Бантке, Самуил Самуилович

Самуил Самуилович Бантке

Самуил Самуилович Бантке (журнальные публикации подписывал также псевдонимом Семён Рубан; 24 декабря 1898, Кишинёв, Бессарабская губерния — 24 февраля 1938, Ленинград, СССР) — советский историк, участник Гражданской войны.

Биография

Родился в семье парикмахера. В 1917 году вступил в РКП(б). В апреле 1917 года возглавил «Союз учащихся» в Кишинёве. В 1918 году примкнул к Красной Армии, был комиссаром Первой Особой Бессарабской бригады, председателем совета солдатских депутатов. Летом 1919 года был нелегально направлен в ставшую румынской Бессарабию, где руководил идеологической работой Бессарабского обкома РКП(б), был арестован сигуранцей и заключён в тюрьму Дофтана, где провёл 2 года и 7 месяцев. Освобождён 22 января 1922 года и вновь включился в подпольную работу, но в том же году бежал в СССР, где окончил Коммунистический университет имени Я. М. Свердлова (1926) и аспирантуру при Институте красной профессуры. В 1928 году, вместе с В. М. Далиным и своим научным руководителем Н. М. Лукиным, два месяца стажировался в Париже.

В 1930 году назначен заведующим кафедрой истории Института красной профессуры, с февраля 1935 года — директор Института истории Ленинградского отделения Коммунистической академии.

Арестован 22 ноября 1937 года, осуждён 24 января 1938 года по обвинению в шпионаже в пользу румынской разведки, расстрелян 4 февраля 1938 года. Похоронен на Димириевском кладбище города Волгограда.

Автор ряда работ по истории революционного движения в России, Молдавии (Хотинское восстание и др.), Франции, Италии и Германии. Монография «Борьба за создание Коммунистической партии Франции» была опубликована в 1936 году; отрывки из второй части данного исследования были опубликованы уже после реабилитации С. С. Бантке. Воспоминания о подпольной работе в Бессарабии «В гробу Дофтаны» вышли в 1927 году. Был одним из составителей сборника «Письма деятелей Первого Интернационала в дни Коммуны 1871 года» (Москва: Партиздат, 1933).

Был членом редколлегии журнала «Борьба классов» и редактором журнала «Красная Бессарабия».

Семья

• Жена — историк Софья Моисеевна Коптиевская (1902—1983) — в годы Гражданской войны служила в разведуправлении реввоенсовета Второй конной армии, затем — по направлению закордонного отдела ЦК КП(б)У на разведывательной работе в Бессарабии (Кишинёв), возвратилась на родину в 1922 году; с 1931 года заведующая кафедрой истории СССР областного Коммунистического университета Москвы и заведующая исторической редакцией Партиздата; выслана в Омутнинск 22 мая 1938 года. С 1944 года — заведующая кафедрой истории Владимирского государственного учительского института имени П. И. Лебедева-Полянского. Кавалер ордена Красной Звезды.
• Дочь — Нинель Самуиловна Бантке (1924—2001) — инженер, мемуаристка.

Книги

• В гробу Дофтаны (П. Д. Ткаченко, Макс Гольдштейн, Осип Горбачёв). Москва—Ленинград: Молодая гвардия, 1927 (переиздана в сборнике «Памяти С. С. Бантке», Кишинёв: Картя молдовеняскэ, 1970).
• Германские коммунисты в борьбе за массы. Москва, 1927.
• 10 лет борьбы против румынских бояр. Ленинград-Москва: Московский рабочий, 1928.
• Бессарабская молодёжь под сапогом румынского жандарма. Москва, 1928.
• Письма деятелей Первого Интернационала в дни Коммуны 1871 г. Москва: Партиздат, 1933.
• Борьба большевиков за создание Коммунистического Интернационала: материалы и документы 1914—1919 гг. (составитель). Москва: Партиздат, 1934.
• Борьба за создание коммунистической партии Франции. Часть 1 — Циммервальдское движение во Франции в годы мировой войны 1914—1918 гг. Москва: Партиздат, 1936.
• 20-летие Комратской республики в Бессарабии. В сборнике «Памяти С. С. Бантке». Кишинёв: Картя молдовеняскэ, 1970.

Литература

• Памяти С. С. Бантке. Из истории революционного движения в Бессарабии. Ответственный редактор академик И. И. Минц. Кишинёв: Картя молдовеняскэ, 1970.

Отрывок, характеризующий Бантке, Самуил Самуилович

– Ecoutez, chere Annette, [Послушайте, милая Аннет,] – сказал князь, взяв вдруг свою собеседницу за руку и пригибая ее почему то книзу. – Arrangez moi cette affaire et je suis votre [Устройте мне это дело, и я навсегда ваш] вернейший раб a tout jamais pan , comme mon староста m'ecrit des [как пишет мне мой староста] донесенья: покой ер п!. Она хорошей фамилии и богата. Всё, что мне нужно.
И он с теми свободными и фамильярными, грациозными движениями, которые его отличали, взял за руку фрейлину, поцеловал ее и, поцеловав, помахал фрейлинскою рукой, развалившись на креслах и глядя в сторону.
– Attendez [Подождите], – сказала Анна Павловна, соображая. – Я нынче же поговорю Lise (la femme du jeune Болконский). [с Лизой (женой молодого Болконского).] И, может быть, это уладится. Ce sera dans votre famille, que je ferai mon apprentissage de vieille fille. [Я в вашем семействе начну обучаться ремеслу старой девки.]


Гостиная Анны Павловны начала понемногу наполняться. Приехала высшая знать Петербурга, люди самые разнородные по возрастам и характерам, но одинаковые по обществу, в каком все жили; приехала дочь князя Василия, красавица Элен, заехавшая за отцом, чтобы с ним вместе ехать на праздник посланника. Она была в шифре и бальном платье. Приехала и известная, как la femme la plus seduisante de Petersbourg [самая обворожительная женщина в Петербурге,], молодая, маленькая княгиня Болконская, прошлую зиму вышедшая замуж и теперь не выезжавшая в большой свет по причине своей беременности, но ездившая еще на небольшие вечера. Приехал князь Ипполит, сын князя Василия, с Мортемаром, которого он представил; приехал и аббат Морио и многие другие.
– Вы не видали еще? или: – вы не знакомы с ma tante [с моей тетушкой]? – говорила Анна Павловна приезжавшим гостям и весьма серьезно подводила их к маленькой старушке в высоких бантах, выплывшей из другой комнаты, как скоро стали приезжать гости, называла их по имени, медленно переводя глаза с гостя на ma tante [тетушку], и потом отходила.
Все гости совершали обряд приветствования никому неизвестной, никому неинтересной и ненужной тетушки. Анна Павловна с грустным, торжественным участием следила за их приветствиями, молчаливо одобряя их. Ma tante каждому говорила в одних и тех же выражениях о его здоровье, о своем здоровье и о здоровье ее величества, которое нынче было, слава Богу, лучше. Все подходившие, из приличия не выказывая поспешности, с чувством облегчения исполненной тяжелой обязанности отходили от старушки, чтобы уж весь вечер ни разу не подойти к ней.
Молодая княгиня Болконская приехала с работой в шитом золотом бархатном мешке. Ее хорошенькая, с чуть черневшимися усиками верхняя губка была коротка по зубам, но тем милее она открывалась и тем еще милее вытягивалась иногда и опускалась на нижнюю. Как это всегда бывает у вполне привлекательных женщин, недостаток ее – короткость губы и полуоткрытый рот – казались ее особенною, собственно ее красотой. Всем было весело смотреть на эту, полную здоровья и живости, хорошенькую будущую мать, так легко переносившую свое положение. Старикам и скучающим, мрачным молодым людям, смотревшим на нее, казалось, что они сами делаются похожи на нее, побыв и поговорив несколько времени с ней. Кто говорил с ней и видел при каждом слове ее светлую улыбочку и блестящие белые зубы, которые виднелись беспрестанно, тот думал, что он особенно нынче любезен. И это думал каждый.
Маленькая княгиня, переваливаясь, маленькими быстрыми шажками обошла стол с рабочею сумочкою на руке и, весело оправляя платье, села на диван, около серебряного самовара, как будто всё, что она ни делала, было part de plaisir [развлечением] для нее и для всех ее окружавших.
– J'ai apporte mon ouvrage [Я захватила работу], – сказала она, развертывая свой ридикюль и обращаясь ко всем вместе.
– Смотрите, Annette, ne me jouez pas un mauvais tour, – обратилась она к хозяйке. – Vous m'avez ecrit, que c'etait une toute petite soiree; voyez, comme je suis attifee. [Не сыграйте со мной дурной шутки; вы мне писали, что у вас совсем маленький вечер. Видите, как я одета дурно.]
И она развела руками, чтобы показать свое, в кружевах, серенькое изящное платье, немного ниже грудей опоясанное широкою лентой.
– Soyez tranquille, Lise, vous serez toujours la plus jolie [Будьте спокойны, вы всё будете лучше всех], – отвечала Анна Павловна.
– Vous savez, mon mari m'abandonne, – продолжала она тем же тоном, обращаясь к генералу, – il va se faire tuer. Dites moi, pourquoi cette vilaine guerre, [Вы знаете, мой муж покидает меня. Идет на смерть. Скажите, зачем эта гадкая война,] – сказала она князю Василию и, не дожидаясь ответа, обратилась к дочери князя Василия, к красивой Элен.
– Quelle delicieuse personne, que cette petite princesse! [Что за прелестная особа эта маленькая княгиня!] – сказал князь Василий тихо Анне Павловне.
Вскоре после маленькой княгини вошел массивный, толстый молодой человек с стриженою головой, в очках, светлых панталонах по тогдашней моде, с высоким жабо и в коричневом фраке. Этот толстый молодой человек был незаконный сын знаменитого Екатерининского вельможи, графа Безухого, умиравшего теперь в Москве. Он нигде не служил еще, только что приехал из за границы, где он воспитывался, и был в первый раз в обществе. Анна Павловна приветствовала его поклоном, относящимся к людям самой низшей иерархии в ее салоне. Но, несмотря на это низшее по своему сорту приветствие, при виде вошедшего Пьера в лице Анны Павловны изобразилось беспокойство и страх, подобный тому, который выражается при виде чего нибудь слишком огромного и несвойственного месту. Хотя, действительно, Пьер был несколько больше других мужчин в комнате, но этот страх мог относиться только к тому умному и вместе робкому, наблюдательному и естественному взгляду, отличавшему его от всех в этой гостиной.