Банки Украины

См. также: Украина#Банковский сектор и Экономика Украины#Финансы

Банковская система Украины является двухуровневой, где центральный банк — Национальный банк Украины (НБУ), а второй уровень занимают коммерческие банки. На 1 декабря 2015 года их насчитывается 120 (из них 40 - с иностранным капиталом, доля которого всего составляет 35 %). В ноябре 2011 года активы украинских банков превысили триллион гривен ($125 млрд). Половина депозитов вкладчиков — в иностранной валюте. Действует государственный Фонд гарантирования вкладов физических лиц (ФГВФЛ).

По критериям группирования банков НБУ в 2016 году выделены четыре группы банков: с государственной долей (7 банков), иностранных банковских групп (19) и две группы по доле активов банковской системы – более 0,5 % (13) и менее 0,5 % (78).

После трёх лет убыточной деятельности в 2009—2011 годах (вследствие кризиса 2008 года) в 2012 году прибыль украинского банковского сектора составил 4,9 млрд грн (убыток 2011 года - 7,7 млрд грн), а в 2013 году - 1,436 млрд грн.
Вследствие политического кризиса 2014 года и войны на востоке Украины банковская система вновь ушла в убыток. За январь-май 2014 г. он составил 10,4 млрд грн, за первые три квартала 2014 года — около 11 миллиардов гривен, за январь-ноябрь — 22,4 млрд грн и только за последний месяц 2014 года — 30,5 млрд грн. Всего в 2014 году суммарный убыток банков составил 53 млрд грн (для сравнения, убыток 2009 года составил 38,4 млрд грн), а в 2015 году вырос ещё на на 25,7 % — до 66,6 млрд грн.

Суммарный собственный капитал украинских банков к началу 2009 года превысил 100 млрд грн, 2012 г. — 150 млрд грн, 2014 г. — достиг почти 200 млрд грн, 2015 г. — вновь составил менее 150 млрд грн.

Вклады населения

В 2013 году 45 % всех вкладов населения приходилось всего на пять банков: Приватбанк, Ощадбанк, Дельта Банк, Укрэксимбанк, Райффайзен Банк Аваль. В 2014 году первые пять крупнейших держателей депозитов населения: ПриватБанк (82,4 млрд грн), Ощадбанк (23,8 млрд грн), Дельта-Банк (19,3 млрд грн), Укрэксимбанк (17,4 млрд грн), Финансы и Кредит (12 млрд грн).

Отток вкладов из банковской сферы за первое полугодие 2014 года превысил 25 %. К 1 сентября 2014 года с начала года общий объём депозитов в банках уменьшился с $20,415 млрд до $15,737 млрд. К декабрю система потеряла более 59 млрд грн и $9 млрд, или 14 % в гривне и 30 % в иностранной валюте от общего объема депозитов. В 2014 году общий годовой отток депозитов населения стал рекордным за всю историю банковской системы Украины, всего депозитный портфель физических лиц в национальной валюте сократился на 23 % (58,2 млрд грн), а валютные депозиты сократились на 40,3 % (9,26 млрд долларов), в 2015 году сокращение составило соответственно 10,3 % и 33,1 %.

На конец 2015 года крупнейшими привлекателями вкладов юрлиц и физлиц по их объему являлись ПриватБанк (178,1 млрд грн), Ощадбанк (93,4 млрд грн), Укрэксимбанк (77,7 млрд грн), Райффайзен Банк Аваль (39,2 млрд грн), Укрсиббанк (33,3 млрд грн), ПУМБ (27,6 млрд грн), Укргазбанк (27,5 млрд грн), Укрсоцбанк (26,8 млрд грн), Альфа-Банк Украина (25,2 млрд грн) и Креди Агриколь Банк (18,8 млрд грн).

Платёжные карты

На 1 октября 2014 года количество платёжных карт в системе составило свыше 69 миллионов штук (~1,5 карты на каждого жителя страны).

Рефинансирование НБУ

Общий объем задолженности по кредитам рефинансирования банкам НБУ по состоянию на 01.01.2014 составил 76,12 млрд грн, а на 01.01.2015 - 108,95 млрд грн. В 2014 году общий объем предоставленных НБУ кредитов рефинансирования составил 222,26 млрд грн, объем их возврата банками - 189,43 млрд грн. Для сравнения: в кризис 2008-2009 гг. за весь 2008 год финучреждения получили помощь Нацбанка в размере 169,5 млрд грн, а в 2009 году — 64,4 млрд грн.

История

Первый кооперативный банк "Таврия" был зарегистрирован в конце 1988 года в Феодосии, а первый коммерческий — «Украинский инновацийный банк» — в начале 1989 года в Киеве. К концу года в стране действовало уже 12 коммерческих и 5 кооперативных банков.

Действующая в стране банковская система возникла на основе принятого Верховной Радой Украины 20 марта 1991 года закона "О банках и банковской деятельности".

В сентябре 1993 года Украина присоединилась к международной межбанковской электронной системе платежей SWIFT.

До 2014 года в стране действовало почти 200 банков. В 2011 году один банк приходился на 250 тыс. жителей.

2014 год называют наиболее сложным для банковской системы Украины за весь период её существования.

Банкротства

В кризис 2008 года, в 2009-2010 гг. в стране обанкротились 12 банков. В 2009 году государство вошло в капитал и тем самым спасло от банкротства Укргазбанк, Родовид Банк и банк "Киев". В 2014 году НБУ с рынка были выведены 33 банка, а в 2015 г. - 35, что стало рекордом за всю историю страны. Самыми значительными банкротствами 2014 года стали Брокбизнесбанк Сергея Курченко, банк "Форум" Вадима Новинского (до средины 2012 г. принадлежавший Commerzbank) и "VAB Банк" Олега Бахматюка. В 2015 году из топ-10 банков обанкротились «Надра Банк», «Дельта Банк» и "Финансы и Кредит". В 2014 году сумма выплат вкладчикам неплатежеспособных банков ФГВФЛ составила 14,6 млрд грн, в 2015 г. к началу осени — 32,5 млрд., тогда как ещё предстоит к выплате 14,7 млрд грн.

20 крупнейших

Мы имеем достаточно сильный банковский сектор, который готов присоединиться к Европе

— глава НБУ Валерия Гонтарева, ноябрь 2014 года

Банковский сектор в Украине не соответствует статусу развивающейся страны, он скорее недоразвит и находится на уровне африканских стран

— глава УкрСиббанка Филипп Жоанье, февраль 2015 года

Список банков (по наибольшим активам) являются:

20 крупнейших украинских банков (по общим активам)

№	Название банка	Контролирующий акционер	Активов на 1 апреля 2016 г, (млрд, грн)	Прирост г/г, % (2015-2016)	Активов на 1 апреля 2015 г, (млрд, грн,)	Прирост г/г, % (2014-2015)	Активов на 1 апреля 2014 г, (млрд, грн,)
1	ПриватБанк	Игорь Коломойский Геннадий Боголюбов	271,2	↗ 9,3	248	↗ 26,5	196,1
2	Укрэксимбанк	государство Украина	157,2	↘ 0,56	158,1	↗ 49,5	105,7
3	Ощадбанк	государство Украина	180,9	↗ 19,9	150,8	↗ 36,2	110,7
4	Проминвестбанк	Внешэкономбанк	39,2	↘ 40,8	66,3	↗ 35,5	48,9
5	Сбербанк	Сбербанк России	56,3	↗ 12,8	49,9	↗ 17,4	42,5
6	UniCredit Bank	UniCredit	52,4	↘ 5	55,2	↗ 19,7	46,1
7	Райффайзен банк Аваль	Raiffeisen Bank International AG	51,1	↘ 3	52,7	↗ 17,3	44,9
8	Альфа-банк	Альфа-банк	40,2	↘ 6,7	43,1	↗ 20,7	35,7
9	ВТБ Банк	Банк ВТБ	21,7	↘ 49,2	42,8	↗ 45,5	29,4
10	Финансы и Кредит	Константин Жеваго			41,4	↗ 46,2	28,3
11	ПУМБ	Ринат Ахметов	39,3	↘ 1,99	40,1	↗ 9,5	36,6
12	УкрСиббанк	BNP Paribas	40,8	↗ 17,9	34,6	↗ 48,4	23,3
13	OTP Bank	OTP Bank	21,6	↘ 10	24,0	↗ 10,5	21,7
14	Укргазбанк	государство Украина	48,9	↗ 125	21,7	↗ 4,1	22,6
15	Crédit Agricole	Crédit Agricole	27,6	↗ 24,3	22,2	↗ 28,8	17,1
16	Финансовая инициатива	Олег Бахматюк			19,1	↗ 36,4	14,0
17	Пивденный	группа физлиц	20	↗ 14,9	17,4	↗ 33,8	13,0
18	ИНГ Банк	ING Groep	17,3	↗ 14,5	15,1	↗ 33,6	11,3
19	Хрещатик<s>	Андрей Иванов			10,2	↗ 18,6	8,6
20	<s>Фидобанк<s>	Олександр Адрич			10,2	↘ 15	12,0
21	Кредобанк		9,5	↗ 25	7,6
22	Мегабанк		9,3	↗ 10	8,4
23	Прокредит		8,8	↗ 66	5,3
24	Кредит Днепр		7,6	↘ 14,6	8,9

Иностранные банки

К 2016 году согласно классификации НБУ в стране насчитывается 25 банков с иностранным капиталом.

Крупных банков с западным капиталом насчитывается четыре: Райффайзен Банк Аваль (Австрия), Укрсоцбанк, УкрСиббанк (Франция), Креди Агриколь Банк (Франция).

Россия

К началу 2015 года в стране работали семь банков с российским капиталом: Проминвестбанк, Дочерний банк Сбербанка России, Альфа-Банк, ВТБ Банк, БМ Банк, Банк Петрокоммерц-Украина и Банк Траст, совокупная их доля в активах банковской системы Украины на 01.01.2015 составляла 13,5 %. По оценкам НБУ, доля средств физических лиц с начала 2014 года к 2016 году в российских банках снизилась до 5,8 % с 9,3 %, юридических - до 3,3 % с 8,3 %.

Ссылки

• [www.bank.gov.ua Национальный банк Украины]  (укр.)
• [minfin.com.ua/banks/all/ Каталог действующих банков Украины (www.minfin.com.ua)]

Отрывок, характеризующий Банки Украины

Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.
Несвицкий был тут же, как старый член клуба. Пьер, по приказанию жены отпустивший волоса, снявший очки и одетый по модному, но с грустным и унылым видом, ходил по залам. Его, как и везде, окружала атмосфера людей, преклонявшихся перед его богатством, и он с привычкой царствования и рассеянной презрительностью обращался с ними.
По годам он бы должен был быть с молодыми, по богатству и связям он был членом кружков старых, почтенных гостей, и потому он переходил от одного кружка к другому.
Старики из самых значительных составляли центр кружков, к которым почтительно приближались даже незнакомые, чтобы послушать известных людей. Большие кружки составлялись около графа Ростопчина, Валуева и Нарышкина. Ростопчин рассказывал про то, как русские были смяты бежавшими австрийцами и должны были штыком прокладывать себе дорогу сквозь беглецов.
Валуев конфиденциально рассказывал, что Уваров был прислан из Петербурга, для того чтобы узнать мнение москвичей об Аустерлице.
В третьем кружке Нарышкин говорил о заседании австрийского военного совета, в котором Суворов закричал петухом в ответ на глупость австрийских генералов. Шиншин, стоявший тут же, хотел пошутить, сказав, что Кутузов, видно, и этому нетрудному искусству – кричать по петушиному – не мог выучиться у Суворова; но старички строго посмотрели на шутника, давая ему тем чувствовать, что здесь и в нынешний день так неприлично было говорить про Кутузова.
Граф Илья Андреич Ростов, озабоченно, торопливо похаживал в своих мягких сапогах из столовой в гостиную, поспешно и совершенно одинаково здороваясь с важными и неважными лицами, которых он всех знал, и изредка отыскивая глазами своего стройного молодца сына, радостно останавливал на нем свой взгляд и подмигивал ему. Молодой Ростов стоял у окна с Долоховым, с которым он недавно познакомился, и знакомством которого он дорожил. Старый граф подошел к ним и пожал руку Долохову.
– Ко мне милости прошу, вот ты с моим молодцом знаком… вместе там, вместе геройствовали… A! Василий Игнатьич… здорово старый, – обратился он к проходившему старичку, но не успел еще договорить приветствия, как всё зашевелилось, и прибежавший лакей, с испуганным лицом, доложил: пожаловали!
Раздались звонки; старшины бросились вперед; разбросанные в разных комнатах гости, как встряхнутая рожь на лопате, столпились в одну кучу и остановились в большой гостиной у дверей залы.
В дверях передней показался Багратион, без шляпы и шпаги, которые он, по клубному обычаю, оставил у швейцара. Он был не в смушковом картузе с нагайкой через плечо, как видел его Ростов в ночь накануне Аустерлицкого сражения, а в новом узком мундире с русскими и иностранными орденами и с георгиевской звездой на левой стороне груди. Он видимо сейчас, перед обедом, подстриг волосы и бакенбарды, что невыгодно изменяло его физиономию. На лице его было что то наивно праздничное, дававшее, в соединении с его твердыми, мужественными чертами, даже несколько комическое выражение его лицу. Беклешов и Федор Петрович Уваров, приехавшие с ним вместе, остановились в дверях, желая, чтобы он, как главный гость, прошел вперед их. Багратион смешался, не желая воспользоваться их учтивостью; произошла остановка в дверях, и наконец Багратион всё таки прошел вперед. Он шел, не зная куда девать руки, застенчиво и неловко, по паркету приемной: ему привычнее и легче было ходить под пулями по вспаханному полю, как он шел перед Курским полком в Шенграбене. Старшины встретили его у первой двери, сказав ему несколько слов о радости видеть столь дорогого гостя, и недождавшись его ответа, как бы завладев им, окружили его и повели в гостиную. В дверях гостиной не было возможности пройти от столпившихся членов и гостей, давивших друг друга и через плечи друг друга старавшихся, как редкого зверя, рассмотреть Багратиона. Граф Илья Андреич, энергичнее всех, смеясь и приговаривая: – пусти, mon cher, пусти, пусти, – протолкал толпу, провел гостей в гостиную и посадил на средний диван. Тузы, почетнейшие члены клуба, обступили вновь прибывших. Граф Илья Андреич, проталкиваясь опять через толпу, вышел из гостиной и с другим старшиной через минуту явился, неся большое серебряное блюдо, которое он поднес князю Багратиону. На блюде лежали сочиненные и напечатанные в честь героя стихи. Багратион, увидав блюдо, испуганно оглянулся, как бы отыскивая помощи. Но во всех глазах было требование того, чтобы он покорился. Чувствуя себя в их власти, Багратион решительно, обеими руками, взял блюдо и сердито, укоризненно посмотрел на графа, подносившего его. Кто то услужливо вынул из рук Багратиона блюдо (а то бы он, казалось, намерен был держать его так до вечера и так итти к столу) и обратил его внимание на стихи. «Ну и прочту», как будто сказал Багратион и устремив усталые глаза на бумагу, стал читать с сосредоточенным и серьезным видом. Сам сочинитель взял стихи и стал читать. Князь Багратион склонил голову и слушал.
«Славь Александра век
И охраняй нам Тита на престоле,
Будь купно страшный вождь и добрый человек,
Рифей в отечестве а Цесарь в бранном поле.
Да счастливый Наполеон,
Познав чрез опыты, каков Багратион,
Не смеет утруждать Алкидов русских боле…»
Но еще он не кончил стихов, как громогласный дворецкий провозгласил: «Кушанье готово!» Дверь отворилась, загремел из столовой польский: «Гром победы раздавайся, веселися храбрый росс», и граф Илья Андреич, сердито посмотрев на автора, продолжавшего читать стихи, раскланялся перед Багратионом. Все встали, чувствуя, что обед был важнее стихов, и опять Багратион впереди всех пошел к столу. На первом месте, между двух Александров – Беклешова и Нарышкина, что тоже имело значение по отношению к имени государя, посадили Багратиона: 300 человек разместились в столовой по чинам и важности, кто поважнее, поближе к чествуемому гостю: так же естественно, как вода разливается туда глубже, где местность ниже.
Перед самым обедом граф Илья Андреич представил князю своего сына. Багратион, узнав его, сказал несколько нескладных, неловких слов, как и все слова, которые он говорил в этот день. Граф Илья Андреич радостно и гордо оглядывал всех в то время, как Багратион говорил с его сыном.
Николай Ростов с Денисовым и новым знакомцем Долоховым сели вместе почти на середине стола. Напротив них сел Пьер рядом с князем Несвицким. Граф Илья Андреич сидел напротив Багратиона с другими старшинами и угащивал князя, олицетворяя в себе московское радушие.
Труды его не пропали даром. Обеды его, постный и скоромный, были великолепны, но совершенно спокоен он всё таки не мог быть до конца обеда. Он подмигивал буфетчику, шопотом приказывал лакеям, и не без волнения ожидал каждого, знакомого ему блюда. Всё было прекрасно. На втором блюде, вместе с исполинской стерлядью (увидав которую, Илья Андреич покраснел от радости и застенчивости), уже лакеи стали хлопать пробками и наливать шампанское. После рыбы, которая произвела некоторое впечатление, граф Илья Андреич переглянулся с другими старшинами. – «Много тостов будет, пора начинать!» – шепнул он и взяв бокал в руки – встал. Все замолкли и ожидали, что он скажет.
– Здоровье государя императора! – крикнул он, и в ту же минуту добрые глаза его увлажились слезами радости и восторга. В ту же минуту заиграли: «Гром победы раздавайся».Все встали с своих мест и закричали ура! и Багратион закричал ура! тем же голосом, каким он кричал на Шенграбенском поле. Восторженный голос молодого Ростова был слышен из за всех 300 голосов. Он чуть не плакал. – Здоровье государя императора, – кричал он, – ура! – Выпив залпом свой бокал, он бросил его на пол. Многие последовали его примеру. И долго продолжались громкие крики. Когда замолкли голоса, лакеи подобрали разбитую посуду, и все стали усаживаться, и улыбаясь своему крику переговариваться. Граф Илья Андреич поднялся опять, взглянул на записочку, лежавшую подле его тарелки и провозгласил тост за здоровье героя нашей последней кампании, князя Петра Ивановича Багратиона и опять голубые глаза графа увлажились слезами. Ура! опять закричали голоса 300 гостей, и вместо музыки послышались певчие, певшие кантату сочинения Павла Ивановича Кутузова.
«Тщетны россам все препоны,
Храбрость есть побед залог,
Есть у нас Багратионы,
Будут все враги у ног» и т.д.
Только что кончили певчие, как последовали новые и новые тосты, при которых всё больше и больше расчувствовался граф Илья Андреич, и еще больше билось посуды, и еще больше кричалось. Пили за здоровье Беклешова, Нарышкина, Уварова, Долгорукова, Апраксина, Валуева, за здоровье старшин, за здоровье распорядителя, за здоровье всех членов клуба, за здоровье всех гостей клуба и наконец отдельно за здоровье учредителя обеда графа Ильи Андреича. При этом тосте граф вынул платок и, закрыв им лицо, совершенно расплакался.


Пьер сидел против Долохова и Николая Ростова. Он много и жадно ел и много пил, как и всегда. Но те, которые его знали коротко, видели, что в нем произошла в нынешний день какая то большая перемена. Он молчал всё время обеда и, щурясь и морщась, глядел кругом себя или остановив глаза, с видом совершенной рассеянности, потирал пальцем переносицу. Лицо его было уныло и мрачно. Он, казалось, не видел и не слышал ничего, происходящего вокруг него, и думал о чем то одном, тяжелом и неразрешенном.