Банников, Андрей Григорьевич
Андрей Григорьевич Банников | ||
Дата рождения: | ||
---|---|---|
Место рождения: | ||
Дата смерти: | ||
Место смерти: | ||
Страна: |
СССР | |
Научная сфера: | ||
Место работы: | ||
Альма-матер: | ||
Известные ученики: | ||
Известен как: | ||
Награды и премии: |
Заслуженный деятель науки России | |
Подпись: |
Андрей Григорьевич Банников (1915—1985) — советский и российский биолог, заслуженный деятель науки РСФСР, профессор, специалист в области охраны природы, герпетолог, териолог, орнитолог и эколог.
Содержание
Биография
Родился в 1915 году в Москве. С 11 лет был активным участником КЮБЗа — кружка юных биологов Московского зоопарка под руководством П. А. Мантейфеля и работал в Зоологическом музее под руководством профессора Г. П. Дементьева. В 1935—1939 учился на биологическом факультете МГУ. В 1941 добровольцем ушёл на войну.
В 1942—1947 гг. работал в Монголии, а затем в Педагогическом институте им. В. П. Потёмкина. В 1954 г. — заместитель директора Зоомузея МГУ по науке. В 1960 г. (после закрытия Потёмкинского института) А. Г. Банников становится заведующим кафедрой зоологии Московской ветеринарной академии.
В 1961 году он был избран членом Комиссии по редким видам МСОП, с 1963 возглавил рабочую группу по диким лошадям. Андрей Григорьевич — один из авторов Красной Книги МСОП, при его инициативном содействии и непосредственном участии создавались оба издания Красной Книги СССР. Участник работы IX Генеральной Ассамблеи МСОП в 1966 году в Люцерне, где он активно участвовал в обсуждении научных проблем влияния акклиматизированных видов на природные комплексы. В 1969 году как генеральный секретарь был организатором IX Конгресса охотоведов в Москве.
В 1972 году А. Г. Банникова, первого из советских учёных, избирают вице-президентом МСОП, на этом посту он оставался 6 лет. С 1978 он становится вице-председателем Комиссии по редким видам МСОП. В 1975 году возглавил советскую делегации на XII Генеральной ассамблее Международного союза охраны природы и природных ресурсов (МСОП) в г. Киншаса (Заир). В 1982 году XV Генеральная Ассамблея МСОП присваивает ему звание Почётного члена «в знак признания выдающегося вклада в охрану Природы и природных ресурсов и деятельности МСОП».
Работал во ВНИИприроды. 25 лет возглавлял кафедру зоологии и охраны природы Московской ветеринарной академии им. К.И. Скрябина, заслуженный деятель науки РСФСР, профессор. Умер в 1985 году.
Экспедиции
Объездил почти всю территорию СССР, побывал почти во всех отечественных заповедниках и в более чем 25 странах Европы, Азии, Африки и Северной Америки. Значительную часть его жизненного пути занимал «монгольский период» (проехал по этой стране почти 20 тыс. км.), во время которого он организовал первый в этой стране университет (заведовал созданной им кафедрой зоологии в этом университете). Монгольское правительство оценило его заслуги, наградив орденом «Полярная звезда».
Награды
- Заслуженный деятель науки РСФСР.
- Орден «Полярная звезда» (Монголия).
- Золотая медаль Международного Фонда по охране диких животных - «за выдающиеся научные исследования по фауне СССР и Монголии, его вклад в изучение аридных зон, а также за ведущую роль в применении научных методов в практику охраны Природы» (1972).
- Премия имени И. Гёте — «в знак признания высоких заслуг, как учёного эколога, в охране животного мира и разработке научных основ заповедных территорий» (1976).
- Командор ордена «Золотой Ковчег» — «за выдающиеся достижения в области спасения редких диких животных от исчезновения и активное сотрудничество в международных организациях по охране Природы» (1979).
Основные труды
Автор более 400 печатных трудов, в том числе 30 книг, многие из которых переведены на иностранные языки. Подготовил тысячи молодых специалистов и более 30 докторов и кандидатов наук.
Книги
- Банников А. Г. Первые русские путешествия в Монголию и Северный Китай / А. Г. Банников. - М.: Гос. издательство географической литературы, 1949. - 52 с. - 50 000 экз.
- Банников А. Г. Млекопитающие Монгольской народной республики. — М.: АН СССР, 1954. — 669 с.
- Банников А. Г., Денисова М. Н. Очерки по биологии амфибий. — М., 1956.
- Банников А. Г., Жирнов Л. В., Лебедева Л. С., Фандеев А. А. Биология сайгака. — М., 1961. — 336 с.
- Банников А. Г., Даревский И. С., Рустамов А. К. Земноводные и пресмыкающиеся СССР. — М.: «Мысль», 1971.
- Банников А. Г., Даревский И. С. и др. Определитель земноводных и пресмыкающихся фауны СССР. — М.: Просвещение, 1977.
- Банников А. Г., А. К. Рустамов. Охрана природы: учебное пособие. — М.: Колос, 1977. — 207 с.
- Банников А. Г., и др. Основы экологии и охрана окружающей среды. 4-е изд. перераб. и доп. — М.: Колос, 1999. — 304 с.
- Гептнер В.Г., Насимович А.А., Банников А.Г. Млекопитающие Советского Союза. Парнокопытные и непарнокопытные. Т. 1. — М.: Высшая школа, 1961. — 776 с.
- Детская энциклопедия: в 12 т.: Для сред. и старш. возраста / Гл. ред. А. И. Маркушевич; Акад. пед. наук СССР. — Т. 4 : Растения и животные: энциклопедия / Науч. ред. А. Г. Банников, П. А. Генкель. — 3-е изд. — М.: Педагогика, 1973. — 448 C.
- Bannikov A. G. Die Saiga-Antelope. — Neue Brehm-Bucherei. 1963, № 320. —P. 1—143.
- Bannikov A. G. (ed.) The biology of the Saiga. Israel Program for Scientific Translations, Jerusalem. 1967, — P. 1—252.
Статьи
- Банников А. Г. Новый вид сайги из Монголии // Докл. Акад. наук СССР. 1946. Т. 51. № 5. — С. 397—399.
- Банников А. Г. Сайгаки и биологические основы их промысла // Охота и охотничье хозяйство. 1958. № 12.
- Банников А. Г., Жирнов Л. В, Лебедева Л. С., Фандеев А. А. Мечение сайгаков в Западном Прикаспии // Миграции животных. М., 1959. — С. 179—185.
- Банников А. Г., Фандеев А. А. Возрастная изменчивость черепа, зубной системы, рост рогов, определение возраста. Биология сайгака. — М.: Сельхозгиз, 1961. — С. 228—276.
- Банников А. Г., Жирнов В. О вторичной биологической продуктивности полупустынь Западного Прикаспия // Экология. 1970. № 2. — С. 33—37.
- Банников А. Г. Синтетическая биогеография // Природа. № 7. 1975. С. 109-110.
- Банников А. Г., Второв П. П. Значение заповедных и непреобразованных территорий в зоогеографических исследованиях // Теоретические и прикладные аспекты охраны природы и охотоведения. Т. 84. М., 1976.
- Банников А. Г., Рустамов А.К. Памяти Виктора Алексеевича Попова (1910—1980) // Бюлл. МОИП. Отд. биол. Т. 87. Вып. 2. 1982. — С. 123—125.
- Bannicov A. G. Explotation on the Saiga antelope in the USSR. Symp inst. Biol. № 11. 1963. — c. 45—52.
Напишите отзыв о статье "Банников, Андрей Григорьевич"
Литература
- Андрей Григорьевич Банников (1915—1985). Библиографический указатель. Составитель Л.С. Банникова. — М.: Моск. вет. акад. 1990. — 61 с.
- Московские териологи. Ред. О.Л. Россолимо. — М.: Зоомузей МГУ, 2001. — 771 с.
Ссылки
- [www.rinpro.ru/post_1262488851.html Биография] на сайте ВНИИприроды
- [files.school-collection.edu.ru/dlrstore/44f4fe60-7fc5-48a3-9ccf-efd7ed45d9cc/bannikov.htm Биография ] на school-collection.edu.ru
Отрывок, характеризующий Банников, Андрей Григорьевич
– Петр Кириллович.– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.
Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.