке табакерку, открыл ее и достал щепоть. «Назад!» крикнул Семен на кобеля, который выступил за опушку. Граф вздрогнул и уронил табакерку. Настасья Ивановна слез и стал поднимать ее.
Граф и Семен смотрели на него. Вдруг, как это часто бывает, звук гона мгновенно приблизился, как будто вот, вот перед ними самими были лающие рты собак и улюлюканье Данилы.
Граф оглянулся и направо увидал Митьку, который выкатывавшимися глазами смотрел на графа и, подняв шапку, указывал ему вперед, на другую сторону.
– Береги! – закричал он таким голосом, что видно было, что это слово давно уже мучительно просилось у него наружу. И поскакал, выпустив собак, по направлению к графу.
Граф и Семен выскакали из опушки и налево от себя увидали волка, который, мягко переваливаясь, тихим скоком подскакивал левее их к той самой опушке, у которой они стояли. Злобные собаки визгнули и, сорвавшись со свор, понеслись к волку мимо ног лошадей.
Волк приостановил бег, неловко, как больной жабой, повернул свою лобастую голову к собакам, и также мягко переваливаясь прыгнул раз, другой и, мотнув поленом (хвостом), скрылся в опушку. В ту же минуту из противоположной опушки с ревом, похожим на плач, растерянно выскочила одна, другая, третья гончая, и вся стая понеслась по полю, по тому самому месту, где пролез (пробежал) волк. Вслед за гончими расступились кусты орешника и показалась бурая, почерневшая от поту лошадь Данилы. На длинной спине ее комочком, валясь вперед, сидел Данила без шапки с седыми, встрепанными волосами над красным, потным лицом.
– Улюлюлю, улюлю!… – кричал он. Когда он увидал графа, в глазах его сверкнула молния.
– Ж… – крикнул он, грозясь поднятым арапником на графа.
– Про…ли волка то!… охотники! – И как бы не удостоивая сконфуженного, испуганного графа дальнейшим разговором, он со всей злобой, приготовленной на графа, ударил по ввалившимся мокрым бокам бурого мерина и понесся за гончими. Граф, как наказанный, стоял оглядываясь и стараясь улыбкой вызвать в Семене сожаление к своему положению. Но Семена уже не было: он, в объезд по кустам, заскакивал волка от засеки. С двух сторон также перескакивали зверя борзятники. Но волк пошел кустами и ни один охотник не перехватил его.


Николай Ростов между тем стоял на своем месте, ожидая зверя. По приближению и отдалению гона, по звукам голосов известных ему собак, по приближению, отдалению и возвышению голосов доезжачих, он чувствовал то, что совершалось в острове. Он знал, что в острове были прибылые (молодые) и матерые (старые) волки; он знал, что гончие разбились на две стаи, что где нибудь травили, и что что нибудь случилось неблагополучное. Он всякую секунду на свою сторону ждал зверя. Он делал тысячи различных предположений о том, как и с какой стороны побежит зверь и как он будет травить его. Надежда сменялась отчаянием. Несколько раз он обращался к Богу с мольбою о том, чтобы волк вышел на него; он молился с тем страстным и совестливым чувством, с которым молятся люди в минуты сильного волнения, зависящего от ничтожной причины. «Ну, что Тебе стоит, говорил он Богу, – сделать это для меня! Знаю, что Ты велик, и что грех Тебя просить об этом; но ради Бога сделай, чтобы на меня вылез матерый, и чтобы Карай, на глазах „дядюшки“, который вон оттуда смотрит, влепился ему мертвой хваткой в горло». Тысячу раз в эти полчаса упорным, напряженным и беспокойным взглядом окидывал Ростов опушку лесов с двумя редкими дубами над осиновым подседом, и овраг с измытым краем, и шапку дядюшки, чуть видневшегося из за куста направо.
«Нет, не будет этого счастья, думал Ростов, а что бы стоило! Не будет! Мне всегда, и в картах, и на войне, во всем несчастье». Аустерлиц и Долохов ярко, но быстро сменяясь, мелькали в его воображении. «Только один раз бы в жизни затравить матерого волка, больше я не желаю!» думал он, напрягая слух и зрение, оглядываясь налево и опять направо и прислушиваясь к малейшим оттенкам звуков гона. Он взглянул опять направо и увидал, что по пустынному полю навстречу к нему бежало что то. «Нет, это не может быть!» подумал Ростов, тяжело вздыхая, как вздыхает человек при совершении того, что было долго ожидаемо им. Совершилось величайшее счастье – и так просто, без шума, без блеска, без ознаменования. Ростов не верил своим глазам и сомнение это продолжалось более секунды. Волк бежал вперед и перепрыгнул тяжело рытвину, которая была на его дороге. Это был старый зверь, с седою спиной и с наеденным красноватым брюхом. Он бежал не торопливо, очевидно убежденный, что никто не видит его. Ростов не дыша оглянулся на собак. Они лежали, стояли, не видя волка и ничего не понимая. Старый Карай, завернув голову и оскалив желтые зубы, сердито отыскивая блоху, щелкал ими на задних ляжках.
– Улюлюлю! – шопотом, оттопыривая губы, проговорил Ростов. Собаки, дрогнув железками, вскочили, насторожив уши. Карай почесал свою ляжку и встал, насторожив уши и слегка мотнул хвостом, на котором висели войлоки шерсти.
– Пускать – не пускать? – говорил сам себе Николай в то время как волк подвигался к нему, отделяясь от леса. Вдруг вся физиономия волка изменилась; он вздрогнул, увидав еще вероятно никогда не виданные им человеческие глаза, устремленные на него, и слегка поворотив к охотнику голову, остановился – назад или вперед? Э! всё равно, вперед!… видно, – как будто сказал он сам себе, и пустился вперед, уже не оглядываясь, мягким, редким, вольным, но решительным скоком.
– Улюлю!… – не своим голосом закричал Николай, и сама собою стремглав понеслась его добрая лошадь под гору, перескакивая через водомоины в поперечь волку; и еще быстрее, обогнав ее, понеслись собаки. Николай не слыхал своего крика, не чувствовал того, что он скачет, не видал ни собак, ни места, по которому он скачет; он видел только волка, который, усилив свой бег, скакал, не переменяя направления, по лощине. Первая показалась вблизи зверя чернопегая, широкозадая Милка и стала приближаться к зверю. Ближе, ближе… вот она приспела к нему. Но волк чуть покосился на нее, и вместо того, чтобы наддать, как она это всегда делала, Милка вдруг, подняв хвост, стала упираться на передние ноги.