Банка (село, округ Пьештяны)

Банка (словацк. Banka) — село в западной Словакии. Расположено на левом берегу реки Ваг у подножия горы Поважский Иновец в непосредственной близости от города Пьештяны на высоте 177 м над уровнем моря. Село впервые упоминается под названием «Баня» (1292). В 1973—1995 годах село Банка входило в состав Пьештян.

История

Было заселено ещё в эпоху палеолита (находки на территории бывшего кирпичного завода), есть также массовые находки эпохи поздней бронзы, а также населённых пунктов римского периода и периода Великой Моравии. К селу относится замок Бана. Первое письменное упоминание о замке Бана восходит к 1241 году. Село упоминается в 1452 году как часть Тимотинского поместья. Входило в состав королевских владений, позже принадлежало нескольким семьям свободных землевладельцев. В конце 16 века вошло в состав Глоговецкого поместья. В 1599 году село было разорено турками. Жители занимались сельским хозяйством, обжигом извести и мела. Сначала Банка была автономным селом, к Пьештянам была присоединена 1 января 1973 года. Референдум об отделении села от Пьештян состоялся в мае 1994 года, село вновь стало автономным с 1 июля 1995 года.

Описание

В селе проживает 2 147 человек. Благодаря близости Пьештянского курорта здесь находится относительно большое количество мест для проживания и ночлега (приблизительно 1/7 от общего числа). К селу относится лесопарк Красная башня и бассейн Слнява. Недалеко расположен горнолыжный склон «Привет», откуда открывается красивый вид на село Банка и курорт Пьештяны. Склон летом используется любителями велокросса, езды на самокате и лыжных гонок на траве (село Банка считается словацкой «колыбелью» лыжных гонок на траве).

Недалеко от деревни, в нескольких минутах ходьбы (если идти через лесопарк «Красная башня»), расположена бывшая смотровая площадка Вакхус Вилла. Говорят, что именно здесь Бетховен написал свою Лунную сонату. С виллы открывается прекрасный вид на город Пьештяны и водохранилище Слнява. К другим известным достопримечательностям села относятся: «Гавран» — туристический маршрут (находится по пути из села Банка в село Радошина) и «Живописная гора» (Obrázková hora) — дачная область, в конце которой, если идти в сторону Гаврана, берёт своё начало ручей с питьевой водой, рядом имеются навесы и места для барбекю. Через лес, аллеи и холмы ведёт Бананская научная тропа.

Памятники

Наиболее известным памятником является раннеготический римско-католический костёл святого Мартина, построенный в 13 веке, перестроенный в стиле ренессанс в 1600 году, в начале 17 века костёл укреплён, в 1931 году к нему пристроили новую церковь с башней на южной стороне старого здания. Недавно костёл был отреставрирован, был переделан фасад. В задней части костёла выложены сохранившиеся надгробные таблички в стиле ренессанс, также привлекают внимание входные ворота в стиле ренессанс, построенные в 17 веке. Перед костёлом находится грот святой Лурдес со статуей Девы Марии.

В селе в 1885 году установлена статуя святого Венделина, покровителя земледельцев, пастухов и защитника домашних животных.

Примечания

• [www.apsida.sk/c/8318/banka www.apsida.sk — описание церкви]

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Банка (село, округ Пьештяны)

Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.