Банишевский, Анатолий Андреевич

Анатолий Банишевский
Анатолий Банишевский в ноябре 1967
Общая информация
Полное имя	Анатолий Андреевич Банишевский
Прозвище	Баня
Родился	23 февраля 1946(1946-02-23) Баку, Азербайджанская ССР, СССР
Умер	10 декабря 1997(1997-12-10) (51 год) Баку, Азербайджан
Гражданство	СССР СССР → Азербайджан Азербайджан
Рост	174 см
Вес	78 кг
Позиция	нападающий
Карьера
Клубная карьера*
1964—1978	Нефтчи	288 (136)
Национальная сборная**
1965—1972	СССР	50 (19)
Тренерская карьера
1981—1983	Нефтчи
Международные медали
Чемпионаты Европы
Серебро	Бельгия 1972
Государственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Анато́лий Андре́евич Банише́вский (азерб. Anatoli Andreyeviç Banişevski; 23 февраля 1946, Баку, Азербайджанская ССР, СССР — 10 декабря 1997, Баку, Азербайджан) — советский азербайджанский футболист, нападающий, тренер. Капитан бакинского «Нефтчи», игрок сборной СССР. Мастер спорта международного класса (1990). Заслуженный мастер спорта СССР (1991).

Биография

Банишевский родился и вырос в Баку в семье молокан. Всю свою жизнь посвятил этому городу. В местный клуб «Нефтчи» попал уже в 16 лет и быстро пробился в основной состав. Видевшие игру молодого Банишевского восхищались ей и признавали в нём несомненный талант. Именитые клубы страны предлагали ему московскую и киевскую «прописку», но он продолжал играть на родине, где партнёром по атаке был другой известный форвард Эдуард Маркаров. В 19 лет Николай Морозов пригласил его в первую сборную страны, где Анатолий прекрасно дебютировал — 7 голов в восьми матчах. Один из голов, забитый головой с 25—40 метров (источники не имеют единого мнения) великим бразильцам на Маракане, стал шедевром мирового футбола.

Пожалуй, наиболее удачным для Банишевского стал 1966 год, когда он выступил на чемпионате мира, где сборная страны дошла до полуфинала, заняв 4-е место. В этот же год «Нефтчи» завоевал бронзовые медали чемпионата СССР.

После чемпионата Европы 1972 года, на котором сборная СССР заняла второе место он, как один из главных «виновников поражения», впал в немилость чиновников, и в сборную его приглашать перестали. На Банишевского это подействовало удручающе, он даже хотел закончить с футболом и какое-то время не играл. Но потом вернулся и завершил карьеру игрока всё в том же «Нефтчи».

Некоторое время после окончания карьеры работал тренером в «Нефтчи», тренировал молодёжь в Буркина-Фасо. Однако его стали одолевать появившиеся болезни — панкреатит и сахарный диабет — и с тренерской деятельностью пришлось закончить. Скончался Банишевский 10 декабря 1997 года. Похоронен на Второй Аллее почётных захоронений в Баку (Аллея расположена на Ясамальском кладбище).

Его именем в Масаллы назван стадион. В 2003 году к 50-летнему юбилею УЕФА футбольные организации входящих в неё стран называли лучшего игрока последних 50 лет. Азербайджанская федерация футбола назвала лучшим Анатолия Банишевского. 23 февраля 2010 года в Баку торжественно отметили 64-летие легендарного футболиста. В издательстве «Центр Пропаганды» (Москва, 2008) вышла книга «След кометы. Страницы жизни Анатолия Банишевского» (автор Азер Джангиров).

Внук Банишевского Али Бабаев с 2011 года начал играть в составе юношеской команды «Нефтчи», за которую когда-то играл его дед.

Выступления за сборную СССР

За сборную СССР провел 50 матчей и забил 19 голов.

Первый матч — против сборной Бразилии 0:3 (1965). Последний матч — против сборной ФРГ 0:3 (1972).

Наибольшее количество забитых мячей в одном матче — 3 гола в ворота сборной Греции 4:1 (1965)

Достижения

• Полуфиналист чемпионата мира 1966
• Вице-чемпион Европы 1972
• Бронзовый призёр чемпионата СССР: 1966
• Полуфиналист чемпионата Европы 1968
• В списках 33 лучших футболистов сезона в СССР: № 2 — 1965, 1966; 1967
• Кавалер Ордена Славы (1996)
• Член клуба Григория Федотова
• Лучший бомбардир (вместе с португальцем Эйсебио) евротурниров — 7 голов (1965)
• Лучший футболист Азербайджана за период 1954—2003 годов (по данным сайта 50 лет УЕФА)

Ссылки

• [www.rusteam.permian.ru/players/banishevsky.html Профиль на сайте «Сборная России по футболу»]
• [www.championat.ru/football/article-18991.html Любимец Азербайджана]
• [www.borisba.com/litlib/online/banish.html Один год — и вся жизнь… Статья Светланы Авдеевой]
• [www.baku.ru/cmm-glr-list.php?cmm_id=563&id=183438 Фото могилы]
• [www.sport-necropol.ru/banishevsky.html Страница Анатолия Банишевского на сайте «Спортивный некрополь»]

Отрывок, характеризующий Банишевский, Анатолий Андреевич

– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.


Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.