Банников, Георгий Петрович

Георгий Банников
Имя при рождении:	Георгий Петрович Банников
Дата рождения:	8 июля 1928(1928-07-08)
Место рождения:	Астрахань
Дата смерти:	1 апреля 2010(2010-04-01) (81 год)
Место смерти:	Саратов
Профессия:	актёр, театральный режиссёр
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Награды:

Гео́ргий Петро́вич Ба́нников (8 июля 1928, Астрахань — 1 апреля 2010, Саратов) — актёр театра и кино, театральный режиссёр, театральный педагог, заслуженный артист РСФСР (1968), заслуженный деятель искусств Российской Федерации (1996).

Биография

Георгий Банников родился 8 июля 1928 года в Астрахани.

В 1950 году окончил актёрские курсы при театре имени Евг. Вахтангова (мастерская А. А. Орочко).

С 1968 по 1981 год работал в Саратовском драматическом театре. С 1981 года перешёл в Саратовский театр оперетты где был главным режиссёром, а затем и художественным руководителем.

Совместно со своей супругой Р. И. Беляковой преподавал мастерство актёра в Саратовском театральном училище, а затем на на театральном факультете Саратовской государственной консерватории им. Л. В. Собинова.

Признание и награды

• Лауреат II Саратовского областного фестиваля «Золотой Арлекин» «За преданное и верное служение театру» (2003)

Творчество

Роли в театре

Саратовский драматический театр

• 1971 — «Идиот» Ф. М. Достоевского. Режиссёр: Яков Рубин — Ганя Иволгин

Фильмография

• 1974 — Сержант милиции
• 1979 — Особо опасные
• 1984 — Иван Павлов. Поиски истины

Ссылки

• Афанасьева А. [saratov.kp.ru/online/news/643315/ В Саратове скончался советский плейбой]. Комсомольская правда (1 апреля 2010). Проверено 1 апреля 2010. [www.webcitation.org/66yu9y5pq Архивировано из первоисточника 17 апреля 2012].

Отрывок, характеризующий Банников, Георгий Петрович

Охотник на полугорке стоял с поднятым арапником, господа шагом подъезжали к нему; гончие, шедшие на самом горизонте, заворачивали прочь от зайца; охотники, не господа, тоже отъезжали. Всё двигалось медленно и степенно.
– Куда головой лежит? – спросил Николай, подъезжая шагов на сто к подозрившему охотнику. Но не успел еще охотник отвечать, как русак, чуя мороз к завтрашнему утру, не вылежал и вскочил. Стая гончих на смычках, с ревом, понеслась под гору за зайцем; со всех сторон борзые, не бывшие на сворах, бросились на гончих и к зайцу. Все эти медленно двигавшиеся охотники выжлятники с криком: стой! сбивая собак, борзятники с криком: ату! направляя собак – поскакали по полю. Спокойный Илагин, Николай, Наташа и дядюшка летели, сами не зная как и куда, видя только собак и зайца, и боясь только потерять хоть на мгновение из вида ход травли. Заяц попался матёрый и резвый. Вскочив, он не тотчас же поскакал, а повел ушами, прислушиваясь к крику и топоту, раздавшемуся вдруг со всех сторон. Он прыгнул раз десять не быстро, подпуская к себе собак, и наконец, выбрав направление и поняв опасность, приложил уши и понесся во все ноги. Он лежал на жнивьях, но впереди были зеленя, по которым было топко. Две собаки подозрившего охотника, бывшие ближе всех, первые воззрились и заложились за зайцем; но еще далеко не подвинулись к нему, как из за них вылетела Илагинская краснопегая Ерза, приблизилась на собаку расстояния, с страшной быстротой наддала, нацелившись на хвост зайца и думая, что она схватила его, покатилась кубарем. Заяц выгнул спину и наддал еще шибче. Из за Ерзы вынеслась широкозадая, чернопегая Милка и быстро стала спеть к зайцу.
– Милушка! матушка! – послышался торжествующий крик Николая. Казалось, сейчас ударит Милка и подхватит зайца, но она догнала и пронеслась. Русак отсел. Опять насела красавица Ерза и над самым хвостом русака повисла, как будто примеряясь как бы не ошибиться теперь, схватить за заднюю ляжку.
– Ерзанька! сестрица! – послышался плачущий, не свой голос Илагина. Ерза не вняла его мольбам. В тот самый момент, как надо было ждать, что она схватит русака, он вихнул и выкатил на рубеж между зеленями и жнивьем. Опять Ерза и Милка, как дышловая пара, выровнялись и стали спеть к зайцу; на рубеже русаку было легче, собаки не так быстро приближались к нему.
– Ругай! Ругаюшка! Чистое дело марш! – закричал в это время еще новый голос, и Ругай, красный, горбатый кобель дядюшки, вытягиваясь и выгибая спину, сравнялся с первыми двумя собаками, выдвинулся из за них, наддал с страшным самоотвержением уже над самым зайцем, сбил его с рубежа на зеленя, еще злей наддал другой раз по грязным зеленям, утопая по колена, и только видно было, как он кубарем, пачкая спину в грязь, покатился с зайцем. Звезда собак окружила его. Через минуту все стояли около столпившихся собак. Один счастливый дядюшка слез и отпазанчил. Потряхивая зайца, чтобы стекала кровь, он тревожно оглядывался, бегая глазами, не находя положения рукам и ногам, и говорил, сам не зная с кем и что.