Банников, Пётр Иванович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Пётр Иванович Банников
Дата рождения

1904(1904)

Место рождения

г. Красный Яр, ныне Красноярский район, Астраханская область

Дата смерти

20 августа 1944(1944-08-20)

Место смерти

с. Талмаз, Штефан-Водский район, Молдавская ССР, СССР

Принадлежность

СССР СССР

Род войск

пехота

Звание

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Часть

206-я отдельная армейская штрафная рота

Командовал

помощник командира взвода

Сражения/войны

Великая Отечественная война

Награды и премии

Пётр Иванович Банников (1904 год, город Красный Яр, Красноярского уезда, Астраханской губернии (ныне село Красный Яр, Красноярского района, Астраханской области, Россия) — 20 августа 1944, село Талмаз, Бендерского уезда, Молдавской ССР (ныне Штефан-Водского района, Молдавия)) — участник Великой Отечественной войны, помощник командира взвода 206-й отдельной армейской штрафной роты 46-й армии 3-го Украинского фронта, старший сержант. В бою закрыл своим телом амбразуру пулемёта.



Биография

Родился в 1904 году в уездном городе Красный Яр. Будучи подростком, участвовал в Гражданской войне, после чего работал ответственным секретарём Красноярского уездного комитета комсомола, бухгалтером на предприятии в Астрахани[1]. На фронт отправился добровольцем.


Перед Ясско-Кишинёвской операцией в августе 1944 года в звании старшего сержанта находился в составе 209-й отдельной армейской штрафной роты. Из источников неизвестно, состоял ли боец в переменном (то есть попал туда за правонарушение) или постоянном составе штрафной роты 46-й армии. Судя по званию старшего сержанта, в соответствии с Положением о штрафных ротах[2], должен был находиться в постоянном составе, но в этом случае неясно, почему не был награждён за подвиг.

Для участия в Ясско-Кишинёвской операции рота была придана 59-й гвардейской стрелковой дивизии 31-го гвардейского стрелкового корпуса.

Внешние изображения
oldstory.info/index.php?app=core&module=attach&section=attach&attach_id=20329 Тело П.И. Банникова на амбразуре

Штрафная рота атаковала хорошо укреплённый опорный пункт румынских войск в селе Талмаз. Из одного из дзотов вёлся сильный фланговый пулемётный огонь, который мешал продвижению советских войск. Командуя отделением, старший сержант Банников приказал двум бойцам уничтожить дзот, но они были убиты. Тогда старший сержант Банников сам пополз к дзоту, но в трёх метрах от него был тяжело ранен. Теряя силы, советский воин смог подобраться ближе и закрыл своим телом амбразуру.[3]

21 августа 1944 года в армейской газете «Герой Родины» была опубликована заметка о подвиге:

…В трёх метрах от дзота был тяжело ранен. Товарищи видели, как поникла его голова, кровь хлынула из плеча. Несколько мгновений Банников лежал без движения. И вдруг он поднялся во весь рост и одним прыжком достиг дзота. Пётр закрыл своим телом амбразуру дзота. Ценой жизни открыл товарищам путь вперед…

— krasniyar.ru/vm/Foto/virtual/Victory

Похоронен в селе Талмаз. Долгое время подвиг был незаслуженно забыт и только стараниями краеведов г. Тирасполь в 1980-х годах Банников П. И. был награждён орденом Отечественной войны 1 степени посмертно.К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2953 дня]

Напишите отзыв о статье "Банников, Пётр Иванович"

Примечания

  1. [krasniyar.ru/vm/Foto/virtual/Victory Администрация Муниципального Образования Красноярский район Астраханской области]. Проверено 23 февраля 2013. [www.webcitation.org/6FBt04TQU Архивировано из первоисточника 17 марта 2013].
  2. [grachev62.narod.ru/stalin/t18/t18_269.htm Положения о штрафных батальонах и штрафных ротах]. Проверено 23 февраля 2013. [www.webcitation.org/6FBt2wQQe Архивировано из первоисточника 17 марта 2013].
  3. [www.warmech.ru/easteur_0/evrukr3-1.html 1944-1945 Освобождение Юго-Восточной и Центральной Европы войсками 2-го и 3-го Украинских фронтов]. Проверено 23 февраля 2013. [www.webcitation.org/6FBt4Ftzf Архивировано из первоисточника 17 марта 2013].

Ссылки

  • [www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=54111797 Донесение о безвозвратных потерях в ОБД «Мемориал»]


К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Банников, Пётр Иванович

Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.