Банда мангустов
| Банда мангустов | |
| англ. Mongoose Gang | |
| Идеология: | |
|---|---|
| Лидеры: | |
| Активна в: | |
| Дата формирования: | |
| Дата роспуска: | |
| Крупные акции: |
террор; |
«Банда мангустов» (англ. Mongoose Gang) — гренадская военизированная группировка криминально-политического характера. Была создана Эриком Гейри для расправы над политическими противниками. Подавляла оппозицию террористическими методами «эскадронов смерти». Запрещена после прихода к власти Нового движения ДЖУЭЛ в 1979. Участвовала в его свержении в 1983. В современной Гренаде считается восстановленной на иных организационно-политических основах.
Содержание
Создание и название
В 1967 году к власти в Гренаде (тогда — «ассоциированном с Великобританией государстве») пришла Объединённая лейбористская партия Эрика Гейри. На острове установился диктаторский режим гейризма. Для укрепления своей власти Гейри создал вооружённые формирования типа «эскадронов смерти», получившие название Банда мангустов. Формальной датой основания считается 21 мая 1970 года — день введения правительством Гейри режима чрезвычайного положения.
Название было дано по аналогии со специальными командами, занимавшимися истреблением мангустов в 1950-х годах[1] — непомерно расплодившиеся животные считались вредными хищниками. Тем самым подчёркивалась функция группировки — «чистка» общества, уничтожение «вредителей». Несмотря на некоторую нелогичность — самоассоциирование с объектами уничтожения — оба раза название прижилось.
Эскадроны Гейри
Боевики «Банды мангустов» нападали на противников Гейри, разгоняли антиправительственные демонстрации, избивали и убивали оппозиционеров. Они активно участвовали в побоищах 18 ноября 1973 (Bloody Sunday — Кровавое воскресенье) и 21 января 1974 (Bloody Monday — Кровавый понедельник) — разгонах активистов Нового движения ДЖУЭЛ. В первом случае был жестоко избит Морис Бишоп, во втором убит его отец Руперт Бишоп. После этих событий в гренадском политическом фольклоре появились строки:
Bloody Sunday we shall never forget,
When dem rabid mongoose got out their net…
(Мы никогда не забудем Кровавое воскресенье,
Когда бешеные мангусты раскинули свою сеть…)[2]
Особую активность «Банда мангустов» развила в 1974—1979 — в первые годы независимости Гренады при правлении Гейри. Рекрутировались члены группировки преимущественно в люмпенской и криминальной среде. Наиболее известные активисты «Банды мангустов» были преступниками-рецидивистами, иногда с десятками судимостей за кражи, хулиганство, побои, порчу имущества, нападения на полицию. Последнее обстоятельство не мешало боевикам-«мангустам» сотрудничать с гренадской полицией в подавлении оппозиции.
Никакого законодательного регулирования не предусматривалось. Формирование функционировало как «личная гвардия» Эрика Гейри и подчинялось только ему. Оперативное командование осуществлял Мослин Бишоп (однофамилец Руперта и Мориса Бишопов), по профессии водитель такси. До вступления в «Банду мангустов» он имел 28 судимостей за кражи, нападения на полицию, нанесения телесных повреждений, носил уголовные клички Прэм и Епископ Джозеф (англ. Bishop — епископ). Помощником Мослина Бишопа был его брат Вилли (19 судимостей за нападения на полицию и кражи со взломом)[3].
Группировка не акцентировала какой-либо идеологической ориентации. Основными принципами «Банды мангустов» являлись личная преданность Эрику Гейри и ставка на политическое насилие. Однако характер режима[4][5] позволяет условно квалифицировать «Банду мангустов» как ультраправое антикоммунистическое формирование. Расхожим было сравнение «Банды мангустов» с гаитянскими тонтон-макутами.
В политических переменах
13 марта 1979 режим Гейри был свергнут, к власти пришла леворадикальная партия Новое движение ДЖУЭЛ во главе с Морисом Бишопом. Мослин и Вилли Бишопы были арестованы в тот же день[6], «Банда мангустов» распущена и запрещена.
В октябре 1983 правительство НД ДЖУЭЛ было свергнуто американской интервенцией. По некоторым данным, вышедшие на волю члены «Банды мангустов» помогали американским войскам. Однако Эрик Гейри не смог вернуться к власти и прежняя активность его боевиков уже не возобновилась.
Возрождение и опасность
В 2010-х годах гренадские политические эксперты стали отмечать возрождение «Банды мангустов» — на этот раз как тайного антиправительственного альянса ультралевых и ультраправых радикалов.
Новая Банда мангустов гораздо сильнее, чем та, что была у сэра Эрика. Она контролирует исполнительную, законодательную, судебную систему, полицию, СМИ, церковь, профсоюзы, неправительственные организации. Но есть в ней и слабое звено: крайне левые и крайне правые не могут объединиться ради общей цели…
Эта группировка способна очень сильно осложнить жизнь доктору Митчеллу… Цель новой Банды мангустов — покончить с демократией и установить свою власть на десятилетия вперёд. Она не имеет никакого видения будущего Гренады, кроме захвата власти и богатства. Мы должны встать на защиту наших прав[7].
За пределами Гренады
В 2000—2010-е годы понятие Mongoose Gang распространилось с Гренады на другие восточнокарибские острова. На Тринидаде и Тобаго так называют специальные полицейские формирования, практикующие жёсткие методы подавления преступности[8]. На Антигуа и Барбуда лейбористская оппозиция обвиняла правительство Болдуина Спенсера в создании «банды мангустов» для терроризирования политических оппонентов[9].
Напишите отзыв о статье "Банда мангустов"
Примечания
- ↑ [america.pink/mongoose-gang_3063190.html Mongoose Gang]
- ↑ [www.thegrenadarevolutiononline.com/bloodysunday.html BLOODY SUNDAY, 18 November 1973]
- ↑ [www.thegrenadarevolutiononline.com/duffus67.html Report of the Duffus Commission of Inquiry into the Breakdown of Law & Order, and Police Brutality in Grenada. Part III]
- ↑ [spartacus-educational.com/COLDgairy.htm Eric Gairy]
- ↑ [scholarworks.umass.edu/cgi/viewcontent.cgi?article=1040&context=cibs Grenada: History, Neocolonialism, and Culture in the Contemporary Caribbean]
- ↑ [www.thegrenadarevolutiononline.com/page9a.html The Detainee List. Who was detained on Grenadian soil for political activity, between 13 MAR, 1979 and 27 OCT, 1983?]
- ↑ [www.caribbeannewsnow.com/topstory-Letter%3A-Grenada's-new-Mongoose-Gang-18853.html Letter: Grenada’s new Mongoose Gang]
- ↑ [www.guardian.co.tt/archives/news/general/2009/05/01/no-mongoose-gang-says-task-force-head No ‘mongoose gang’ says Task Force head]
- ↑ [www.caribbeannewsnow.com/caribnet/2005/05/09/force.shtml Task force another 'Mongoose Gang' says Antigua Labour Party]
Отрывок, характеризующий Банда мангустов
Несколько людей присоединились к первым.– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.
Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
