Банки, Вильма

Вильма Банки
Vilma Bánky
Имя при рождении:	Вильма Консич Банки
Дата рождения:	9 января 1901(1901-01-09)
Место рождения:	Надьдорог, Австро-Венгрия
Дата смерти:	18 марта 1991(1991-03-18) (90 лет)
Место смерти:	Лос-Анджелес, США
Профессия:	актриса
Карьера:	1919—1933

Вильма Банки (венг. Bánky Vilma, англ. Vilma Bánky; 9 января 1901 — 18 марта 1991), урождённая Вильма Консич Банки — американская актриса немого кино венгерского происхождения. Работала в Германии и Голливуде.

Биография

Актриса родилась 9 января 1901 года в семье Яноша Консича и Каталины Ульберт в деревне Надьдорог, Австро-Венгрия (ныне — в венгерском медье Тольна). Кроме неё в семье были старший брат Дьюла (ставший впоследствии писателем и кинематографистом) и младшая сестра Гизелла. Вскоре после рождения Вильмы отец был переведён по службе в Будапешт, куда и переехала вся семья.

После окончания средней школы Вильма поступила на курсы стенографисток. Однажды её пригласили сняться в кино. Для молодой девушки это оказалось очень интересным занятием.

Первое появление Вильмы Банки на экране произошло в 1919 году в ныне утерянном фильме «Im Letzten Augenblick» («В последний момент»), снятом немецким режиссёром Карлом Бёзе. В 1925 году её заметил голливудский продюсер Сэмюэл Голдвин и предложил контракт в недавно организованной студии Metro-Goldwyn-Mayer. Родители Вильмы были резко против актёрской карьеры их дочери. Несмотря на это, она в марте 1925 года перебралась в США.

Вильму Банки окрестили «венгерской рапсодией», она сразу же оказалась в центре внимания американской публики. Газета The New York Times в рецензии на первый американский фильм Вильмы, «The Dark Angel» («Тёмный ангел»), отметила редкую красоту и изящность актрисы. Вильма снималась в дуэтах с ведущими артистами немого кино — с Рудольфом Валентино в фильмах «Орёл» в 1925 году и «Сын шейха» в 1926 году; с Рональдом Колманом в «The Dark Angel» («Тёмный ангел») и «The Winning of Barbara Worth» («Победа Барбары Ворт»).

Полагают, что именно венгерский акцент актрисы срезал её карьеру с появлением звукового кино. Как бы то ни было, Вильма Банки стала терять интерес к съёмкам, и уделяла больше внимания семейной жизни со своим мужем — американским актёром Родом Ла Роком (Rod La Rocque). В 1928 году она заявила о намерении завершить свою карьеру в ближайшие годы.

Из 24 фильмов, в которых снялась Вильма Банки, восемь сохранились полностью («Последний час», «Король цирка» с Максом Линдером, «Сын шейха», «Орёл», «Победа Барбары Ворт», «Ночь любви», «Леди для любви», «Повстанец»), от трёх остались фрагменты («Tavaszi szerelem», «Волшебное пламя» и «Пара любовников»).

После завершения актёрской карьеры Вильма вместе с мужем занималась торговлей недвижимостью. В 1981 году они основали образовательный фонд (Фонд Банки — Ла Рока), который действует до сих пор. Семейный союз Вильмы Банки и Рода Ла Рока, заключённый в 1927 году, не разрывался вплоть до смерти Рода в 1969 году. Детей у них не было.

Вильма Банки скончалась 18 марта 1991 года от сердечной недостаточности. Прах её, как и её мужа, был развеян над морем.

Вклад Вильмы Банки в киноиндустрию отмечен звездой на Аллее славы в Голливуде.

Фильмография

Год		Русское название	Оригинальное название	Роль
1919	ф		Im letzten Augenblick	?
1921	ф		Veszélyben a pokol	?
1921	ф		Tavaszi szerelem
1921	ф	Галатея	Galathea
1922	ф		Schattenkinder des Glücks
1922	ф		Kauft Mariett-Aktien
1922	ф		A Halott szerelme
1923	ф	Картина	Das Bildnis
1924	ф	Король цирка	Der Zirkuskönig
1924	ф	Последний час	Die Letzte Stunde
1924	ф	Запретная страна	Das Verbotene Land
1924	ф	Прекрасное приключение	Das Schöne Abenteuer
1925	ф	Тёмный ангел	The Dark Angel	Китти Вэйн
1925	ф	Нужно ли вступать в брак?	Soll man heiraten?
1925	ф	Орёл	The Eagle	Мисс Маша Троекурова
1926	ф		The Winning of Barbara Worth	Барбара Ворт
1926	ф	Сын шейха	The Son of the Sheik	Жасмин
1927	ф	Леди из Парижа	Die Dame von Paris
1927	ф	Ночь любви	The Night of Love	Принцесса Мари
1927	ф	Волшебное пламя	The Magic Flame	Бьянка
1928	ф	Пробуждение	The Awakening	Мари Дюкро
1928	ф	Пара любовников	Two Lovers	Донна Леонора де Варгас
1929	ф	Это небеса	This Is Heaven	Ева Петри
1930	ф	Леди для любви	A Lady to Love	Лена Шульц
1930	ф	Женские желания	Die Sehnsucht jeder Frau	Мицци
1933	ф	Повстанец	The Rebel	Эрика Лерой

Ссылки

• [www.vilmabanky.freehomepage.com/biography.html Биография актрисы] (недоступная ссылка с 05-09-2013 (3885 дней) — история, копия)  (англ.)
• Фотографии актрисы на [film.virtual-history.com/person.php?personid=775 Film.virtual-history.com]

Отрывок, характеризующий Банки, Вильма

Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!
– Хорошо, хорошо, – сказал полковой командир и обратился к майору Экономову.
Но Долохов не отошел; он развязал платок, дернул его и показал запекшуюся в волосах кровь.
– Рана штыком, я остался во фронте. Попомните, ваше превосходительство.

Про батарею Тушина было забыто, и только в самом конце дела, продолжая слышать канонаду в центре, князь Багратион послал туда дежурного штаб офицера и потом князя Андрея, чтобы велеть батарее отступать как можно скорее. Прикрытие, стоявшее подле пушек Тушина, ушло, по чьему то приказанию, в середине дела; но батарея продолжала стрелять и не была взята французами только потому, что неприятель не мог предполагать дерзости стрельбы четырех никем не защищенных пушек. Напротив, по энергичному действию этой батареи он предполагал, что здесь, в центре, сосредоточены главные силы русских, и два раза пытался атаковать этот пункт и оба раза был прогоняем картечными выстрелами одиноко стоявших на этом возвышении четырех пушек.
Скоро после отъезда князя Багратиона Тушину удалось зажечь Шенграбен.
– Вишь, засумятились! Горит! Вишь, дым то! Ловко! Важно! Дым то, дым то! – заговорила прислуга, оживляясь.
Все орудия без приказания били в направлении пожара. Как будто подгоняя, подкрикивали солдаты к каждому выстрелу: «Ловко! Вот так так! Ишь, ты… Важно!» Пожар, разносимый ветром, быстро распространялся. Французские колонны, выступившие за деревню, ушли назад, но, как бы в наказание за эту неудачу, неприятель выставил правее деревни десять орудий и стал бить из них по Тушину.
Из за детской радости, возбужденной пожаром, и азарта удачной стрельбы по французам, наши артиллеристы заметили эту батарею только тогда, когда два ядра и вслед за ними еще четыре ударили между орудиями и одно повалило двух лошадей, а другое оторвало ногу ящичному вожатому. Оживление, раз установившееся, однако, не ослабело, а только переменило настроение. Лошади были заменены другими из запасного лафета, раненые убраны, и четыре орудия повернуты против десятипушечной батареи. Офицер, товарищ Тушина, был убит в начале дела, и в продолжение часа из сорока человек прислуги выбыли семнадцать, но артиллеристы всё так же были веселы и оживлены. Два раза они замечали, что внизу, близко от них, показывались французы, и тогда они били по них картечью.
Маленький человек, с слабыми, неловкими движениями, требовал себе беспрестанно у денщика еще трубочку за это , как он говорил, и, рассыпая из нее огонь, выбегал вперед и из под маленькой ручки смотрел на французов.
– Круши, ребята! – приговаривал он и сам подхватывал орудия за колеса и вывинчивал винты.
В дыму, оглушаемый беспрерывными выстрелами, заставлявшими его каждый раз вздрагивать, Тушин, не выпуская своей носогрелки, бегал от одного орудия к другому, то прицеливаясь, то считая заряды, то распоряжаясь переменой и перепряжкой убитых и раненых лошадей, и покрикивал своим слабым тоненьким, нерешительным голоском. Лицо его всё более и более оживлялось. Только когда убивали или ранили людей, он морщился и, отворачиваясь от убитого, сердито кричал на людей, как всегда, мешкавших поднять раненого или тело. Солдаты, большею частью красивые молодцы (как и всегда в батарейной роте, на две головы выше своего офицера и вдвое шире его), все, как дети в затруднительном положении, смотрели на своего командира, и то выражение, которое было на его лице, неизменно отражалось на их лицах.