Банни-хоп

Ба́нни-хо́п (англ. bunny hop) в велосипедном сленге — «Банник» — прыжок на велосипеде bmx на или через препятствие. Сначала велосипедист резко поднимает переднее колесо, перенося вес тела назад, затем поднимается заднее, не опуская переднего. Приземляться надо, как правило, либо на заднее колесо, либо на два одновременно. Прыжок двумя колесами одновременно не является банни-хопом.

Банни-хопом можно запрыгивать и перепрыгивать довольно высокие препятствия, высотой даже более одного метра (Мировой рекорд по банни-хопу через планку поставил американец Джефф Леноски — 1,68 м). С банни можно выполнять большинство трюков, например, крэнкфлип, барспин, ноу-фут и другие. Банни-хоп является особенно важным трюком и его необходимо освоить, в особенности в стрите и триале.

Совет новичкам — научитесь сначала поднимать просто заднее колесо, расперев ноги на педалях, чтобы появилось сцепление (не относится к контактным педалям), когда будете спокойно поднимать заднее то банни-хоп получится значительно проще!

Ссылки

• [www.x-bikers.ru/lessons/6/index2.php Обучение :: Банни-хоп (Bunny-Hop) через препятствие]
• [videoriver.ru/video/3151_kak_nauchitsya_delat_banni_hop Как научиться делать Банни-хоп]

Отрывок, характеризующий Банни-хоп

Пьер после сватовства князя Андрея и Наташи, без всякой очевидной причины, вдруг почувствовал невозможность продолжать прежнюю жизнь. Как ни твердо он был убежден в истинах, открытых ему его благодетелем, как ни радостно ему было то первое время увлечения внутренней работой самосовершенствования, которой он предался с таким жаром, после помолвки князя Андрея с Наташей и после смерти Иосифа Алексеевича, о которой он получил известие почти в то же время, – вся прелесть этой прежней жизни вдруг пропала для него. Остался один остов жизни: его дом с блестящею женой, пользовавшеюся теперь милостями одного важного лица, знакомство со всем Петербургом и служба с скучными формальностями. И эта прежняя жизнь вдруг с неожиданной мерзостью представилась Пьеру. Он перестал писать свой дневник, избегал общества братьев, стал опять ездить в клуб, стал опять много пить, опять сблизился с холостыми компаниями и начал вести такую жизнь, что графиня Елена Васильевна сочла нужным сделать ему строгое замечание. Пьер почувствовав, что она была права, и чтобы не компрометировать свою жену, уехал в Москву.
В Москве, как только он въехал в свой огромный дом с засохшими и засыхающими княжнами, с громадной дворней, как только он увидал – проехав по городу – эту Иверскую часовню с бесчисленными огнями свеч перед золотыми ризами, эту Кремлевскую площадь с незаезженным снегом, этих извозчиков и лачужки Сивцева Вражка, увидал стариков московских, ничего не желающих и никуда не спеша доживающих свой век, увидал старушек, московских барынь, московские балы и Московский Английский клуб, – он почувствовал себя дома, в тихом пристанище. Ему стало в Москве покойно, тепло, привычно и грязно, как в старом халате.